Читать книгу - "Художник из 50х Том II - Сим Симович"

тоже. — Аня остановилась, повернулась к нему. — С тобой я могу быть собой, не играть никаких ролей.

Они стояли рядом под фонарём, и между ними было какое-то особое притяжение. Не страсть, не влюбленность — что-то более глубокое и устойчивое.

— Аня, — тихо сказал он.

— Да?

— Мне не хочется, чтобы этот вечер заканчивался.

— И мне не хочется.

Он взял её за руку. Пальцы переплелись естественно, словно так и должно было быть. Они пошли дальше, и казалось, что могут идти так всю ночь.

— А что будет после премьеры? — спросила Аня.

— Не знаю. Наверное, новые проекты, новые задачи. А ты?

— Защищу диплом, потом, может быть, аспирантура. Или работа в обсерватории.

— Далеко от Москвы?

— Возможно. А ты будешь скучать?

Он остановился, посмотрел на неё серьёзно.

— Буду. Очень.

— И я буду скучать.

Между ними повисла тишина, полная невысказанного. Они понимали — что-то важное происходит между ними, но пока не готовы это назвать.

— Проводи меня домой, — попросила Аня.

Дорога до её дома заняла полчаса, но казалось, что прошло несколько минут. У подъезда они стояли, не решаясь попрощаться.

— Спасибо за вечер, — сказала она.

— Спасибо тебе. Такие вечера нужно беречь.

— Приходи ещё. После премьеры, когда у тебя будет время.

— Обязательно приду.

Она поднялась на цыпочки, поцеловала его в щёку. Не страстно, а нежно, как целуют дорогого человека.

— До встречи, Гоша.

— До встречи, Аня.

Домой он ехал в состоянии удивительного покоя. Этот вечер был как островок настоящей жизни среди океана работы и обязательств. Простые человеческие радости — разговор, прогулка, тепло руки в руке.

С Аней не было игр, расчётов, попыток произвести впечатление. Только искренность, понимание, желание быть рядом. То самое чувство, которое люди ищут всю жизнь и редко находят.

В Переделкино он приехал поздно, но засыпал легко. Завтра снова начнётся предпремьерная суета, но воспоминание об этом вечере будет согревать среди любых забот.

Аня была права — у него действительно было две стороны. И сегодня они почти слились в одну, сделав его просто счастливым человеком.

Утро 9 декабря 1950 года Гоги встретил с волнением, которого не испытывал даже перед встречей со Сталиным. Сегодня «Василиса и Дух леса» предстанет перед взорами высшего руководства страны и международной общественности.

Он надел свой синий костюм, новые туфли, именные часы от Крида. В зеркале отражался солидный мужчина, готовый представить плод семимесячной работы целого коллектива.

— Георгий Валерьевич, — сказала Прасковья Николаевна, подавая завтрак, — вы сегодня такой торжественный. Прямо как жених перед венчанием.

— Сегодня действительно особенный день, — ответил он, но есть не мог — желудок сжимался от нервов.

В половине десятого за ним заехал Семён Петрович в парадной форме.

— С праздником, товарищ Гогенцоллер! — поздравил водитель. — Сегодня вся Москва будет говорить о вашем фильме.

По дороге к кинотеатру «Художественный» Гоги видел, как город готовится к событию. На афишных тумбах красовались плакаты с Василисой, в газетных киосках продавались номера «Правды» и «Известий» со статьями о советской анимации.

У кинотеатра собралась толпа. Журналисты с фотоаппаратами, операторы кинохроники, зеваки. Красная дорожка вела от тротуара к входу, по бокам стояли милиционеры.

— Георгий Валерьевич! — окликнула его Антонина Ивановна, выбегая из фойе. — Как дела? Готовы?

— Готов, — ответил он, хотя руки слегка дрожали.

В фойе царила торжественная атмосфера. Букеты цветов, портреты создателей фильма, стенды с кадрами из картины. Струнный квартет играл лёгкую классическую музыку.

— Техника проверена в последний раз, — доложил киномеханик Иван Петрович. — Всё работает идеально. Три копии плёнки готовы на случай непредвиденных обстоятельств.

— Актёры пришли? — спросил Гоги.

— Все в сборе. Серова, Жаров, Мартинсон, Раневская, Андреев. Сидят в первых рядах.

В половине одиннадцатого начали прибывать высокие гости. Чёрные автомобили один за другим подъезжали к кинотеатру. Первым прибыл Молотов, за ним Маленков, Каганович.

Берия вошёл в фойе в сопровождении охраны. Увидев Гоги, улыбнулся.

— Ну что, готовы показать наше секретное оружие культурной войны?

— Готовы, Лаврентий Павлович.

— Отлично. Кстати, у меня хорошие новости — товарищ Сталин планирует приехать на вторую половину показа.

Сердце Гоги ухнуло вниз. Одно дело — показывать фильм чиновникам, другое — самому вождю.

В зале начали рассаживаться зрители. Партийная элита, дипломаты, деятели культуры. В ложе для почётных гостей расположились зарубежные критики, включая француза Ланглуа.

— Внимание! — объявил конферансье. — Начинаем показ советского полнометражного анимационного фильма «Василиса и Дух леса»!

Свет погас. На экране появились первые кадры — полёт над русскими лесами под музыку Хачатуряна. В зале стояла тишина.

Гоги сидел в середине зала и наблюдал за реакцией зрителей. Пролог прошёл спокойно. Знакомство с Василисой вызвало одобрительный шепот. Появление Лешего — восхищённые возгласы.

— Прекрасная анимация, — услышал он голос Ланглуа.

Фильм разворачивался на экране, захватывая внимание самой требовательной аудитории. Диалоги звучали естественно, музыка подчёркивала каждую эмоцию, изображение завораживало детализацией.

В середине показа в зал тихо вошла группа людей. Гоги почувствовал, как все присутствующие напряглись. Сталин занял место в президиуме, внимательно вглядываясь в экран.

Кульминационная сцена — конфронтация воеводы с духами леса — прошла в абсолютной тишине. Музыка Хачатуряна звучала особенно выразительно, голоса актёров передавали всю глубину конфликта.

Финал встретили аплодисментами. Воевода и Василиса смотрят на мирно соседствующие лес и железную дорогу. Последние аккорды музыки. Титры.

Зал взорвался овацией. Стоя аплодировали все — от членов Политбюро до зарубежных гостей. Сталин тоже хлопал, с одобрением кивая.

Гоги поднялся на сцену. Зал продолжал аплодировать. Он стоял перед самой влиятельной аудиторией страны, чувствуя, как семь месяцев труда превращаются в триумф.

— Товарищи! — начал он, когда аплодисменты стихли. — Этот фильм создан не одним человеком, а целым коллективом энтузиастов. Художники, музыканты, актёры — все вложили душу в общее дело.

Он представил ключевых участников проекта. Каждого встречали аплодисментами. Хачатурян поклонился из зала, актёры выходили на сцену.

— Господин Гогенцоллер, — обратился к