Читать книгу - "Я попала в Запендю! - Маргарита Преображенская"

Я улыбнулась, взглянув на него. Вот так Яга! Целую мануфактуру создала, значит! Это тоже вселяло надежду на успех.

– Это ещё не всё! – улыбнулся Велемудр. – Ягуня любила за дела масштабно браться, широко!

– То есть где-то спрятаны ещё какие-то тайные производства? – догадалась я.

– Мыловарня имеется, а ещё гильдия жуков-точильщиков, которые из дерева гребни вырезают, и прядильный цех, – вот откуда клубки, – подтвердил мои догадки Велемудр, а мне оставалось только восхищенно качать головой.

– Кстати, у меня остался гребень, клубок, который неизвестно куда ведёт, и вот это. – Я осторожно извлекла из-за пазухи кусок белого янтаря.

Вот тут настал черёд лешего удивиться! Он с таким трепетом и восхищением смотрел на камень, что у меня всё замерло внутри от предвкушения чего-то необыкновенного.

– А вот это, Груша, и есть бел-горюч камень Алатырь! – прошептал Велемудр, не смея прикоснуться к артефакту.

– Как же он у Яги оказался?! – изумилась я, уважительно взглянув на неожиданно попавшее мне в руки сокровище.

– Последнее время путешествовала она много. Я думал, мир посмотреть хочет, в тёплых краях отдохнуть, а она, видно, камень этот искала. А если Ягуня моя что удумала, всё по её будет: нашла и спрятать решила, пока камня не коснулось действие искажений. Сила в нём большая, – сказал Велемудр. – Береги его, попусту не используй. Пока он с тобой, любое желание твоё может исполнить, но только одно и самое важное! Поэтому каждая твоя мысль может стать реальностью! Будь осторожна!

Я кивнула, спрятав Алатырь обратно. Мы отправились назад к лесному столу и обнаружили спящую Воронессу. Время, и правда, было позднее.

– А можно ещё вопрос? – робко спросила я, боясь вызвать гнев лешего.

– Давай! – кивнул он, усмехаясь.

– Вы только не сочтите это за дерзость, просто очень интересно. Баба Яга ведь могущественная ведьма, почему же она не изменила свой облик на более молодой и привлекательный?

– Меняла… – с придыханием произнёс Велемудр и прикрыл веки.

По его лицу прокатилась волна трепетного удовольствия, будто образ похорошевшей Яги плыл над зелёными ресницами. Наверное, его избранница в этом облике была дивно хороша!

– Место у нас было заветное, потаённое, только для нас двоих, где можно и от чужих глаз схорониться, и не бояться защиту с себя снять, – сказал леший, мечтательно улыбаясь.

Я сразу вспомнила о груше, под которой я встречалась со своим избранником, и сердце защемило от тоски и тревоги. Как он там? Нашёл ли нашего врага? Вдруг ему грозит опасность?!

– Облик – это как кольчуга для воина! – продолжал тем временем леший. – Одна нога костяная, чтобы могла Яга и в Нави— Царстве Мёртвых , и в Яви – мире живых – запросто, как своя, лёгкой походкой прохаживаться, чтобы смерть её с собой не забрала. Волосы седые да лик умудрённый – чтобы врага в заблуждение возрастом своим ввести. Дескать, старость не радость, немощная да не опасная. А когти на руках да зубы железные – оружие в битве ценное. Каждый зуб целого войска стоит, только его в землю воткни – сразу воинов вырастет видимо-невидимо!

Вот оно что! Хорошо, что я зуб только в бутафорское яблоко воткнула, а то бы ещё и воинов полк появился! Я улыбнулась и вдруг почувствовала, что меня клонит в сон. Леший говорил ещё что-то, но я уже не слышала его, падая в призрачные сети сновидений, которые обещали быть самыми красочными и светлыми, самыми волшебными.

То, что я увидела, превзошло самые смелые ожидания! В моём сне прекрасная брюнетка Чёрная Ночь разматывала клубок Млечного Пути, а в её волосах мерцали драгоценные камни звёзд и седые пряди галактик. Прервав нить на одном из вздохов, она пропустила её сквозь длинные пальцы, вспыхивающие пурпуром новой зари, а когда настало утро – погрузила в синеву неба, наблюдая, как нить впитывает восхитительный и манящий синий цвет – символ мечты. Я молча любовалась и не могла произнести ни слова, и тогда клубок попал в мои открытые ладони, слегка шурша, будто нашёптывая мне, что делать. Я пыталась поймать его в воздухе, но промахнулась, и клубок покатился по земле в глубь леса, мерно разматывая нить, которая превратилась в туманную призрачную тропу.

Я бежала за ним, легко перескакивая с коряги на корягу. Лес с каждым моим шагом становился всё краше и страшнее одновременно. Деревья мерцали, как факелы, озаряясь внутренним светом, и, казалось, становились выше, подпирая ветвями небо. А ещё мне слышался шум воды – то была река, воды которой, тоже полные звёзд, канувших пучину волн, стремились в неизведанную даль. Я вошла в эту реку как раз в момент начала звездопада. Мне захотелось окунуться с головой, чтобы вода смыла все печали и невзгоды, а когда я снова взглянула на своё отражение, из воды мне уже улыбалась юная дева, в которой я не сразу признала помолодевшую и несказанно похорошевшую Бабу Ягу. Вода была такой прозрачной, что я могла разглядеть ноги – стройные и одинаковые, даже намёка нет на костяную. Вот так преображение!

В этот момент сновидение стало осознанным, и я уже знала, кого перенесу в этот свой сон силой мысли. А потом я услышала ещё один всплеск, словно в воду позади меня вошёл ещё кто-то. Мне хотелось, чтобы это был Рагне Стигг. Я медлила, боясь оглянуться и увидеть нечто, ломающее мои хрупкие мечты, но, решившись, всё-таки повернула голову, и мой взгляд встретил пустоту, лишь где-то на границе восприятия мелькнуло что-то тёмное, как чёрная тень, преследовавшая меня в прошлых снах. Не может быть, ведь сюда, в чащобу, где безраздельно правит Велемудр, не так-то просто добраться! Я поискала глазами тень, когда знакомый, далёкий и такой родной голос Рагне Стигга произнёс, заставив моё сердце болезненно сжаться и сильно забиться:

– Не возвращайся, Грушенька! Схоронись в чащобе. Враг наш – совсем не тот, на кого мы думали!

Он повторил это ещё дважды, и я проснулась, прерывисто и тяжело дыша. Утренний свет с трудом пробивался сквозь хвою, но я уже не могла спать, снова и снова прокручивая в голове свой сон. С точки зрения психологии сон – это попытка подсознания просигналить о чём-то, сам дедушка Фрейд говорил об этом. И если я бы находилась сейчас в своём обычном мире и по-прежнему ничего не подозревала