Читать книгу - "Я попала в Запендю! - Маргарита Преображенская"

– Я с вами! Я здесь не станусь! – дрожащим голосом сказал Молчан, а потом спохватился и, радостно взглянув на меня, воскликнул: – Я говорю! Исцелила! Вот спасибо, Баба Яга! Век не забуду!

Все вместе мы отправились в покои королевича. По дороге к нам присоединились очнувшиеся княжеские гриди и те, кого Воронсса ударила клювом в момент охватившего её помутнения сознания. Они недовольно ворчали на ворону, которую я тоже не рискнула оставлять в светлице и несла на руках, как спящее дитя. Дверь, ведущая в покои Ванадия, была закрыта.

– Открывай, супостат, не то хуже будет! – зычно крикнули гриди, сотрясая всё вокруг стуком огромных кулаков, но вопреки ожиданиям ответа не последовало.

Я приложила ухо к дверному полотну. Внутри было подозрительно тихо, а потом тишину нарушил тягостный душераздирающий стон. Да что же это такое?! Что там происходит?!

– Ломайте! – потребовала я.

Дверь разлетелась вдребезги под натиском обоюдоострой секиры, и мы, опасливо озираясь, вошли внутрь. В первой комнате, которую я бы назвала прихожей, не было никого, во второй тоже. Гриди первыми ворвались во внутренние покои, готовясь раздавать удары мечами направо и налево, но вместо этого застыли на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

– Баба Яга, тут… это… – растерянно промямлили они.

Я осторожно заглянула в комнату, прячась за спиной Рагне Стигга, и замерла от неожиданности: Ванадий был привязан к стулу фейскими поясами, как агнец на заклании, а на его восхитительном обнажённом торсе пламенели алой кровью несколько внушительных шрамов. Но больше всего пострадало лицо королевича, покрытое синяками и кровоподтёками. Во рту был кляп, а сам Ванадий находился в бессознательном состоянии, издавая тихие невнятные стоны.

– Что с ним случилось?! – в ужасе пробормотала я и хотела было броситься на помощь, но Рагне Стигг снова мягко удержал меня за руку.

– Мы не знаем, что здесь произошло и как королевич связан с феями, – тихо предостерёг меня он. – Тебе лучше к нему не приближаться до выяснения всех обстоятельств!

– Голову отрубить ему за былые заслуги, и, как говорится, сливай воду – чеши грудь! – предложил подоспевший Яробор, которому уже доложили о случившемся.

Я давно заметила, что чары Ванадия действовали только на женщин, мужчины относились к королевичу с открытой неприязнью. В случае с воеводой, скорее всего, имела место и банальная ревность, ведь Яробор был, судя по всему, неравнодушен к Гориславе и сейчас пытался устранить соперника. Ванадий, так и не придя в себя, снова издал страдальческий стон, от которого у меня горестно сжалось сердце: в конце концов королевич тоже пострадал от фей, как и я, и не заслуживал никаких карательных мер до выяснения всех обстоятельств дела.

– Орудовать топором, не разобравшись – не наш ме-е-е-е-етод! – проблеял Бардадым в наступившей тишине. – Прежде чем голову рубить, нам от этой головы надо ценные показания получить. И потом, если мы королевича обезглавим, папаша-то евонный, король Неодим, небось, возьмёт, да и проявит политическую злость, а у нас и пока он добрый был, проблем хватало.

– Нет, воевода! – поддержала я своего телохранителя. – Тут подумать надо.

В результате Ванадия освободили от пут и транспортировали в специальное помещение без окон, у дверей которого уже стояла охрана в виде четырёх княжеских гридей. Под моим контролем королевича уложили на лавку, и теперь Ванадий представлял собой весьма живописное зрелище высокой степени эротичности и одновременно находку для начинающего лекаря. Помня о том, что приближаться к нему – не самое разумное решение, я собралась передать мёртвую воду сенным девкам, чтобы те окропили ею раны пострадавшего (в сказках это способствовало быстрому заживлению), но Ванадий предвосхитил мои действия, ошарашив всех своим заявлением.

– Прошу вас, не делайте этого! – тихо сказал он, томно приоткрыв веки.

До чего же всё-таки красив этот Пупс – загляденье просто! Хоть стой тут и любуйся, вместо того чтобы дело ему шить!

– Или тебе и без воды захорошело, милок?! – живо поинтересовалась я, обрадовавшись его реакции.

– Разве может быть иначе, когда находишься рядом с самой могущественной ведьмой современности и самой доброй женщиной во всей Запенде? – чарующе прошептал Ванадий.

Его слова звучали так искренне, что мне захотелось броситься к нему на выручку, облив его зачарованной водой от породистого носа до обнажённых розовых пяток, но Пупс остановил меня слабым мановением руки.

– Я заслужил эту боль и раны. Хочу вынести это наказание достойно, как подобает мужчине! Не надо ваших снадобий: душу они не исцелят, – сказал он.

– Какое наказание? Что стряслось? Али виновен в чём? – спросила я, надеясь, что мне удастся выведать все тайны, пока на королевича нахлынула жажда откровений.

– Я всегда считал себя проницательным, но ошибся в выборе слуг, как несмышлёный мальчишка, и тем самым поставил под удар всех, даже вас, моя спасительница! – горестно сказал Ванадий, являя собой образчик глубочайшего раскаяния. – Сказать по правде, я неравнодушен к хорошеньким женщинам – тонким, летящим кокеткам, и стараюсь по возможности окружить себя ими.

Я усмехнулась, подумав о том, что в принципе Баба Яга тоже подходила под это определение: тонкая, летящая (в ступе, правда, но в целом же всё сходится!). Может, Ванадий и впрямь проникся симпатией?

– А эти горничные так подходили под мои критерии, что я забыл об осторожности и абсолютно доверился им. Когда же узнал, кто они на самом деле, было уже поздно. Они напали на меня, и вот… – Ванадий развёл руками и поморщился от боли.

– Поэтому я и говорю, что заслужил эти шрамы в наказание: они, как и всеобщее недоверие ко мне, есть цена за мою глупость и беспечность! – добавил он. – Но я горю желанием искупить свою вину. У меня есть ценные сведения, и я готов отдать их вам в обмен на вашу благосклонную улыбку!

Рагне Стигг, нахмурился, услышав эти слова, и сжал мою руку в своей, словно боялся, что я, шибко разулыбавшись, вырвусь и поспешу к королевичу.

– Ладно, милок, договорились! – сказала я. – Выкладывай!

В принципе Пупс мог сказать сейчас всё что угодно – проверить это было бы сложно, ведь фей нам поймать не удалось, – но раз уж он сам решил высказаться, то почему бы не дать ему такую возможность?

– Я знаю, с кем тайно держали связь мои горничные, – сказал Ванадий, скользнув быстрым, как молния, взглядом из-под ресниц по стоявшему