Читать книгу - "Доброволец - Владимир Максимович Ераносян"

— Может, я сразу доставлю его в школу, там мои парни вытянут из него все жилы? Может, кого прицепом сдаст? А потом, если что, или обменяем, или к стенке? — спросил Гроб у Уайта, командование которого за отсутствием руководителя «Правого сектора» считал непререкаемым и неоспоримым.

— С этой деревенщиной мы успеем разобраться, как и с его женушкой. Ее я допрошу лично с особым пристрастием. Но несколько позднее. У меня отличная раздача. Думаю, поймаю каре, и тогда ты будешь вынужден выполнить то, что обещал. Это будет незабываемое зрелище. Эстетическое удовольствие всегда связано с музыкой.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Гроб.

— В чем? — поднял бровь мистер Уайт.

— Я о том, что вы допросите женушку этого десантника с особым пристрастием. В том, что вы сорвете каре — это вряд ли. Только если в колоде пять королей!

— Давай без сарказма и без блефа. У тебя нет способностей. Ни к шуткам, ни к игре. Мне уже хочется скорее к столу, чтоб выбросить тебя из турнира. Вперед!

— Как скажете… — Гроб нехотя побрел в «Парадиз» для продолжения игры, в которой он определенно не являлся докой.

— Да уж, так и скажу, возвращайся к столу. Ты у меня не соскочишь, мне определенно прет сегодня! Хоть на этой раздаче баттон дилера был у тебя. Ты раздавал! А шоудаун будет мой! Да! Тебя уже не спасти. Как и прокурора. Но у тебя стэк быстрее растает. За тобой должок, и очень скоро его придется погасить. Как же я люблю красоту и зрелища не для слабонервных. — Уайт пустил комбата вперед. Затем остановился, обернулся к стоящему в стойке смирно осведомителю и поманил его пальцем.

Брусника хотел было подскочить вплотную, но Уайт так же вежливо остановил его ладонью, оставив на почтительном расстоянии. Американец негромко приказал Бруснике немедленно разыскать хозяйку апартаментов и доставить ее к нему.

— Есть! — чуть ли не щелкнул каблуками обезумевший от нагромождения событий Глеб-Брусника.

— Молодец… — похвалил его американец, едва не потрепав за щеку, и Брусника чуть не растаял в подобострастном экстазе.

— Рад стараться! — отчеканил он первое, что пришло на ум.

Как только входная дверь захлопнулась, Глеб на мгновение стряхнул с себя паническую трусость и стремглав помчался вниз, в подвал. Марта там. Ее надо доставить! Так приказал американец! Как же так?! Что он натворил? Куда-то не туда завела его активная жизненная позиция. Как-то все не так, как хотелось бы. Ладно, этот неблагодарный Денис… Марта ведь. Она такая красивая. Она могла быть с ним… Теперь он богат. Успешен. Как поступить, когда все так похоже на западню? Ему вдруг показалось, что в той яме залег не полумертвый Денис, а он сам. Грязь. Смрад. Мерзкие ощущения.

— Марта! Марта, ты здесь? — искал в темноте, между полок с закруткой, очумевший от безысходности Брусника. — Я без фонарика. Откликнись. Знаю, что ты здесь. Где ж тебе еще быть-то…

Марта вышла на просвет.

— Чего тебе?

— Я это. Тебя это… К себе просят.

— Кто просит?

— Американец зовет.

— Что ему нужно?

— Ты. Запал он на тебя, Марта… — словно откровение выпалил Брусника. — А ты куда это собралась с чемоданчиком своим? Чего без света? Убежать, что ли, надумала? Без Дениса деру дать решила?

— А ты видел его? — не смогла скрыть своего беспокойства Марта.

— Ты зря с ним связалась. Он тебе не ровня! — неожиданно заворковал Брусника. — Что он тебе может дать, кроме геморроя. Будешь вечно прозябать в этой дыре. Смотри, что у меня есть… Айда в стольный град Киев, а можно и куда подальше. Ты, кроме Турции, небось ничего и не видала с этим солдафоном в тельнике?!

Брусника достал из карманов три увесистые пачки стодолларовых банкнот и протянул их Марте. Она отстранилась от денег, как от заразы, и отпрыгнула от Брусники, словно от чумного.

— Где Денис?! Ты знаешь, где он?! — повторила Марта единственный интересующий ее вопрос.

— Что ж ты прицепилась ко мне. Я что, все знать должен? — отвернулся Брусника.

— Врешь! — почуяла неладное проницательная Марта. — Посмотри на меня, говори, где он?! Что с ним? Ты бы не осмелел так, если б с ним все было в порядке!

Она оттолкнула Бруснику и бросилась к дверце, отделяющей подвальное помещение и дворик.

— Дура, куда поперлась?! — свирепо зарычал Брусника. — В ту же яму попадешь, откуда никому не выбраться. У него оружие нашли! Он обрез прятал. Да стой ты…

Он схватил Марту за подол платья, потянул на себя и прижал к полке. Под тяжестью деревянная стойка треснула, одна банка с соленьями упала и со звоном разбилась.

— Отпусти меня! — вырвалась Марта и снова попыталась выбежать во двор, но Брусника стал еще более агрессивным.

— Сдох он! Сдох. И тебя они не пощадят! Пропустят по кругу. Выбежишь — сразу на хор попадешь. Как жена городского головы. Ты думаешь, они шутки шутят?! Для них мы тараканы. Раздавят и не заметят. Они тебя используют все, а потом в шурф заброшенной шахты сбросят. Или зароют в братской могиле во дворе вот этого самого твоего рая. «Парадиз»… Могила это, а не рай. Валить надо отсюда. Со мной. Больше не с кем!

Марта со всего размаху огрела его по щеке, заорав:

— Врешь, подлец!

Она заехала пощечиной еще раз. Брусника ударил ее в ответ. Кулаком в лицо. Она не почувствовала боли. Но потеряла сознание.

— Что ж ты орешь-то так? Услышат же…

«Ребенок… Наш ребенок…» — блуждали отрывочные мысли.

Она не чувствовала, как Брусника, обезумевший от собственного двуличия, уже разбудивший в себе демона, рвал на ней одежду, причитал, исходя слюной:

— Уж лучше я… Чем америкос. Я тебя спасти хотел. С таким баблом и в Киев можно было из этой дыры податься. Не оценила. А я дело предлагал.

Дневной свет, ворвавшись в чулан со свистом ветра и скрипом несмазанных дверных петель, на мгновение отвлек Бруснику от очнувшейся Марты. Она воспользовалась секундным замешательством, нащупала осколок от разбитой банки и полоснула насильника по щеке. Брусника завопил от резкой боли. Кровь закапала на купюры. И от этого ему стало еще больнее.

— Ах ты, сука! — Он встал лишь для того, чтобы ударить лежащую девушку ногой. Прямо в живот.

Но в итоге получил монтировкой по голове. Уже от меня. Не стоит недооценивать дневной свет из дверного проема, свист ветра и скрип петель. Я вошел без приглашения. Возможно, поэтому успел оказаться в темном чулане до нежелательной развязки, предложив