Читать книгу - "Боло! - Дэвид Вебер"

буду двигаться на максимальной скорости до конца этой долины. Согласно моим картам, я должен достичь ее северной оконечности по крайней мере за 42,35 минуты до того, как он скроется в горах, и я окажусь между ним и его убежищем. Я смогу двинуться к нему, используя оставшиеся у меня передние сенсоры, чтобы найти его, и если его Хеллбор действительно выведен из строя навсегда, я с легкостью уничтожу его. Мой план не лишен риска, поскольку мои поврежденные сенсоры больше не могут эффективно отслеживать верхушки стен долины. Если ему удастся восстановить работоспособность своего Хэллбора, он сможет безнаказанно выбирать свою огневую позицию, а я буду беспомощен перед его атакой. Но риск или нет, это мой единственный вариант, и если я буду двигаться достаточно быстро, то вполне могу обогнать его и выйти за пределы зоны поражения, прежде, чем он успеет что-либо починить.

LNC беспомощно наблюдал, как враг снова появился из укрытия и помчался по узкой долине. Он понимал логику врага, а потеря Хеллбора не позволяла ему победить его. Если бы он продолжил движение к Авалону, то был бы уничтожен, но у него не было выбора, и он повернул прочь от долины, протестующе визжа голыми колесами, прокладывая себе путь по лавовым полям.

Я достиг конца долины и вынырнул у подножия Авалонского хребта, изменив курс на запад. Я взбираюсь на ближайший холм, выставив над его гребнем только свою башню и передние сенсорные панели, и начинаю самый тщательный осмотр, на какой только способен.

Пассивные сенсоры LNC зафиксировали свистящий сигнал радара, и он понял, что проиграл гонку. Враг был впереди и выжидал, он резко остановился. Его компьютерное ядро получило дополнительные повреждения от удара, когда в него врезался разрушающийся гребень горного хребта, и соображал он медленно. Ему потребовалось почти тринадцать секунд, чтобы понять, что он должен сделать. Единственное, что он мог сейчас сделать.

— Томми?

Томас Мэллори, скорчившийся на полу битком набитого отсека, поднял голову. Его восьмилетняя сестра наконец-то выплакала все слезы и прижалась к нему, словно пытаясь найти защиту в кольце его рук. Но Томас Мэллори слишком много узнал о пределах защиты. В свои пятнадцать лет он был самой старшей персоной в отсеке и знал то, чего еще не понимали многие остальные, — что они никогда больше не увидят своих родителей, потому что они, пятьдесят один человек, были единственными выжившими в Морвилле.

— Томми? — снова послышался невнятный голос, и Томас прочистил горло.

— Да? — он услышал дрожь в собственном голосе, но заставил себя говорить громко. Несмотря на системы фильтрации воздуха, в отсеке воняло озоном, взрывчаткой и горящими органическими соединениями. Он испытал на себе ужасные боевые потрясения и знал, что машина, в чьем защищенном чреве он сидел, была серьезно изранена, и теперь не был уверен, насколько эффективными могут быть ее звуковые датчики.

— Я провалил свою миссию, Томми, — сказал голос. — Враг отрезал нас от нашей цели.

— Какой враг? — спросил Томас. — Кто они, Лэнс? Зачем они это делают?

— Они делают это, потому что они Враги, — ответил голос.

— Но должна же быть причина! — Томас плакал со всей болью в сердце пятнадцатилетнего подростка.

— Они — Враги, — повторил голос тем же жутким, невнятным тоном. — Функция Врага — уничтожать… уничтожать… унич… — голос оборвался, и Томас сглотнул. Ответы Лэнса становились все менее ясными, сбиваясь на повторяющиеся циклы, которые иногда переходили в молчание, а иногда, как сейчас, резко обрывались, и Томас Мэллори узнал о летальности. Даже Боло могли погибнуть, и каким-то образом он знал, что Лэнс умирал буквально по сантиметру, изо всех сил стараясь завершить свою миссию.

— Они — Враги, — продолжил Лэнс, и электронный голос зазвучал выше и напряженнее. — Враг есть всегда. Враг должен быть побежден. Враг должен быть уничтожен. Враг… — И снова голос прозвучал резко, как удар топора, и Томас, закусив губу, крепко обнял сестру. Потянулись бесконечные секунды тишины, нарушаемой только всхлипами и плачем младших детей, пока Томас не выдержал.

— Лэнс? — хрипло позвал он.

— Я здесь, Томми. — на этот раз голос был тверже и спокойнее.

— Ч-что нам делать? — спросил Томас.

— Есть только один вариант. — грузовой отсек с шипением открылся, и в нем оказались ранцевый военный коммуникатор и набор для выживания на любой местности. Томас никогда не пользовался военным коммуникатором, но знал, что он настроен на частоты бригады "Динохром". — Пожалуйста, возьмите аптечку и устройство связи, — сказал голос.

— Хорошо. — Томас высвободил руку из-под объятий сестры и вытащил рюкзак из отсека. Он оказался намного легче, чем он ожидал, и он, просунув руки в лямки, закинул его за спину, а затем вытащил и набор для выживания.

— Спасибо, — произнес невнятный голос. — А теперь, Томми, вот что ты должен сделать…

Мои поисковые сенсоры наконец-то обнаружили его. Он медленно продвигается по очередной долине. Эта короче и мельче, ее глубины едва хватает, чтобы скрыть его от моего огня, и я прослеживаю ее изгибы по своим картам. Он должен появиться из нее примерно в 12,98 километрах к юго-западу от моего нынешнего местоположения, и я снова начинаю движение. Я войду в долину с севера и буду двигаться по ней, пока мы не встретимся, и тогда я убью его.

Томас Мэллори присел на корточки на вершине холма. Было нетрудно заставить младших детей спрятаться — особенно после ужасов, которые они видели в Морвилле. Но Томас не мог присоединиться к ним. Он должен был быть здесь, где он мог увидеть конец, потому что кто-то должен был это увидеть. Кто-то должен был быть там, чтобы узнать, как пятьдесят один ребенок был спасен от смерти… и стать свидетелем того, какую цену заплатил за них их умирающий спаситель.

Расстояние размывало детали, скрывая ужасные повреждения Лэнса, пока он уверенно полз по долине, но глаза Томаса сузились, когда он увидел облако пыли, летящее ему навстречу. Слезы обжигали его щеки, как лед, на пронизывающем ветру, и он сердито смахнул их. Лэнс заслужил эти слезы, но Томас не мог позволить другим детям увидеть их. У них было мало шансов пережить одну-единственную зимнюю ночь в Камлане, даже в горах, где у них, по крайней мере, были вода, топливо и возможность построить какое-нибудь укрытие. Но это был единственный шанс, который Лэнс мог им дать, и Томас не стал бы проявлять слабость перед детьми, за которых он теперь отвечал, заставляя их выживать, пока кто-нибудь не придет их спасать. Не стал бы предавать доверие, оказанное ему Лэнсом.

Поднимающаяся пыль становилась все