Читать книгу - "Я попала в Запендю! - Маргарита Преображенская"

в воздухе воображаемую петлю, затянутую на его шее, а потом поднял вверх два пальца, будто в жесте «виктория». Учитывая, что нам до «виктории» было, как пешком до Китая, я сразу поняла, что он имел в виду:

– Врагов двое. Ты боялся, что их не поймают.

Молчан кивнул, опасливо озираясь по сторонам.

– А второго ты видел? – спросила я. Ответом послужило отрицательное покачивание головы, после которого Молчан показал пальцем на ухо.

– Слышал, стало быть, – сделала вывод я. – И как он звучал?

Постельничий задумался и издал звук похожий на лёгкое жужжание. Интересно. В принципе картинка складывалась забавная: два врага, как я и думала, только теперь они начали постепенно обретать формы: ближний боярин, отравивший князя непонятно для чего, и загадочный невидимый Карлсон с жужжащим моторчиком. Каким образом в эту картину можно было вписать орков, чью жемчужину я нашла на полу, оставалось загадкой, ибо Карлсоны из них точно были неважные. К тому же теперь мне требовалось срочно организовывать программу по защите свидетелей.

– Ты сейчас пойдёшь со мной, соколик! – решила я, собираясь поместить Молчана под защиту верного мне Бардадыма. – А ворогов лютых мы сыщем, дай только срок!

Выйдя из княжеских покоев, я в двух словах пояснила княжне, что нужно сделать, и собралась проводить Молчана в мою светлицу, взяв с собой на всякий случай пару вооружённых до зубов княжеских гридей в качестве эскорта. Уже на подходе к лестнице нам встретился Остромысл, которого под конвоем вели в к Гориславе. Вид у боярина был мрачный и злобный, а поравнявшись со мной, он остановился и сказал:

– Отступись, Баба Яга! Из ума ты уже выжила, ведьма проклятая, раз не видишь дальше своего носа длинного!

Гриди грубо схватили его и потащили вперёд, а боярин не унимался, громко выкрикнув мне вслед:

– Нельзя сейчас князю просыпаться! Никак нельзя! И тебе здесь делать нечего! Уходи, не оглядывайся!

Эти слова заронили мне в душу зерно сомнения. На что он намекал? Чего я не вижу?! Ну, как говорится, дознание покажет. Дальше до светлицы мы шли уже без происшествий.

В моих покоях тоже всё было по-прежнему: Воронесса чистила перья, Бардадым в человеческом облике разминался, поднимая и опуская тяжёлую дубовую лавку вместо штанги. За окнами уже брезжил рассвет, и я отметила, как сильно разросся розовый куст, подаренный Ванадием, став препятствием для солнечных лучей. Может быть, из-за этого в полутьме перья Воронессы казались тёмными, утратившими былую белизну. Когда я шла обратно, ворона, вызвавшись меня сопровождать, сидела у меня на плече, почти сливаясь с окружающей чернотой: утро ещё не успело пробраться в хоромы и разогнать остатки ночи. Я намеревалась побеседовать с Остромыслом, а из головы не выходил второй враг – тот самый, с моторчиком.

Я так напряжённо думала об этом, что мне даже стал слышаться этот звук – тихое такое жужжание. Похоже, я начинала уподобляться знаменитой фрекен Бок, в плане воплощения в жизнь её песенки: «А-ля-ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума! Какая досада!». Я осмотрелась вокруг и с облегчением констатировала, что гриди, шедшие рядом со мной, кажется, тоже слышали жужжание, то и дело озираясь по сторонам, и это отчасти было даже хорошо: по крайней мере, жужжание точно не галлюцинация, хотя массовые галлюцинации тоже случались в психиатрической практике. Я ускорила шаг, желая поскорее пройти самый тёмный участок коридора, как вдруг на той стороне, в сгустившемся мраке мелькнула тень! Она была точь-в-точь как в моём сне, будто переместившись в реальность: большая, тёмная, чернее окружающей черноты.

Она двинулась ко мне медленно, даже как-то вальяжно, будто противник знал, что мне никуда от него не деться. Я остановилась в нерешительности, а княжеские гриди, наоборот, двинулись на врага, обнажив мечи. Воронесса тоже рванулась с моего плеча вперёд с явным намерением вступить в бой, о чём свидетельствовали выдвинутые когтями вперёд лапы и мощный клюв, которым она, судя по всему, собиралась воспользоваться как тараном. Это было так трогательно, что я почти прослезилась: беззаветная преданность – редкое явление! Но моё восхищение оказалось преждевременным! Неожиданно Воронесса напала на гридей, оглушив каждого мощным ударом в затылок так, что оба повалились навзничь и затихли на полу.

– Ты что это?! – в ужасе воскликнула я, вдруг осознав, что осталась один на один с врагом, о силе и намерениях которого имела весьма слабое представление.

Воронесса летела теперь прямо на меня, и в её взгляде не было ничего от той милой, забавной и немного безбашенной птицы, которая села на край ступы в момент моего попадания в тело Бабы Яги. Глаза сияли странным тёмным огнём, и их выражение было холодным и бесчувственным, как сталь клинка. Мне хотелось позвать на помощь, но все слова замерли на устах, а самое главное – спасительное сочетание «Рагне Стигг» было придавлено горой сомнений: слишком много совпадений было связано с орками.

Тень приближалась, как и во сне, повторяя, только уже более внятно и требовательно: «Ключ!». Я прижала руку к груди, раздумывая, что предпринять. Конечно, если запустить в моего врага княжеским ключом, телесных повреждений противнику не миновать, но это же не выход! В последний момент я вспомнила об узелке с бабояговским приданым и принялась рыться за пазухой, на всякий случай сказав надвигающейся тени:

– Обожди, милок! Дай разыскать!

Расчёт мой был прост: если рушник сработал так феерично, то и другие предметы вполне могут иметь разрушительную силу, главное – самой не скопытиться здесь невзначай. Под руку мне попался кусок мыла, и я решила, что намылить шею противнику сейчас – это первое дело! Прицельное метание мыльных принадлежностей никогда не входило в число моих сильных сторон, поэтому «снаряд», не долетев до обидчика, рухнул прямо ему под ноги. И этот момент произошло нечто потрясающе сказочное: между нами мгновенно выросла глухая стена, отделяя тень от меня и потерявших сознание гридей грудой спрессованных камней. Всё-таки замечательные вещички припрятала Баба Яга! Если б ещё и всё честно мне рассказала, цены бы ей не было!

– Спасите, помираю! – раздался голос Воронессы.

Она тоже осталась на моей стороне (в прямом смысле этого выражения). Придавленная камнем, ворона уже не выглядела такой инфернальной, как секунду назад. Может быть, стена спасала от колдовского воздействия, поглощая сигнал, как это бывает, например, с WI-FI? Я извлекла птицу из-под завала и, прижимая её к груди, помчалась обратно в свою светлицу. Тем временем