Читать книгу - "Холодная сталь - Дин Уэсли Смит"

наш народ, направлять клан, когда мы должны принимать важные решения, которые влияют на наше здоровье и само наше выживание. Люди — могущественные существа, способные создавать и использовать инструменты, находящиеся далеко за пределами нашего понимания. Они соперничают с Теми, Кто Выше, кто создал всех истинных терсов в этом мире…

— Никто не сомневается в умении людей создавать оружие, которое эффективно убивает, — искренне перебил ее акуле. — Конечно, могут. Они дьяволы. Кровожадные изверги, посланные уничтожить нас. Ты знаешь, как сильно я люблю клан Ледяных, Чилаили, чем я пожертвовал, чтобы прийти сюда. Может ли кто-нибудь в этом клане сомневаться в моей преданности, в моей искренности?

Даже Чилаили не смогла бы с этим поспорить.

Кестеджу отказался от своего дома и кровной родни ради Залтаны и клана Ледяного Крыла. Когда сезон проходил за сезоном, не производя на свет ни дочерей, ни сыновей, что оставило клан без наследника, который мог бы стать Глашатаем Оракула, Кестежу выучил все ритуалы, связанные с должностью Залтаны как акуле. В течение долгих месяцев ее последней болезни он не отходил от нее ни на шаг, даже чтобы поспать и поесть, скорбя и поклявшись принять мантию акуле.

После смерти Залтаны он был усерден в своей работе.

Возможно, даже слишком усерден.

Он сделал шаг вперед, протянув руку к Чилаили, и в его голосе звенела сила глубокой веры.

— Мы должны сразиться с этими демонами со звезд. Мы должны сражаться со всей нашей силой, решимостью и мужеством. И да, если потребуется, наши воины должны сражаться насмерть. Нельзя позволить таким монстрам дышать под нашим солнцем. Если мы не уничтожим их или, по крайней мере, не отправим обратно к звездам, они выследят нас и убьют всех, до последнего нерожденного птенца, который еще находится в своей скорлупе!

— Если мы сделаем врагами таких существ, — огрызнулась Чилаили, — мы сделаем это на свой страх и риск! Если мы нападем, как того требуют Те, Кто Выше, то человеческие орудия вполне способны уничтожать кланы тысячами. Нас не так много в этом мире, чтобы мы могли понести такие потери. Если клан Ледяного Крыла сам не начнет войну, если мы останемся в нашем зимнем гнезде и будем держать их в неведении о нашем присутствии, у людей не будет причин нападать на нас.

Взволнованный шепот вокруг жужжал, как летние насекомые.

Военачальник покачал седой головой.

— Нет, Чилаили, ты ошибаешься, — голос Йиски звучал низким рокотом, который было странно слышать у костра Совета, поскольку обычно Йиска хранил молчание, просто выполняя волю Бабушек и Охотниц. — Те, Кто Выше, предупреждали нас. Люди-дьяволы могут обнаружить нас по любому проявлению огня или жара на снегу, даже по теплу наших тел. Они могут выследить нас по магической силе наших оракулов, если мы воспользуемся ими, пока у людей еще есть оружие. Ты действительно думаешь, что мы сможем скрыться от них? Нет. Они найдут и убьют нас, поэтому мы должны…

— Те, Кто Выше, уже убивают нас! Должны ли мы спешить покончить с собой?

Воцарилось потрясенное молчание.

Даже акуле задрожал: — Чилаили! Это богохульство!

— Разве это богохульство — говорить о том, что и так известно каждой матери и Бабушке в каждом клане? — спросила Чилаили. — Если так, то вся наша раса виновна в этом! Что ты, мужчина, можешь знать о таких вещах?

Зрачки Кестеджу расширились на один долгий, ошеломляющий, миг. Затем в его глазах запульсировала неприкрытая обида, заставившая Чилаили крепко сжать клюв, жалея, что не может взять свои резкие слова обратно. Чилаили часто задавалась вопросом, не были ли Те, Кто Выше, каким-то образом ответственны за ужасное отсутствие птенцов в очаге Кестеджу и Залтаны. Когда-то, всего три оборота луны назад, Чилаили приняла бы такой жестокий диктат как естественный и правильный. Но время, проведенное с Бессани Вейман, заставило Чилаили усомниться во многих вещах.

Охотница Алсомсе поднялась на ноги, почтительно поклонившись членам Совета.

— Я бы присоединила свой голос к голосу Чилаили.

Прабабушка Эневей кивнула.

— Я много путешествовала, — тихо сказала Алсомсе, — торговала с отдаленными кланами, рядом со мной была моя подруга, а часто и мои старшие сыновья, которые защищали меня. Я разговаривала о таких вещах со многими матерями и Бабушками. Я многим рисковала, чтобы узнать то, что нам так отчаянно нужно знать. Как бы ни было опасно наше положение, в других кланах дела обстоят гораздо хуже. Матери и Бабушки в других местах не обладают такой властью, как мы, Охотницы. Они должны подчиняться диктату своих вождей — даже в вопросах, касающихся яиц. Несмотря на это, матери и Бабушки всех кланов шепчутся о восстании, потому что все мы испытываем один и тот же гнев и ужас. Те, Кто Выше, уничтожают нас.

Акуле бросил на Алсомсе шокированный, неодобрительный взгляд. Охотница с несчастным видом опустила голову, но не отступила.

— Прости, акуле, но я не стану отрицать того, что я видела и слышала, что бы ни говорил нам Оракул. Чилаили говорит правду. Матери и Бабушки повсюду говорят это. Кладовые для благословений, в которые нам так строго приказали класть яйца, не приносят благословение. Они приносят смерть. Кладовые изменяют наши яйца, акуле, не только яйца Ледяного Крыла, но и яйца всех кланов, и ущерб настолько заметен, что даже Бабушки, не имеющие права голоса в делах своих кланов, начали прятать яйца, отказываясь класть их в кладовые для благословения.

Кестеджу в ужасе уставился на Алсомсе.

— Ты смеешь?..

— Да, мы смеем! — прорычала пожилая, покрытая сединой Бабушка, сердито вскакивая на ноги. — Яйца, которым суждено стать самцами, подвергаются наибольшему повреждению! Я годами наблюдала, как меняются наши молодые самцы — и никогда к лучшему. Скорлупа яиц, из которых вылупляются самцы, выходит из кладовых для благословение пронизанная крошечными отверстиями, и каждый новый самец, вылупившийся из таких яиц, более вспыльчив и жаждет смерти, чем предыдущие! Они гораздо более жестокие, чем самцы, вылупившиеся из яиц спрятанных для естественного созревания. Мы боимся за будущее нашей расы, акуле. Те, Кто Выше, что-то делают с нами, с нашими мужчинами, и то, что они делают, не приносит ничего, кроме смерти!

— Значит, это не мое воображение, насчет молодых самцов? Я уж беспокоилась, что, возможно, забыла, каково это было, когда моя пара была молода, — тихо прошипела Прабабушка Эневей.

Драгоценная дочь Чилаили, Сулеава, покачала головой, серебристые пятна на ее меху стали красными от огня Пещеры Совета.

— Нет, уважаемая Прабабушка, ты не забыла. Я самая молодая Охотница в этом кругу, и последние пятнадцать лет я внимательно наблюдала за