Читать книгу - "Псы Господни 2 - Олег Велесов"

но в хозяйстве сгодится. Нам теперь много денег понадобится.

[1] Шлем, напоминающий шляпу, удобный и дешёвый, благодаря чему завоевал популярность в пехоте и ополчении. Существовало большое количество вариаций данного шлема.

Глава 13

Сборы много времени не заняли. Оседлали лошадей, ссыпали в мешки ливры, взяли кое-что по мелочи. Бодрикур наблюдал за нами из дверей донжона. Его раздражало, что серебро мы забираем. Уверен, ссора специально была затеяна с целью выжить меня из замка. Непонятно только, с чего он решил, что деньги я оставлю ему. И конечно же тут была замешана ревность. Как он смотрел на нас с Марго во время обеда с Нуаданом! Я выбирал для неё лучшие куски, она улыбалась, благодарила. Такое не прощается. Два самых сильных чувства — любовь к женщине и любовь к деньгам — перемешались. Два в одном. Думаю, мы ещё дождёмся от него пакостей.

Из башни вышел Макфэйл.

— Уезжать?

— Уезжать, — кивнул я.

— Тяжёлый мешки, — указал он на груз. — Далеко идти лошадь устанет. Усталый конь плохо в бой.

— Да нам недалеко. Рядышком тут обоснуемся.

Где именно мы обоснуемся, я пока не решил. Можно выбрать трактир, постоялый двор, взять в аренду дом, а то и попросту выкупить. Денег хватит. Вопрос в другом: как эти деньги уберечь от любителей поживиться за чужой счёт? Рано или поздно люди узнают о содержимом этих мешков, и у нас начнутся проблемы. Вокулёр не Реймс, с организованной преступностью здесь слабовато, зато хватает всякого рода гастролёров, начиная от мелких воришек и вплоть до безработных наёмников. Единственный способ удержать их от опрометчивого шага, набрать собственную команду головорезов.

Я взял под уздцы буланого и повёл на мост. Оглянулся как бы ненароком на своих, не отстают ли, а сам глянул на донжон. Бодрикур по-прежнему стоял в дверном проёме, провожая нас взглядом. До последнего я надеялся, что Марго последует за мной, ведь сейчас она нарушает прямое указание отца Томмазо, но, по всей видимости, общество Робера ей больше по душе, чем моё. Не понимаю только, зачем она приглашала меня тогда в бегинаж?

День только начинался, не во всех ещё домах открыли ставни, хотя трубы каминов уже во всю дымились. Я шёл по главной улице к торговой площади, поглядывал по сторонам. Что я хотел увидеть? Вывески с надписью «продаю», «сдам в аренду»? Реклама до пятнадцатого века покуда не докатилась, и если существовала, то исключительно в виде молвы и табличек с названием трактиров, а самые востребованные рекламные агенты — герольды. Но таковых, увы, на моём пути не наблюдалось, поэтому я и шёл к торговой площади, как к единственно возможному рекламному агентству средневековья. Скоро там соберётся народ, из угла в угол потекут слухи, сплетни, начнутся обсуждения, глядишь, что-то разузнаю о наличии свободных помещений.

Торговая площадь Вокулёра имела форму обрезанного овала. Центр был вымощен камнем, на котором ещё сохранились следы недавнего костра. Торговых лавок, как в Реймсе, не было, продавцы подвозили товар на ручных тележках и раскладывали его прямо на земле или досках, либо подгоняли телеги и повозки и готовились вести торговлю с них. Выстраивались ровными рядами, между ними прохаживался помощник бальи, взимал пошлину. Подошёл и к нам. Мы только-только пристроились с краешка, разгрузили лошадей, брат Стефан и Лидия присели на мешки сверху, и тут нате вам:

— Чего-то я вас раньше не видел. Кто такие? Чем торгуете? Развязывай мешки!

Вместо мешков я распахнул плащ, демонстрируя собачью голову, и прошипел сквозь зубы:

— Именем святой инквизиции… вали нахер в ту клоаку, из которой выполз.

Настроение у меня было поганое и, клянусь мощами всех двенадцати апостолов, вздумай он открыть рот, отвалил бы ему люлей двойную порцию. Он это понял, заулыбался, начал кланяться и пятиться задом пока не упёрся в чью-то телегу. Развернулся, и с прежним самодовольным видом двинулся вдоль торговых рядов.

Рынок заполнился от силы на четверть, первые покупатели только начали подходить. Продукция разнообразием не радовала: глиняная посуда, корзины, холсты. За обувью шли к сапожнику. Он разместился неподалёку от нас, снимал с клиентов мерки и говорил, когда можно приходить за готовой обувью. Очередь к нему не стояла, за последние полчаса подошёл только полный мужчина, кажется, он стоял недалеко от меня во время казни, и скособоченная старушка, но она заказывала обувь не себе, а дочери.

Дальше, там, где рыночный овал обрезался, торговали продуктами: сыр, творог, живая птица, свиные туши. От реки подъехала телега, гружёная корзинами с рыбой. Из соседнего проулка вышили ободранные мужички, споро её разгрузили и юркнули назад в проулок. Я присмотрелся. Лицо одного из грузчиков показалось знакомым.

— Чучельник, я пойду прогуляюсь, ты за старшего. Если что, ори громче.

Чучельник хмыкнул, а я кивнул Щенку, чтоб шёл за мной, и направился в продовольственный угол. Под ногами завертелась облезлая шавка. Она тянулась носом к висящим над землёй свиным тушам. Можно было дать ей пинка, чтоб не мешалась, но уж больно она походила в этот момент на моего пажа. Тот, как и дворняга, принюхивался к подносу с дешёвыми сладостями. Я порылся в поясной сумке, вынул денье и протянул ему:

— На. Только больше не делай такой вид, будто тебя не кормят.

Свернув за продовольственные ряды, я вышел к проулку, где сидели рыночные грузчики. Прижавшись к стене дома они развели костерок и на хлипких языках пламени поджаривали рыбу. Торгаш расплатился с ними парой окушков, но на бригаду из семи человек этого явно мало. Не представляю, как они собираются делить между собой заработанное.

Все семеро сидели вокруг костра и жадными глазами следили за рыбой. Мимо проходил народ, брезгливо сторонился. Грузчики и правда выглядели бомжевато: грязные, обросшие, с высохшими от голодухи лицами. Лишь один был более-менее упитан, видимо, присоединился к бригаде недавно. Его я и окликнул:

— Хруст!

Он вздрогнул и обернулся. Зрительная память меня не подвела, это действительно был один из тех наёмников, с которыми мы столкнулись в Паньи-сюр-Мёз. Рене Хрустящая корочка. Он ещё в тот раз мне понравился. Когда незнакомые всадники напали на нас, он спокойно смотрел, как они приближаются и готовился к встрече. Выдержка у мужчины была. И, честно, я удивился, увидев его среди рыночного сброда.

— Господин де Сенеген?

Он привстал. В глазах сквозило смятение.

— Узнал? Молодец, — и поманил его пальцем. — Подойди. Что ты здесь делаешь? Среди этих…