Читать книгу - "Медвежий Кряж. СЕРЕБРО-НОЖ - Елена Владимировна Ляпина"

– Не знаю, – он пожал плечами. – Так вы на ночь закройтесь на засов, он у вас прочный, а я вам завтра с утра навесной замок принесу. Дверь у вас хорошая, крепкая. Снаружи будете замок навешивать, а изнутри на засов запираться.

– А это выход, – улыбнулась я.

– Странные воры, которые ничего у вас не украли, наверное, они искали что-то конкретное? – спросил Арсен.

– Ага, колдовские книги, – усмехнулась я.

– В смысле? – не понял он.

– Да вот наведывалась ко мне тут одна, Люция, спрашивала про колдовские книги. Не оставались ли тут. Видимо, от прежнего хозяина надеялась что-то урвать, – ответила я и подумала, а ведь Арсен прав. Хорошо, что я блокнот и нож взяла с собой. – И ещё кролик забирался, – добавила я.

– Какой кролик?

– С виду обычный, но вроде крупнее домашнего. Черный.

– Ясно, – протянул Арсен. – Я, кажется, всё – достаточно заморозился, а вот вам необходимо приложить холод, у вас тоже синяк на лбу назревает.

С этими словами он убрал брикет от своей головы, встал, шагнул ко мне и аккуратно приложил холодный сверток к моему лбу. Я не ожидала от него такой заботы и немного растерялась. Он стоял так близко, что я снова уловила тот необычный запах, шедший от него, запах сена и парного молока, а теперь ещё вперемешку с моим туалетным мылом и антисептиком. Я перехватила брикет с мороженым, но Арсен не убрал свою руку. Мои пальцы попали на его ладонь, его рука была такая горячая. Я подняла глаза, он внимательно на меня смотрел, и вдруг наклонился и поцеловал меня прямо в губы. Мое сердце бешено застучало об ребра, я ещё никогда не ощущала настолько сильной мужской энергии, какая исходила от него. Его прикосновения были безумно приятны, что хотелось растворится в тепле его рук.

Внезапно подтаявшее мороженое нашло выход из неплотной упаковки и прорвалось наружу, решив стечь холодной сладкой струйкой по моей щеке. Это рассмешило нас. Арсен отпустил брикет и облизал свои вымазанные пальцы.

– Теперь придется пить чай с мороженым, – провозгласила я.

Умывшись, я заварила чай и достала печенье с конфетами. Мы пили чай и лопали мороженое, не говоря ни слова о том, что сейчас произошло между нами. Мне было неловко, всё же он мой ученик, и даже стыдно за свою мимолетную слабость, думаю, он ощущал подобное. Мы нашли другие темы для разговора. Арсен ушел от меня только поздним вечером.

***

Я сам не понял, как так у меня получилось, что я поцеловал её. Никто не проявлял ко мне столько сочувствия и нежности, как сегодня это сделала Анна Николаевна. От Ирины, новой жены отца, такого никогда не дождешься, ей всё равно на меня, для неё важны лишь её собственные дети. Нет, я не принял заботу Анны Николаевны словно заботу матери, это было совершенно другое чувство, я даже сам себе не мог этого объяснить. Я никогда ещё не целовался с девушкой, сегодня это было впервые.

Она ничего не сказала мне на это, но я не слишком обольщался – я варгарин, а она из высшего общества, такого же как вежды; она моя учительница, а я её ученик; она прибыла сюда для поиска, а я чисто её проводник – ничего личного между нами не может быть. Нужно выкинуть это из головы и жить дальше.

Ночь сегодня стояла безлунная и холодная, хотя ветра не было. Мне стало лень обходить длинную улицу, да и требовалось побыстрее попасть домой, не то отец не впустит на порог, велит ночевать во дворе, и я решил рвануть напрямки, срезать через огороды. Я прошел несколько домов, перемахнул через высокий забор и оказался во дворе одной малознакомой женщины. Я слышал, что она жила одна, так что ничего страшного мне не грозило. Кучерявый пес, потревоженный шорохом, вскочил со своего места и с грозным лаем кинулся на меня, натягивая цепь.

– Тише, Бархан, тише, – проговорил я ему мягким голосом, и он смолк, завилял хвостом.

Я не помнил имени этой женщины, но я знал кличку её пса. Я потрепал его возле ошейника.

Вдруг вспыхнул свет на крыльце, и я нырнул в тень возле сарая прежде, чем отворилась дверь и женский голос обеспокоенно крикнул в темноту:

– Кто здесь?

Бархан, гремя цепью и зевая, подбежал к ней и завилял хвостом, демонстрируя, что всё в порядке и он честно охраняет вверенный ему двор. Она спустилась на пару ступенек, я прижался спиной к холодным доскам.

– Кто здесь? Сейчас собаку спущу, – пригрозила она.

– Лида, это я, – вдруг послышался за соседним забором хриплый голос.

– Аркадий? – удивилась женщина. – Ты чего на ночь глядя?

Раздались её шаркающие шаги в галошах, и она подошла к забору.

– Да поздно приехали, пока баню растопили, сейчас жена детей моет. Пустишь? Пока она моет мы успеем. Она долго их мыть будет, – ответил Аркадий, смешно растягивая звуки.

– Ну, заходи, – сладко пропела Лида, – сейчас только Бархана закрою.

Звякнула цепь, пса отвели в вольер. Проскрипела не то калитка, не то отодвигаемая доска, и спустя минуту уже две пары ног взошли на крыльцо. Я выглянул из-за укрытия и увидел, что мужик был голоногий, сверху он накинул одну только ветровку защитного цвета. Они вошли в дом, и фонарь над крыльцом потух. Навряд ли они будут сейчас таращиться в окно, их ждут дела поинтереснее. Я вышел из-за сарая, Бархан широко зевнул, равнодушно посматривая на меня из-за сетчатого вольера. Я усмехнулся и побежал огородами на другую сторону.

Уже подходя к своему дому я услышал, как меня кто-то окликнул. Я остановился и стал напряженно вглядываться в темноту. Из-за кустов выплыл щупленький старичок с жиденькой бородкой. Я узнал Платона из племени хорсов и выжидающе посмотрел на него. Похоже он давно меня тут пас.

– Арсентий, хоть к нам, – проскрипел он беззубым ртом, добавляя к моему имени лишнюю «т».

– Зачем? – спросил я.

– Отец Викентий просит, дело есть, – ответил он и заискивающе на меня посмотрел.

– Какое?

– Узнашь, когда придешь. – Он шмыгнул носом.

– Эээ… – протянул я.

– Так шо, идешь?

– Ладно, завтра загляну, – вздохнул я.

Платон кивнул и также неслышно исчез в кустах.

Глава 11. Жуткая просьба отца Викентия

В субботу рано утром просыпаться не хотелось, но мелкотня вовсю уже стояла ушах. У меня была отдельная комната, но крошечная, куда едва помещалась кровать, мой письменный стол и узкий шкаф. Небольшое окно выходило на улицу. Ну, как отдельная,