Читать книгу - "Боло! - Дэвид Вебер"

тысячи ста пятнадцати человек. Лучшая в классе по тактике, третья в классе по психотронной теории. По всем остальным предметам она была значительно выше среднего уровня и четырнадцатое место по военной истории.

Сорок с лишним стандартных лет службы в Бригаде научили Эверарда Чайковского создавать на лице любое выражение, какое бы он ни захотел, и поэтому ему удалось избежать драматического расширения глаз или поджатия губ, и он не встал, чтобы поаплодировать ее прибытию. На бумаге она, безусловно, производила впечатление, хотя у него были сомнения по поводу ее очевидных слабостей в психотронике. Но он видел немало курсантов, которые выглядели впечатляюще на бумаге, но так никогда и не оправдали этого на практике.

Он закончил читать, очистил дисплей и вопросительно приподнял брови, впервые посмотрев прямо на лейтенанта.

— Лейтенант Манека Тревор, прибыла на службу, сэр! — сказала она, вытянувшись по стойке “смирно” и резко отдав честь.

Он заметил, что в ее стандартном английском был интересный акцент, который придавал гортанный, почти прокуренный оттенок даже четкой, официальной военной фразеологии. Он был уверен, что этот намек на чувственное сопрано был одновременно неосознанным и непреднамеренным, и скрыл мысленную ухмылку, представив, как молодые парни, испытывающие избыток тестостерона, отреагируют на это.

— Стойте спокойно, лейтенант[4], — сказал он, небрежно отвечая на ее академический салют. Она снова приняла стойку "смирно", а не спокойную, ее глаза были устремлены на положенные пятнадцать сантиметров выше его головы.

— Итак, вы наш новый командир Боло, — сказал он.

Глаза Манеки широко раскрылись и, помимо ее воли, остановились на лице полковника Чайковского. Командир Боло? Она, должно быть, ослышалась!

Он просто сидел, глядя на нее в ответ со слегка задумчивым выражением лица, и она поборола желание нервно облизнуть губы, когда поняла, что он готов продолжать в том же духе, пока она что-нибудь не скажет.

— Сэр, — начала она, удивляясь, что ее голос не дрожит от неуверенности, — мне было приказано прибыть в Форт-Меррит для прохождения службы в Тридцать Девятом батальоне. В чем именно будут заключаться мои обязанности, не уточнялось. Однако я определенно никак не предполагала, что такой молодой и неопытный человек, как я, может быть рассмотрен на должность командира.

— Думаешь, ты не справишься с этой работой? — Чайковский намеренно придал своему голосу вызывающую холодность, но самообладание молодой женщины оставалось невозмутимым.

— Да, сэр, я уверена, что справлюсь с этой работой. Я считаю, что мой послужной список в Академии свидетельствует о том, что у меня есть подготовка и врожденные способности для командования подразделением в бою. Однако, как я уже сказала, я еще очень молода и осознаю свою неопытность. Я ожидала, что меня направят на дополнительное обучение с получением практического опыта под руководством высококвалифицированного и опытного командира подразделения. Именно это внушили мне мои инструкторы в Академии.

— Понятно.

Чайковский откинулся на спинку стула, положил локти на подлокотники и сцепил пальцы перед грудью. Несколько секунд он холодно рассматривал ее, затем позволил себе первый намек на улыбку.

— Неплохой ответ, лейтенант, — сказал он ей. — И я уверен, что это именно то, чего вам советовали ожидать в Академии. Но правда в том, что в бригаде как раз сейчас происходят некоторые изменения.

Глаза Манеки потемнели. Она точно знала, что он имел в виду.

— Мельконианская Империя не так развита в технологическом плане, как Конкордат, — продолжил Чайковский ровным, сухим лекторским тоном. — По крайней мере, в большинстве областей. Они на удивление хороши в области радиоэлектронной борьбы и скрытности, но они сильно отстают от нас в кибернетике и не продемонстрировали ничего, что могло бы сравниться с нашими психотронными технологиями. К сожалению, Империя также намного больше, чем Конкордат. Мы это знали. Я сильно подозреваю, что никто из аналитиков не учел того, что мы, возможно, недооцениваем, насколько она может быть больше. И теперь, когда мы заняты тем, что убиваем друг друга партиями размером с планету, этот конкретный вопрос приобретает особую актуальность.

Он спокойно смотрел на нее, и ни один из них не нуждался в пояснениях. Нынешняя война против Мельконианской Империи началась в 3343 году, в тот самый год, когда родилась Манека. Ее давно предвидели, но никто даже представить себе не мог, насколько ужасной она будет, когда начнется. Огромные размеры Империи застали так называемых “экспертов по разведке” Конкордата врасплох. С другой стороны, технологическое превосходство Конкордата, должно быть, стало такой же большой неожиданностью для мельконианцев. Первоначальные столкновения флотов проходили в подавляющем большинстве случаев в пользу человечества… по крайней мере, до тех пор, пока Щенки не мобилизовали свой настоящий боевой флот. После этого ситуация становилась все хуже.

Шесть лет назад, после пятнадцати лет все более кровопролитной войны, мельконианцы совершили то, что император с удовольствием назвал “демонстрационным ударом” по планете Новый Вермонт. Никто из миллиарда жителей планеты не выжил.

Неизбежный ответный удар Конкордата по мельконианской планете Тарнас был столь же… эффективным. Но вместо того, чтобы вдохновить мельконианцев отказаться от геноцидальных нападений, удар по Тарнасу стал просто первым вкладом человечества в постоянно растущий по спирали цикл кровавого насилия. К настоящему времени, согласно мрачно обоснованному “плану Рагнарек”, уничтожение способности мелькониан к ведению войны — что, знали все, и признавали они это или нет, означало полное истребление мельконианского вида — стало официальной политикой Конкордата.

Поэтому, как само собой разумеющееся, истребление человечества стало ответной политикой Мельконианской Империи.

Для Манеки на тот момент это пока еще было только интеллектуальным осознанием, для Чайковского — нет. Манека знала (хотя на самом деле не должна была знать), что последней должностью Чайковского перед тем как ему дали Тридцать Девятый, была должность старшего офицера 721-го полка… который понес потери в семьдесят шесть процентов в битве при Майбахе.

— Очевидно, что у нас есть значительное преимущество в боевой мощи в соотношении тонна к тонне, — продолжил Чайковский. — Их военным кораблям нужно преимущество три к одному, чтобы противостоять нам на равных, и разница еще более велика для их планетарных тяжелых боевых единиц, выступающих против современных Боло. Проблема в том, что у них, похоже, есть такое численное преимущество, и, вполне вероятно, еще большее. Я так понимаю, вы уже в курсе большей части этого?

— Да, сэр, — тихо сказала она.

— Тогда вы понимаете, что Бригада понесет тяжелые потери в этой войне, — категорично заявил он ей. — Кроме того, мы наращиваем наши силы самыми высокими темпами за всю историю Бригады. Вот почему ваш учебный план в Академии был сокращен на целый семестр и поэтому ваш выпускной класс был на двадцать процентов больше, чем предыдущий…