Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

держали в камере. Но некоторые из них разозлилось настолько, что жалели о том, что не могли. Кроме этого, они выслушивали замечания со стороны Сестры, которая имела больший вес в их глазах, чем та, кого они считали послушницей. Лиане могла даже открыто спорить с ними, по крайней мере, пока посетители не разбегались. Со слов Лиане, некоторые не уходили. Кое-кто с ней соглашался. Осторожно, нерешительно, возможно только частично и не со всем, но они соглашались. Что важно, по крайней мере, для самой Лиане, некоторые из Зеленых подтвердили, что после усмирения она какое-то время не была Айз Седай, и теперь имела право попросить о приеме в любую Айя, как только снова стала Сестрой. Не все, но все же «некоторые» куда лучше, чем «никто». Эгвейн даже стала думать, что Лиане, сидя в камере, действует куда результативнее ее, свободно передвигающейся по Башне. Хорошо, не совсем свободно. И нисколько она не ревнует. То, что они тут делали, было очень серьезной работой, и не имело значения, кто справлялся лучше, кто хуже, лишь бы работа была сделана. Но бывало, когда осознание этого факта делало поход в кабинет Сильвианы значительно тяжелее. Однако и у нее были успехи. Своего рода.

После обеда первого дня она оказалась в заваленной вещами гостиной Бенней Налсад. Тут повсюду были книги, даже на полу, а полки забиты черепами, костями и шкурами разных животных, птиц и змей, вместе с чучелами всевозможных видов и размеров. Поверх огромного медвежьего черепа сидела крупная коричневая ящерица, так неподвижно, что Эгвейн сначала решила, что это чучело, пока ящерица не моргнула. Итак, вечером первого дня Коричневая Сестра из Шайнара попросила ее выполнить большой набор плетений один за другим. Бенней сидела на стуле с высокой спинкой, стоящем боком к камину из коричневого мрамора, а Эгвейн с комфортом расположилась противоположным боком. Вообще-то, ее не приглашали сесть, но Бенней не возражала.

Эгвейн аккуратно выполнила все запрошенные плетения, пока Бенней, как бы между прочим, не спросила показать плетение Перемещения. На что она мило улыбнулась и сложила руки на коленях. Сестра откинулась назад и слегка поправила свою темно коричневую юбку из шелка. У Бенней были острые голубые глаза, ее темные волосы под серебряной сеткой были пронизаны сединой. На пальцах виднелись несмываемые чернильные пятна, и одно крохотное пятнышко было даже сбоку носа. В руке у нее была фарфоровая чашка с чаем, но Эгвейн она чая не предлагала.

«Думаю, что тебя осталось очень мало чему учить, особенно учитывая твои замечательные открытия, дитя». – Эгвейн поклонилась, принимая комплимент. Кое-что действительно было ее открытием, но сейчас это едва ли имело значение. – «Но это не означает, что тебе не надо учиться. У тебя было очень мало уроков для послушниц до того как тебя…» – Коричневая покосилась на белое платье Эгвейн и прочистила горло. – «И мало уроков в качестве… ну что ж, об этом позже. Поведай мне, если знаешь, какую ошибку совершила Шейн Чунла, из-за которой началась Третья Война Гаретовой Стены? Каковы причины Великой Зимней Войны между Андором и Кайриэном? Что стало причиной Восстания Вейкина и чем оно закончилось? Большая часть нашей истории – это изучение войн, и важной ее частью является понимание, как и почему они начались, а также – как и почему они закончились. Очень много войн так и не случилось бы, если бы люди знали о чужих ошибках. Итак?»

«Шейн не совершала ошибок», – медленно сказала Эгвейн, – «но вы правы. Мне нужно еще многому учиться. Я не знаю даже названий этих войн». – Встав, она налила себе чая из серебряного кувшина на краю стола. Сбоку от украшенного кружевом серебряного подноса с кувшином стояло чучело рыси, и лежал змеиный череп. Он был размером с человеческий!

Бенней нахмурилась, но вовсе не из-за чая. Это она, кажется, даже не заметила. – «Что ты имеешь в виду, говоря, что Шейн не совершала ошибок, дитя? Почему же она довела ситуацию до такой катастрофы, а какой я когда-либо слышала?»

«Что ж, еще задолго до начала Третей Войны Гаретовой Стены», – начала Эгвейн, возвращаясь на свое место, – «Шейн поступала точно так, как советовал ей Совет Башни, и не делала ничего, чего ей не говорили». – Может, она и пропустила большую часть занятий по истории, но Суан рассказала ей про все ошибки, совершенные другими Амерлин. Сидеть на стуле нормально было довольно трудно.

«О чем это ты?»

«Она пыталась править Башней твердой рукой без всяких компромиссов, тяжелой пятой давя любую оппозицию. Совету это надоело, но они не могли настоять на замене, поэтому вместо того чтобы просто сместить ее, они поступили хуже. Они оставили ее на прежнем посту, но накладывали на нее наказание всякий раз, когда она издавала любой приказ. Любой». – Она знала, что начинает говорить так, словно читает лекцию, но должна была закончить. Было тяжело заставить себя не ерзать на твердом сидении. Приветствовать боль. – «Совет управлял и Шейн и Башней. Но они даже с собой не могли справиться, в значительной степени потому, что у каждой Айя были свои собственные цели, и не было никого, кто бы указал им общую цель для пользы всей Башни. Правление Шейн было отмечено войнами на всей карте мира. В конечном счете, уже Сестры устали от бесконечных споров Совета Башни. После одного из шести известных в истории Башни мятежей Шейн и весь Совет были низложены. Я знаю, что в официальной истории написано, что она умерла в Башне естественной смертью, но на самом деле она была в изгнании, где и была задушена в постели после раскрытия заговора о ее возвращении на Престол Амерлин пятьдесят один год спустя».

«Шесть мятежей?» – недоверчиво спросила Бенней. – «Шесть? Сослали и задушили?»

«Все это записано в секретной истории в Тринадцатом Хранилище. Хотя, полагаю, что я не должна была вам это рассказывать». – Эгвейн отпила чай и поморщилась. Он почти пропал. Неудивительно, что Бенней к нему даже не притронулась.

«Секретная история? Тринадцатое Хранилище? Если бы такое существовало, я думаю, мне о нем было бы известно. А почему ты не должна была о нем рассказывать?»

«Потому что согласно закону, о существовании секретной истории, как и ее содержание может быть известно только Амерлин, ее Хранительнице Летописей и Восседающим. Им и еще хранителям, ведущим записи. Даже этот закон – сам часть Тринадцатого Хранилища, поэтому я полагаю, что и