Читать книгу - "Я попала в Запендю! - Маргарита Преображенская"

что не должна была твой с ним разговор подслушивать, но такое меня любопытство одолело, что удержу нет! – смущённо призналась Горислава. – А вы так странно и долго шептались тогда, будто заклинания какие читали. Я разобрала только, что ключ этот очень ценный и князю на тайное хранение даден, потому что тебе одной не справиться. А что им отпирать, мне неведомо.

– Уж мы все замки в хоромах перепробовали, даже в амбар ходили – ключ ни к одному не подходит! – пробасил Дубыня.

Ну ещё бы! Я усмехнулась, представив себе этот процесс: взломщики недоделанные! Как дети! А Ягуня тоже хороша: отхватила где-то два магических ключа (руки загребущие!), поняла, что за ними охотятся гораздо более тёмные и страшные силы, чем она сама, и сразу один ключик сбагрила князю на хранение. И меня Яга не предупредила! Хотя, возможно, она и хотела ввести меня в курс дела, но эта противофаза, в которой, по её словам, двигались миры, спутала нам все карты. У меня даже закрадывались мысли о том, что противофаза кем-то подстроена, чтобы затруднить общение.

– Кто ещё про ключ этот знает, чада неразумные? – спросила я. – Особливо про то, что он у князя хранился и что ты, княжна, его тайно прихватизировала?

– Ну… постельничий княжий, Молчан, наверняка знал: он князя ко сну готовил и покой его ночами охранял, – немного подумав, предположила Горислава.

– Разболтал уже, наверное, всей округе, – пробормотала я.

– Немой он с детства, – возразила княжна. – И батюшке верен был! А о том, что я ключ взяла, никто не ведает, кроме Дубыни, но на него положиться можно!

Дубыня приосанился и выдал радостную бесхитростную улыбку.

– Я, вишь, так рассудила: раз ключ такой ценный, надо его подальше спрятать, пока княже хвор! – оправдывалась Горислава, а я крепко задумалась.

Тень, которую я видела в моих снах, и тот, кто проник в княжеские покои, предположительно, в поисках ключа, не обязательно один и тот же персонаж. Ведь тот, кто умеет проникать в сны, нашёл бы способ не попадаться на глаза княжне. Что-то тут не так! Возможно, приходящий в снах обладал какими-то сверхспособностями, а ночной вор был обычным человеком, хотя и не самым простым. То есть в хоромах у меня под носом бродят талантливый колдун (может, даже сам Кадваладур Хитрый!) и расторопный вор, и оба ищут ключи, а я – ни сном ни духом! И, кстати, тот из них, кто наведывался в княжеские покои, мог не только ключ искать, но и явиться с целью убийства князя. При этом он как-то умудрился усыпить стражников, а я, вместо того чтобы проверить и понять, чем их усыпили, пошла с княжной делать обыск у Ванадия.

– Так вот, Баба Яга, я что сказать-то хотела: забери ты назад ключ этот! Вся душа у меня изболелась из-за него! Спать уже не могу без лучины со страху! – добавила княжна.

Ещё лучше! Час от часу не легче! Но деваться-то некуда! Я забрала артефакт, чувствуя себя новоиспечённой ключницей, а ещё точнее – местной кладовщицей. Держать оба ключа при себе действительно было опасно, к тому же княжеский экземпляр оказался таким тяжёлым, что сидеть и ходить идеально прямо я уже не могла и слегка сгибалась под грузом артефактов, как вопросительный знак.

– Что это с ней?! – неожиданно прошептал Дубыня и ткнул пальцем туда, где мирно храпел Бардадым.

Я посмотрела в указанном направлении и удивлённо вскинула брови: Воронесса, неестественно приподняв голову, смотрела на нас мрачным тяжёлым взглядом, от которого у меня по спине пробежал неприятный холодок. Что-то мне напоминал этот взгляд, но от охватившего меня ужаса я не могла догадаться, что именно!

– Это она во сне, неосознанно! Лунатизм у неё! – прошептала я, пытаясь найти какое-то разумное объяснение.

Конечно, пережитая вороной психологическая встряска вполне могла вызвать сомнамбулизм: у бедняги после взрыва даже перья стали тёмными, будто белизна намертво пропиталась дымом. После моих слов Воронесса снова «отключилась» и уснула без задних лап, обмякнув прямо на животе Бардадыма, но её взгляд навсегда врезался мне в память. Я думала о нём всё время, пока мы втроём, крадучись, шли к княжеским покоям. У входа нас приветствовал новый дозор гридей, а все, кто стоял в прошлом дозоре, были аккуратно складированы неподалёку, словно брёвна.

От них исходил смрадно-бражный запах и сладкое посапывание: дрыхнут защитнички! Может, на самом деле брагой опились или опоил кто? Рядом с одним из гридей в углу валялся высокий глечик (кувшин с крышкой – прим. Автора) из луженой меди. На донышке в нём осталось небольшое количество мутноватой жидкости.

– Зелено вино! – определила Горислава, как заправский сомелье, вдохнув её сомнительный аромат. Так в Древней Руси называли алкоголь, созданный на основе зерна.

– А по-нашему – водка, – пробормотала я, думая о том, что алкоголь в глечике и изысканный напиток в графине, который мы изъяли у Ванадия, не идентичны. Это можно было определить без всяких анализов, по цвету и запаху. Значит ли это, что Ванадий не причастен к повальному засыпанию дозорных? И кто тогда их усыпил?

Мы вошли внутрь, и я ещё раз осмотрела князя. Вроде бы, всё без изменений: жив, правда, в себя так и не пришёл. Живая вода всё-таки действовала! Князь выглядел посвежевшим, дыхание стало ровнее и глубже. Хоть что-то хорошо! Я уже собиралась уйти, как вдруг мой взгляд упал на перстень. Паук, украшавший его, по-прежнему хищно сверкал драгоценными глазками, но сам перстень сидел на пальце как-то косо и слишком близко к ногтю, словно кто-то пытался его снять. Что бы это значило?

Мне захотелось срочно добраться до светлиц, которые занимали орки, и рассказать всё Рагне Стиггу. Я даже представила, как распахиваю двустворчатую дверь, вбегаю внутрь и сажусь у печи, поглаживая её по тёплому белому боку, словно та – живое существо, а Рагне Стигг садится рядом и внимательно слушает мой рассказ. Даже просто от этих мыслей мне стало теплее и спокойнее. Конечно, вместе мы со всеми трудностями справимся, всех врагов одолеем!

Но мой порыв разбился о вкрадчивый сахарный голос Ванадия, звучавший у меня в мозгу как приговор: «… мне чуждо поклонение паукам, столь распространённое среди орков». А что, если Рагне Стигг обманывал меня, рассказывая свои байки о каликах только для того, чтобы стать ближе к ключам? Ведь, если орки подарили князю перстень, то их следовало подозревать в самых мрачных вещах! Но