Читать книгу - "Бутлегер - Павел Барчук"

научились не замечать смрада, ставшего нашим постоянным спутником, хотя он, мне кажется, намертво въелся в кожу, в волосы, в единственную одежду, которая у нас имелась.

Надо признать, маршруты Салли выглядели продуманными до мелочей. Он, как паук, сидел в центре своей паутины, а мы были его ногами, распространявшими "яд" практически по всему Бруклину и Маленькой Италии. «Уголок Неаполя», «Таверна у старого моста», «Барбершоп Луиджи» — названия точек стали привычными, как собственное имя.

Но даже в этом бесконечном калейдоскопе увеселительных заведений и подпольных пивнушек, было место, которое запомнилось мне больше остальных – «Версаль».

За пафосным названием скрывался убогий публичный дом, расположенный в одном из кирпичных зданий неподалёку от Одиннадцатой авеню.

— Ничего себе «Версаль»... Французские короли в гробу перевернулись бы, — фыркнул Патрик, когда мы впервые остановились у заветной двери.

О том, что происходит внутри, совсем несложно было догадаться. Из приоткрытых окон доносился женский смех, звуки музыки и пьяные мужские голоса.

— Да черт с ними, с королями, давай уже закинем товар и пойдем дальше. Хочу сегодня снова перевыполнить план. – Хмуро ответил я Патрику.

Чтоб попасть в бордель, нам нужно было воспользоваться не парадным входом, а чёрным, что мы, собственно говоря, и сделали.

Когда позвонили в колокольчик, висевший со стороны улицы, дверь открыла высокая, статная женщина лет сорока. Я бы назвал ее слегка полноватой, но, что удивительно, лишний вес незнакомку вообще никак не портил. Наоборот, придавал некую "аппетитность". Формы у дамочки были просто на заглядение. Лет через сто таких, как она, назовут "милфами".

А вот лицо... Лицо выглядело немного отекшим, что ли, помятым. Под глазами виднелись мешки, на щеках – сеть лопнувших капилляров. Я бы сказал, она либо много пьет, либо мало спит.

Дамочка, конечно, всю эту "красоту" постаралась замаскировать пудрой, но косметика ситуацию не улучшила. Даже наоборот – подчеркнула недостатки.

Незнакомка оперлась о дверной косяк, позволяя пеньюару съехать с плеча вниз. Пеньюар, кстати, навевал какие угодно мысли, только не эротического характера. Когда-то он был небесно-голубого цвета, но сейчас выглядел как нечто серое, засаленное, с пятнами неясного происхождения. Ткань на груди дамочки натянулась до предела. Казалось, она того и гляди лопнет. Ткань имею в виду.

Хотя грудь, надо признать, была зачетной. Пожалуй, ради такой груди женщине можно простить и возраст, и любые другие изъяны.

— Чё надо? — буркнула мадам, окинув нас с Патриком мрачным взглядом.

– Матильда нужна. – Спокойно ответил я, игнорируя откровенную грубость женщины. – Хозяйка этой богадельни.

Дамочка в ответ молча уставилась на меня. Затем подняла руку, затянулась зажатой в пальцах сигаретой, выпустила дым мне прямо в лицо и, как ни в чем ни бывало, заявила:

– Ну, я Матильда. Вернемся к моему вопросу. Чё надо?

— Мы от Салли Рыбы, — отрапортовал я, показывая на корзину. — Груз.

— А, ну сразу и говорили бы. — Лицо хозяйки борделя смягчилось, превратившись из просто отталкивающего в отталкивающе-благосклонное. — И что тогда бестолковитесь? Проходите.

Дамочка развернулась и двинулась по коридору, который скрывался за дверью, куда-то вглубь заведения. Мы проскользнули следом.

Коридор оказался узким, слабо освещенным. Стены были обтянуты дешёвой тканью с выцветшими розами, а по обеим сторонам тянулась череда дверей. Отовсюду раздавались сдержанные стоны, смешки, чьи-то сдавленные рыдания. Воздух ощущался спёртым, густым от запахов разгоряченных тел, пота, алкоголя и чего-то ещё, сладковато-приторного.

— Живее, живей, — подгоняла нас Матильда, хотя мы вообще-то от нее не отставали ни на шаг.

Она проводила нас в маленькую подсобку, заставленную тюками с бельём.

— Сюда ставьте. – Матильда указала сигаретой на один из углов комнаты. Затем сунула руку в декольте и вытащила оттуда... доллар. – Держите.

Я удивленно посмотрел сначала на купюру, потом на Матильду. Для оплаты за алкоголь это было слишком мало, да и потом, все расчеты шли через Салли.

– Матерь божья! Такой симпатичный и такой несообразительный. – Усмехнулась хозяйка заведения, потом зажала сигарету зубами, протянула освободившуюся руку и ухватила меня пальцами за подбородок, вынуждая поднять лицо к свету тусклой лампы. – Ммммм... Хорошенький... Воздух у вас, что ли, в Италии такой. Что ни макаронник – чистый леденец на палочке... Это чаевые, дурачок. Просто благодарность.

Матильда сунула купюру мне в карман пиджака, а потом игриво подмигнула. Я не стал ломаться и отказываться от денег. Целый доллар! В нынешних реалиях это – весьма приличная сумма, полученная просто так.

Мы с Патриком поблагодарили хозяйку борделя, попрощались и вышли из подсобки, собираясь покинуть это чудное место. Тем более, за стеной кто-то активно перешел к воплощению своих фантазий, стоны превратились в страстные крики, и мой друг моментально залился краской до самых кончиков ушей.

Его невинная ирландская натура никак не могла принять до конца реальность того мира, в котором мы оказались. Ну и еще, если честно, думаю, Патрик в некотором роде... как бы это сказать... Невинен не только помыслами, но и телом.

В этот момент дверь одной из комнат распахнулась и оттуда вышла девушка. Лет восемнадцать, не больше.

Ее кожа казалось слишком светлой, почти прозрачной, а губы – наоборот, ярко-красными. Будто на снег плеснули кровью. Даже в полумраке я заметил, как у висков незнакомки выступают тонкие вены, что свидетельствовало о некоторых проблемах со здоровьем.

Длинные темные волосы волной спадали на худые плечи. Этакий типаж Белоснежки, которая долго голодала.

Но больше всего выделялись глаза — огромные, карие, с неестественно расширенными зрачками, полные такой бездонной усталости и тоски, что смотреть в них было больно.

Ну и еще... Пожалуй, я бы сказал, девица эта пребывала в очень "несвежем" состоянии. Похоже, в заведении Матильды в ход идёт не только алкоголь, но и другая "запрещенка".

На девушке, прямо на голое тело, был одет потрёпанный шелковый халатик, короткий, едва прекрывающий задницу. При каждом движении полы разъезжались в стороны, позволяя рассмотреть те части тела, которые, по идее, она должна показывать только за определенную плату.

Девчонка остановилась и посмотрела на нас. В её взгляде я увидел внезапный проблеск разумности и что-то вроде понимания. С точки зрения жрицы любви, мы с ней были из одного мира — мира грязи и отбросов. Она молча усмехнулась, а потом шустро скользнула в соседнюю дверь.

— Шевелитесь, мальчики, у меня дела, — Раздался за нашими спинами насмешливый голос Матильды. – И нечего глазеть на Роззи. Не доросли еще до такого уровня. Деньжат не хватит.

Патрик резко сорвался с