Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

клана есть слабости? То, что я увидел, было будто он сильнейший шиноби на свете.

— Возможно, сильнейший, но у него есть заметная слабость. — Старик ехидно улыбнулся.

— И какая?

— Он слишком полагается на печати, тайдзюцу у него на невысоком уровне.

— Так это значит, я бы смог его победить в тайдзюцу?

— Ну, если сможешь подойти хотя бы на пять метров, минуя все печати и барьеры, то да… Лет через двадцать. А теперь поднимайся, вставай в стойку. Нас ждёт ещё один раунд.

— Опять?!

* * *

С утра, когда солнце только начинало подниматься над горизонтом, я и старик готовились к своему путешествию. Я был полон восторга и ожидания, трепетал от волнения, что было мне не свойственно. Впервые выбравшись к морю, я смотрел на гладь воды, и она меня завораживала. Мы стояли на причале, а перед нами величественно располагался наш корабль — «Чихайя», что переводится как «Тихая», если я правильно понял. Для такого огромного деревянного корабля довольно скромное название.

Мы со стариком добрались до портового города без названия за три дня. Я думал, что мы опять углубимся в континент, но оказалось, нас ждёт страна, полная болот. Старик сказал, что даймё Страны Болот — его давний клиент, и он уже отправил письмо, что мы прибудем в течение месяца. У него кто-то заболел, и старику заплатят огромные деньги из-за его квалификации. Таких медиков уровня моего старика — раз-два и обчёлся, так что только даймё и разные аристократы могли позволить себе такое. Месяц срока был довольно большим, но это издержки профессии: брать больше времени, чтобы потом не опоздать. Репутация.

Старик, облачённый в старинное синее кимоно, с сединой на голове и глубокими морщинами, прикрыл глаза, наслаждаясь утренним воздухом. Его взгляд был сосредоточен, а в глубине глаз сверкали огоньки неиссякаемого оптимизма. Я же был одет в лёгкую рубашку и шорты, чтобы чувствовать себя комфортно в длительном путешествии. Мои чёрные волосы блестели на солнце, я их подстриг до короткого ёжика, хотя Мито была против. Но что поделать, не хочется щеголять с огромной гривой.

Когда мы поднимались на борт, капитан корабля, рослый и мускулистый человек по имени Исса, приветствовал нас с широкой улыбкой. Как рассказывал старик, он был известен своей добротой и знанием морей. Вскоре корабль отошёл от причала, и мы со стариком стояли на палубе, следя за тем, как родная земля медленно исчезала из виду.

Море было спокойным, и «Тихая» скользила по воде, как если бы это был её второй дом. Мы со стариком проводили дни, наблюдая за бескрайними просторами воды. Чистое голубое небо и морские волны казались бесконечными. Вечером, когда солнце опускалось за горизонт, закаты были невероятно живописными: огненные оттенки красного и оранжевого смешивались с голубыми и зелёными красками, отражаясь в спокойных водах.

На пятый день путешествия мы со стариком решили размяться и провести тренировочный бой. Зал для тренировок был просторным, с высокими потолками и полами, покрытыми толстым ковром, чтобы смягчить удары и падения. Я был удивлён, когда узнал, что на корабле есть такое. Но, как с улыбкой объяснил капитан, это было сделано ради своих людей, чтобы те тренировались даже во время плавания. Нам же это тоже было актуально, а то гонять чакру и повышать контроль наскучило на второй день. На одной стороне зала стоял тяжёлый мешок для бокса, а на другой — несколько тумб для упражнений. Атмосфера была напряжённой, но в то же время полной энтузиазма и концентрации.

Мы оба начали разминаться, выполняя растяжку и лёгкие акробатические элементы. Шиноби должен быть готов принимать бой в любой позиции — на потолке или на стенах. Старик сказал, что будем использовать только тайдзюцу без сильного усиления, и тем более без ниндзюцу. А то спалим корабль, и придётся бежать по воде.

Тренировочный бой начался. Я встал в боевую стойку, готовый к схватке. Старик был расслаблен, но я знал, что это ложное чувство. Шаринган я не использовал. Быстро приблизившись, я начал с мощного прямого удара, но дедуля ловко уклонился, скользнув вбок и нырнув под удар. Его реакция была молниеносной, и он тут же ответил лёгким, но точным боковым ударом в рёбра. Я почувствовал, будто меня поезд сбил.

Придя в себя, мы продолжили обмениваться ударами, и каждый из нас проявлял свои уникальные навыки. Я демонстрировал быстрые удары и мощные пинки, мои атаки были точными и острыми, словно когти. В то время как старик использовал свою гибкость и скорость, выполняя акробатические трюки, такие как сальто и шпагат, чтобы избегать атак и контратаковать. Я словно дрался с каким-то циркачом. Если бы кто-то из прошлого мира узнал, что старик, которому больше ста пятидесяти лет, так уворачивается, у них бы глаза выпали от шока.

Один из самых зрелищных моментов наступил, когда я попытался захватить старика, но он в ответ сделал эффектный фляк, акробатически обойдя меня и нанеся удар с разворота. Я был поражён и отлетел на пять метров.

— Ты там как? — Старик улыбался и ехидно спрашивал.

— Нормально, нормально. Продолжим. — Я встал и побежал на него.

После часа интенсивного боя я начал уставать. Но даже утомившись, я сохранял высокий уровень концентрации. Со стариком нельзя расслабляться, а то вырубит одним ударом. Каждый удар был тщательно рассчитан, и каждый манёвр выполнялся с максимальной точностью. Мои движения были как часть сложного танца, где каждая ошибка могла стоить дорого. С каждым годом бой, тайдзюцу становились частью моей жизни. Я впадал в транс, когда дрался против старика. Все мои противники и различные шиноби умирали быстро, когда я начинал с ними «танцевать» в тайдзюцу. Их быстро поглощали моя скорость и когти. Со стариком же я в полную силу мог насладиться боем, когда не знаешь, откуда ждать удар и выдержишь ли ты его.

В конце концов, мы замерли, тяжело дыша и обмениваясь уважительными взглядами. Я уважал старика за то, что даже он не запотел после часового боя на высоких скоростях и в трёх плоскостях, он же, судя по взгляду, был горд, что обучил меня так. Я бы тоже был горд, если бы из обычного ребёнка превратил машину для убийств. О времена, о нравы.

Сойдясь в центре зала, он похлопал меня по плечу, выражая уважение за продемонстрированные навыки и стойкость. Я обливался потом, а мои руки были словно