Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

После очередных тренировок приближался обед. Я сидел под кроной дерева и отдыхал после тренировок, хотелось полежать в ванне.

Оценивая результаты, кровопролитные тренировки можно сказать, что я добился многого для своих десяти с чем-то лет. Время для меня стало зыбким, я перестал замечать, как проходят дни и недели в постоянных сражениях и тренировках. Я понимал свою цель. Понимал, скольким мне нужно будет пожертвовать. Социальные отношения я избегал: друзья, влюблённость, товарищи. Всё это для меня неважно.

Я был слаб. А если я слаб, значит, моих близких можно забрать у меня. Насильно. Вот моё мировоззрение. Лишь сильный может диктовать условия жизни. Будь я силён, как тысячи Ашина, глава клана Узумаки, никто бы и пикнуть не смел в сторону моих близких. Моего клана. Я слишком привязался к маленькой Мито.

Сила. Вот что важно в этом мире. А когда я получу силу, которую хочу, то все мои решения будут приниматься без оглядки на то, чтобы переживать о жизни моих близких. Старик силён, как никто, так что я о нём не переживал. Котецу была всегда рядом.

— О чём задумался, внук? — Фигура старика закрывала солнце.

— О силе, — честно ответил.

— О-о, и что думаешь?

— То, что, если я слаб, значит, кто-то сможет забрать моих близких. — Чёрт, забыл. — Прости, дедушка, я не хотел напоминать.

— Да ничего. — Сейчас я понимал, что мой старик уже стар, я бы сказал, слишком стар. — Верно думаешь. — Он сел рядом. — Но к чему такие мысли, маленький волк?

— После встречи с акульим главой и после того, как ты рассказал об истинном смысле этой войны, я понял, насколько слаб, раз мне доставляет трудности лишь один такой противник.

— Хе-хе-хе. — Он погладил меня по голове, приятно. — Ты слишком самокритичен, Оками. Я в твоём возрасте, если бы встретился с таким противником, умер бы за пять секунд, ничего не поняв. Ты уникален, Оками, помни это. Сколько бы я тебя ни занижал, чтобы ты не возгордился, но такая сила в таком возрасте удивительна. Твоё сердце всегда должно понимать, что ты сын великих кланов, и твоя судьба непостижима для простых людей. Так что хватит переживаний и расскажи, как продвигаются тренировки стиля.

— Ты прав. — Я почувствовал, что его слова имеют смысл, и мне нельзя долго переживать о своей слабости, время всё расставит по местам. — Я уже научился добавлять чакру в пальцы и примерно на три метра бить на расстоянии. Но уже который день попыток у меня не получается повторить то, что сделал ты несколько лет назад, старик. Тот удар у водопада был слишком странным.

— Да, что ты пробовал?

— Ну, смотри. — Я начал загибать пальцы. — Стихию пробовал добавлять, больше силы прикладывать, увеличить скорость тоже, максимум — это напитать молнией руку, как Чидори, и попробовать движение стилем, но это только в ближний бой подойдёт. Конечно, так получится опаснее, но не настолько, чтобы учиться этому. Возможно, ты ударил ветром, но у меня даже своей стихии нет прямого контроля. Но ты бы не показывал того, чему я не смог бы научиться.

— Хм-м. Твои предложения имеют место быть, но, как твой наставник, я не буду томить тебя. И так уделил тебе мало времени из-за больницы. Слушай…

— А, прости, старик. — Я хотел задать вопрос, пока не забыл. — Что с телом того парня с кеккай генкай скорости и Хьюгой? Глаза ведь ценны.

— Ничего, я понимаю твой интерес. Мне тоже было интересно. И я добился определённых успехов. — Было видно, что он горд собой. Неужели?

— Ты смог привить кому-то кеккай генкай?!

— Лучше, внук. — Он поднял палец. — Я смог создать печать на основе его чакры. Котецу в этом сыграла не последнюю роль, кстати. — Вот почему она уходила в больницу, я думал, она помогает людей лечить.

— Печать? И как она работает, и почему она лучше?

— Верно, печать. Объясню так: кеккай генкай клана Узумаки слишком, как бы это проще сказать, силён.

— Силён? — Я не смог сдержаться, когда такое услышал. Научный интерес во мне был велик.

— Да, не перебивай. — Я закрыл рот руками, чтобы не перебить интересную тему.

— Ты пока не понимаешь всей сути моих исследований, но я надеюсь, поймёшь в будущем, когда сможешь практиковать ирьёниндзюцу. Пока же я объясню, чтобы ты понял. Наш клановый кеккай генкай настолько силён и уникален, что он отвергает другие наследия крови при приживлении. Если ты не заметил, наша чакра плотная, но в твоём случае не так, как у чистокровных. Но у чистокровных Узумаки, в том числе у меня, чакра настолько плотная, что принимать другие наследия мы не можем. Наша кровь и чакра отвергают её и просто поглощают, ничего не давая взамен. В некоторых случаях даже нанося вред. Поэтому у наших ниндзя нет ни Шарингана, ни Бьякугана. При пересадке глаза просто не работают, слепнут и иссыхают. Словно само тело отвергает эти глаза. Кеккай генкай скорости тоже не сможет прижиться, я бы даже сказал, он нанесёт определённый вред всему организму. Так что я не стал экспериментировать дальше с ним. Но у меня получилось вывести определённую пользу, наблюдая за ним.

Я задумался, пока он объяснял детали. Всё это, конечно, хорошо, но не объясняет, как Мадара пересадил свои глаза маленькому Нагато. Ведь он Узумаки, и глаза должны были отвергаться. Или же Риннеган в этом плане уникален, и наши тела принимают его? Хотя, видя, во что превратился Нагато, живя с Риннеганом всю жизнь, понятно, что даже тело Узумаки не могло справиться с этими глазами. Но почему тогда Шаринган и Бьякуган не приживаются?

— …вот поэтому. Ты всё понял?

— Отчасти, но да. Спасибо, что объяснил. Для меня это было познавательно.

— Я рад, что тебе интересны мои исследования. Твой отец и дядя не интересовались этой частью жизни шиноби. Хоть ты сможешь унаследовать мою волю в исследованиях.

— Ой, не говори, будто завтра умираешь, старик. Тебе жить и жить.

— Ты прав, но никогда не знаешь, где поджидает тебя смерть. — Он улыбнулся мне. — Насчёт же Хьюги, то это уже дела нас, стариков. Тебе пока рано лезть в политику, но скажу так: эти белоглазые мастера отказались от этих шиноби и сказали, что те действовали сами по себе. Так что у нас теперь остались три пары глаз, и глава ищет для них