Читать книгу - "Быстрее империй - Сергей Фомичев"

Остальные пушки мы переправили с помощью баркаса (Березин уговорил Яшку прихватить его с собой) в два приёма к Золотым воротам. Четыре штуки установили на старой батарее возле северного мыса, а еще три перегнали на Алькатрас Тропинину.

Тот радовался орудиям, словно ребёнок.

— Вот, это дело! — восклицал он, поглаживая чугунные бока. — Вот теперь они попляшут у нас.

Мне тоже нашлась работа. Целый день ушёл на подготовку «звукового письма» для Анчо. Сперва нужно было составить ёмкую и понятную фразу, но это оказалось лишь половиной дела. Битых три часа ушло на собственно «запись». Местный парнишка, которого наши уже прозвали Скороходом, сидел напротив меня и, внимательно слушая, пытался повторить фразу:

— Будет бой, выпускай скотину.

— Будет бой, выпускай скотину.

Наконец, стало выходить вполне сносно, и я отстал от него.

За сутки до начала сражения, Скороход переправился на южный берег и успешно добрался до деревни. Из Лёшкиного логова я наблюдал, как он явился утром в испанский лагерь и сразу же был помещён к остальным то ли аманатам, то ли послушникам. Я видел и реакцию Анчо. Он выслушал парня и точно почувствовал, что за ним следят. Повернул голову к острову и медленно кивнул.

* * *

Битва началась по плану, но проходила спонтанно, без какого-либо централизованного руководства. Мы конечно заранее составили примерный график, но скоординировать выступления на столь протяженном театре без средств связи было невозможно. Поэтому наши командиры и капитаны сами решали, когда и куда им выступать. Они лишь придерживались общей стратегии и задачи, а она заключалась в том, чтобы напугать испанцев, заставить их отступить на кораблях, но налегке. мы хотели прибрать к рукам все их сельское хозяйство, а заодно и прочие припасы.

Первым выступил отряд Варзугина. Ночью он высадился в тылу испанцев, в том месте, откуда мы раньше делали беспокоящие набеги. На этот раз, устроив ночной налет, наши не отступили, а дождались утра и встретили патрульную группу испанцев залпом из мушкетов почти в упор. По первым докладам противник потерял убитыми офицера и солдата, одну сбежавшую и одну убитую лошадь. После чего люди Варзугина встали в жесткую оборону с задачей отрезать испанцев от сухопутной дороги, не давая им организованно отойти с полуострова.

Первые жертвы и возня в тылу разозлили испанцев. Догадываясь, что мы используем для переброски и снабжения десанта лодки, они отправили «Первооткрыватель» на юг залива, чтобы в свой черёд отрезать наш отряд от внешней поддержки. В то же время их городок готовился к круговой обороне. На вал ставили фальконеты, порох убирали в погреба и прикрывали насыпями. Монахи спрятались в распадке между холмами, туда же оттащили часть вещей.

Нападения, однако не последовало. Варзугин сам готовился к обороне и наступать не пытался. Он с парнями устраивал завалы, где мог, создавал дополнительные рубежи обороны на случай вынужденного отхода.

В этот момент испанскому начальству, видимо, донесли, что какой-то торговый корабль и явно не принадлежащий подданным его католического величества, плавает напротив входа в пролив, словно у себя дома. В стане противника возникло замешательство. Несколько офицеров, под прикрытием небольшого отряда, отправились на морской берег и вернулись через час сильно встревоженными.

Наш галиот выглядел мирно. Обычный промысловый корабль, лишённый тяжёлого вооружения. Лёгкая добыча для любого европейца, прошедшего жестокую школу карибских и средиземноморских стычек. Опасность, которую он представлял, заключалась в другом. Во-первых корабль мог отправиться за помощью к соотечественникам. Испанские командиры не знали, как далеко отсюда находится наша база, и могли опасаться быстрого подкрепления. Во-вторых, галиот мог высадить ещё один десант в тылу, тем самым осложнив положение городка. А в третьих, он мог доставить нам боеприпасы. В том числе и тот самый порох, которого так не хватало испанцам. Ничего удивительного, что они решили корабль захватить. Эту миссию возложили на флагман.

Корабль быстро приготовили к походу и он отчалил от пристани. Противный вестовый ветер дул с моря, а течение которое могло вынести корабль из залива, у самого берега отсутствовало. Оно набирало силу лишь ближе к Альтатрасу или даже за ним. Поэтому пакетбот сначала пошел по ветру на восток, выбираясь на глубину и только тогда, заложив большую дугу, лег на обратный курс. Но теперь его путь пролегал в каких-то двух сотнях метров от Алькатраса.

Наконец Тропинин дождался своего звездного часа. Ради этого единственного залпа он всё затеял. Строил тайные укрытия, позиции и прятался от глаз испанцев, лишь бы подпустить их поближе, на выстрел картечи. И хотя теперь кроме фальконетов у Тропинина были настоящие пушки, он и их зарядил картечью для первого выстрела.

Меня на острове к тому времени уже не было, я наблюдал за баталией из своего убежища на северном мысе, но вполне представлял, как вскипает Лёшкина кровь. По сути это была его первая битва с европейцами, с конкурентами за священную американскую землицу. Кроме того, это была его первая морская битва, а у вскормленного на пиратской романтике парусной эпохи Тропинина давно чесались руки поднести к запальному отверстию фитиль.

Три орудия, два фальконета и с дюжина мушкетов изрыгнули дым и огонь. Это выглядело, конечно, жалкой карикатурой на настоящий пушечный залп. На европейском театре такая стрельба вызвала бы только смех. Но на диких берегах Америки она превратилась в эпическое морское сражение.

Всё же картечь — великое дело. Картечь — царица полей. Даже после изобретения пулемётов она оставалась надёжным средством массового убийства. На флагман обрушился целый дождь из свинцовых пуль и железной нарезки, которую Тропинин наготовил из обломков корабельных изделий. Поток с шелестом пронесся над палубой, впиваясь в доски, разрывая паруса, веревки, плоть. Открытие огня стало полной неожиданностью для противника, и около дюжины человек повалились на палубу убитыми или раненными.

Флагман получил небольшие повреждения. Несколько веревок оборвались, грота-рей встал почти вертикально, парус схлопнулся, словно попавший в завихрение парашют.

Артиллерия правого борта оказалась не готова и молниеносного ответа не последовало. Наши неопытные пушкари даже успели повторно зарядить орудия. Поэтому следующие залпы прозвучали почти одновременно.

У сооружения, возведённого Тропининым, с легендарной крепостью и тюрьмой было общим только название. Ядра скакали по острову, как бильярдные шары от удара неумелой или нетрезвой рукой, и только траншеи да складки ландшафта позволили защитникам уцелеть. Одну из наших пушек задело ядром. Её развернуло, а лафет развалился на куски, но прислуга не пострадала.

Началась хаотичная перестрелка. И в ней выстрелы из мушкетов наносили врагу куда больший урон, чем редкая теперь картечь или ядра. Туземная гвардия упражнялась в стрельбе не один год и вражеским матросам с солдатами приходилось искать укрытия, несмотря на окрики офицеров.

Незнакомых с огнестрельным оружием индейцев такая канонада привела бы в трепет, пусть и ненадолго. Наших зверобоев она заставила бы бросить все дела и навалиться на врага всем миром. Но испанцев стрельбой не удивишь, а дисциплину они чтили. Капитан флагмана быстро оценил обстановку, посчитал соотношение стволов и калибров, а затем принял решение продолжить движение к морю, предоставив разбираться с неожиданной засадой сухопутным сородичам.

Уже через несколько минут корабль вышел из-под удара, сильное течение подхватило его и повлекло к океану. Более не подвергаясь риску матросы бросились латать изодранные снасти.

Если они подумали, что вышли из боя, то поспешили. Потому что при проходе через Золотые ворота неожиданно для них ожила северная батарея. Вместо деревянных макетов на ней уже стояли полноценные хотя и относительно слабенькие шестифунтовые орудия.

Ни один выстрел не пропал даром. Два ядра врезались в борт почти у самой палубы, одно отрикошетило от воды и ударило чуть выше ватерлинии. Ущерб от трех попаданий вышел небольшим, а пакетбот был всё же военным кораблем и с отдельными пробоинами мог легко справиться. Зато четвертый выстрел попал в корму и на время вывел из строя руль.

Испанцы не ожидали удара от давно уничтоженной крепости, тем более удара столь мощного. Флагман ответил бортовым залпом, но поскольку как раз начал рыскать, то его ядра вреда нашим парням не причинили. Зато они сделали это за испанцев. При заряжании кто-то допустил ошибку — скорее