Читать книгу - "Архитектор Душ II - Александр Вольт"

вернулся в офис уже после обеда. Девушки молчали, видя мое состояние. Голова гудела, а усталость была такой, что хотелось просто лечь на пол и уснуть.

Я сел за стол, пытаясь сосредоточиться на работе. И в этот момент на рабочую почту упал новый вызов с пометкой «СРОЧНО».

Я открыл его. Краткое описание: «Обнаружено тело в картинной галерее 'Арт-Империалъ». Причина смерти не установлена, следов насилия нет.

Но самое странное было в прикрепленной фотографии.

Мужчина лет шестидесяти, сидел в кресле посреди галереи. В руке бокал с недопитым вином. Глаза открыты и смотрят на одну из картин на стене. Поза абсолютно естественная, словно он просто задремал, любуясь искусством. Но он был мертв.

А на стене, куда был устремлен его взгляд, на месте, где должна была висеть картина, зияла пустая рама.

— Собирайтесь, — сказал я, поднимаясь. — У нас новый вызов. Похоже, сегодня до конца дня скучно не будет.

Глава 17

Вечер опускался на Феодосию медленно, словно нехотя. Небо на западе еще полыхало багровыми отсветами заката. Мы ехали в тишине, нарушаемой лишь ровным гулом двигателя «Имперора». Новая заявка, помеченная как «срочная», а если срочная, то, как правило, наша служба обрабатывает ее даже во внеурочное время.

Премиальные, естественно, прилагаются.

Галерея «Арт-Империалъ» располагалась в самом сердце старого города. Это было респектабельное здание из песчаника с высокими арочными окнами, за которыми виднелись освещенные полотна. У входа уже стояла полицейская машина, ее синие проблесковые маячки лениво вращались, окрашивая фасад тревожными всполохами.

— Сидите здесь, — сказал я девушкам, припарковавшись через дорогу. — Я сначала осмотрюсь.

Я вышел из машины и пересек улицу. У входа меня уже ждал урядник. Мужчина лет под сорока. Усталые, припухшие глаза, сеточка морщин на лбу и в уголках губ; форменный китель, который, казалось, был ему на размер велик. Он стоял, засунув руки в карманы, и с тоской смотрел на проезжающие машины.

— Коронер Громов, — представился я.

— Урядник Ермолов, — он кивнул, не вынимая рук из карманов. — Хорошо, что быстро приехали. Дело… странное.

— Я потому и здесь, — ответил я. — Обычно на «ненасильственную» смерть приезжает участковый, а не вызывают коронера. Что-то вас смутило, урядник?

Мой прямой вопрос, кажется, застал его врасплох. Он на мгновение замялся, словно не знал, как сформулировать свои подозрения.

— Да все смутило, господин коронер, — наконец признался он, понизив голос. — И статус покойного, и… поза. Сами увидите.

Да я и так уже видел на фотографиях, но войти в курс дела нужно было все равно.

— Рассказывайте по порядку. Кто, где, когда?

— Вересаев Аркадий Захарович, шестьдесят два года. Владелец этой галереи. Известный в городе коллекционер, человек не бедный. Обнаружила уборщица, Галина Павловна, около часа назад. Она обычно приходит вечером, когда посетителей уже нет. Говорит, зашла в главный зал, видит — Вересаев сидит в своем любимом кресле. Она сначала и внимания не обратила, он часто так засиживался. А потом, уже заканчивая уборку, поняла, что он за все это время ни разу не пошевелился. Подозвала охранника, они подошли… ну и вот.

— Понятно. Посторонние были? Сигнализация?

— Охранник клянется, что после закрытия никого не было. Сигнализация на входной двери не сработала. Все замки целы.

Я кивнул. Картина становилась все более туманной. Я махнул девушкам, подзывая их. Когда они подошли, я коротко представил их Ермолову и повел всех внутрь.

Галерея встретила нас тишиной и запахом полироли, смешанным с едва уловимым ароматом дорогого табака и старых холстов. Просторный зал, высокие потолки, под которыми висели лампы, направленные на самые завораживающие работы.

Время здесь словно застыло, и единственным, что нарушало эту музейную атмосферу, было тело в центре зала, которое походило на еще одну, но дурную инсталляцию.

Аркадий Вересаев сидел в глубоком кожаном кресле, повернутом к одной из стен. Сначала я не обратил внимание на странность его одежды. На нем был дорогой шелковый халат темно-бордового цвета, на ногах — бархатные домашние туфли, больше смахивающие на тапочки.

В правой руке он держал тяжелый хрустальный бокал с остатками красного вина. Его голова была слегка откинута на спинку, глаза полуприкрыты, а на губах… застыла легкая, почти блаженная улыбка. Словно он задремал, наслаждаясь любимым напитком и созерцанием прекрасного.

Вот только взгляд его был устремлен в пустоту. На стене перед ним, в массивной позолоченной раме, зияла дыра. Полотно было аккуратно вырезано по самому краю.

— Алиса, фото. Общий план, детали, — мой голос прозвучал в тишине неестественно громко. — Лидия, протокол. Записывай все, что я говорю, дословно.

Я медленно обошел кресло. Что за чертовщина? Если это ограбление, то почему так чисто? Почему взяли только одну картину, оставив десятки других, возможно, не менее ценных? Почему убийца не попытался инсценировать сердечный приступ в постели, а оставил тело в этой театральной позе? Это не было похоже на обычный криминал. Слишком много… искусства. Слишком много символизма.

Я не был детективом, но, честно говоря, любил их почитывать и у меня сразу в голове начали строиться различные вопросы, догадки и предположения, пускай это и не был мой профиль.

Эх… и почему я не переродился в теле следователя… Ау, мироздание, слышишь меня? Если будет такая возможность еще раз — давай-ка в то тело, которое я выберу!

Шмыгнув носом, я вернулся к работе.

Неужели новая бригада от Старшего уже в городе и таким образом передает мне привет? «Мы можем достать кого угодно, где угодно, и сделать это красиво». Нет. Слишком быстро. Невозможно. Я уверен, что это никак не связано. Просто совпадение.

В моем прошлом мире и даже в моем городе бывали уже случаи, когда несколько громких дел, не связанных между собой, случались в один день, создавая у полиции иллюзию заговора.

Я надел перчатки и присел на корточки рядом с телом.

— Время — двадцать часов двенадцать минут, — начал я диктовать. — Осмотр тела. Погибший — Аркадий Вересаев, шестьдесят два года. Положение тела сидячее, находится в кресле. Поза естественная, расслабленная.

Я осторожно взял его руку. Кожа была уже холодной, восковой.

— Пульс на сонной и лучевой артериях отсутствует. Температура тела на ощупь соответствует температуре окружающей среды.

Я достал фонарик и посветил ему в глаза.

— Реакция зрачков на свет отсутствует. Роговица мутная.

— Трупное окоченение хорошо выражено во всех группах мышц. Трупные пятна… — я слегка приподнял его руку,