Читать книгу - "Помещик - Михаил Шерр"

Но сначала надо закончить мерзкую историю с Семеном Ивановичем. Я совершенно не представлял как правильно поступить.

Мысль сдать негодяя напрямую властям, я сразу же отмел. Неизвестно как эту историю воспримет тот же полицеймейстер Калуги. Он, коснись чего, своей властью меня в порошек сотрет.

Поэтому пораскинув умишком, я приказал Степану вооружить деревенских чем можно, выставить вокруг тайные караулы и послал его самого посыльным к дядюшке с просьбой приехать срочнейшим образом.

Алексей Васильевич примчался через четыре часа. Ситуацию он воспринял правильно и крайне серьёзно. Его сопровождало два десятка верховых серьёзно экипированных и вооруженных саблями, ружьями и пистолетами.

Семена Ивановича я поместил в холодный подпол флигеля под охраной среднего брата Степана и Андрея. Ожидая дядюшку, я просмотрел «любовно-бандитскую» переписку бывшего управляющего и к своей огромной радости нашел два письма с описанием ограбления моей семьи.

Эти письма я решил оставить себе, а остальные, если не будет неприятных сюрпризов от дядюшки, отдать ему в придачу к бывшему управляющему.

Алексей Васильевич в кабинет, где я, закончив изучение «вещдоков», перевязывал их тесемкой, влетел стремительно как молодой горячий жеребец.

— Здравствуй, Александр Георгиевич, веди — показывай товар лицом.

«Опаньки, — подумал я. — Лед тронулся, господа судебные заседатели. Дядюшка перешел на имя, отчество. Занятно, однако».

Подойдя к крышке подпола я скомандовал Степану с братом:

— Доставайте.

Вид бывшего управляющего был ужасный. Грязный и голый, я специально приказал его засунуть в подпол в таком виде, увидев, что во время дороги от хутора до Сосновки он немного пришел в себя, Семен Иванович выглядел ужасно.

Лицо от моего удара представляло огромный синяк с полузаплывшими глазами. От манипуляций Степана у него еще один огромный синяк был между ног, а отек заставлял его стоять в раскорячку.

Он с воем хотел упасть в ноги мне и дядюшке, но Степан не дал ему это сделать.

— Стой, гнида ровно, а то еще и жопу тебе сейчас починю.

— Звери вы, однако, Александр Георгиевич. Недаром твой дед в Тайной Канцелярии при Анне Иоанновне начинал служить. Думаю, этот голубчик теперь как соловей на допросе петь будет. Ну, что, Семен, все сам расскажешь, где кого и как ограбил, с кем, — дядюшка сделал акцент на последнем слове. — Смотри, крутить начнешь, опять племянничка приглашу. Он в допросах таких как ты боль-шой специалист.

Бывший управляющий падать в ноги больше не пытался, но тихо заскулил.

— Алексей Васильевич, все как на духу расскажу, на всех покажу.

— Да я и сомневаюсь, — усмехнулся дядюшка. — Ну, что, Александр Георгиевич, отдаешь мне свою добычу?

Я молча кивнул и протянул Алексею Васильевичу пачку писем.

— Здесь голубки о люб-бове своей изъясняются и заодно делишки свои гадкие описывают. Два письма с описанием ограбления нашей семьи я себе оставил.

— Хорошо, тащите его ко мне в карету и отдайте его Герасиму, да скажите ему пусть срам Семену дерюжкой прикроют.

Герасимом звали мужика со шрамом на лице, он со слов Степана был одним из самых доверенных слуг дядюшки.

— А с тобой, Александр Георгиевич, пойдем к тебе в кабинет. Кое о чем еще поговорим.

— Один момент, Алексей Васильевич. Забыл спросить нашего «уважаемого» гостя, а что он делал на вечере у нашего соседа?

— Моя матушка и супруга Ивана Петровича родные сестры. Тетушка и порекомендовала меня Нестеровым.

— Понятно. Все ведите негодяя, — скомандовал дядя.

Умница Пелагея принесла любимый напиток Алексея Васильевича и тонко нарезанное какое-то копчённое мясо.

— Подлец украл фамильные ценности и деньги и на какую сумму?

— Двадцать тысяч, по крайней мере так он сказал и примерно такая же сумма фигурирует в письмах.

— Ну, что же тогда найденные деньги справедливо тебе принадлежат. А коляска с лошадью пусть будут боевым трофеем. Продашь если что. Она думаю на тысячу потянет самое малое.

Дядюшка засмеялся, налил себе еще любимой настойки и добавил:

— Это надо же, как ты выкрутился из ситуации. Теперь все твои кредиторы будут ждать твоей милости, когда ты соблаговолишь отдать деньги. Но не тяни, пардоны знай, батенька. Особенно с теми, кто под мое честное слово деньги дал. Они конечно еще с год подождут. А Ивану Петровичу в ближайшие дни нанеси визит, думаю он о делишках племянника не подозревает. Я его знаю как порядочного честного дворянина. Он тебе думаю признателен будет если ты эту историю похоронишь.

Глава 12

Следующим утром после разоблачения негодяя управляющего, я первый раз после попадания проснулся с головной болью.

«Господи, — думал я, лёжа в постели и слушая утреннюю какофонию петухов, — ну почему их так разбирает именно сейчас, когда у меня просто раскалывается голова?»

И неожиданно я понял, что у меня голова болит по очень оригинальной причине.

Я просто хочу нормальной яичницы с беконом, бутерброда с маслом и чашку горячего сладкого кофе!

Закрыв глаза, я представил как на столе передо мной стоит тарелка со свежеприготовленной яичницей: ломтики бекона покрытые аппетитной корочкой жаренного белка. Рядом дымится чашка ароматнейшего кофе с молоком и лежит бутерброд с маслом.

Голова сразу же перестала болеть как только я это понял. Бутерброд с маслом и чашка горячего сладкого кофе не проблема. А вот бекон…

В матушке России его, как это не удивительно, сейчас нет. Когда мы пересекли границу, я в каком-то польском городке, где мы остановились поправить подковы лошадям, попросил приготовить мне любимую яичницу с беконом.

На меня странно посмотрели и после долгой паузы попросили объяснить, чего я желаю.

Минут пять я тщетно пытался объяснить старому поляку, хозяина заведения, чего я желаю. Наконец он понял и пробурчал, что пан хочет яичницу с солониной.

А затем развел руками и разочаровал меня. Солонины, то есть бекона, у них нет.

Для меня это был цивилизационный шок. Оказывается уже в Польше бекон, или как его чаще сейчас называют шпик в Германии и копченая солонина в России, восточнее Варшавы практически не встречается.

В России по понятным причинам свиней еще разводят исключительно для получения жирного сала с минимальными мясными прожилками. Кое где есть простая солонина, но до её копчения еще почти никто не дошел.

Это было на самом деле очень удивительно. Многие русские дворяне и купцы уже пробовали его в той же Англии и Франции.

Перед завтраком я зашел в кабинет и по памяти на чистом листе бумаги набросал технологию приготовления бекона.