Читать книгу - "Бутлегер - Павел Барчук"

в ладоши. — Тогда начинаем. Вот вам первая остановка. «Уголок Неаполя», таверна на Малберри-стрит. Корзину отдадите хозяину. Его зовут Энцо. Денег с него не берите, он расплатится со мной лично. Просто отдайте и возвращайтесь за следующей. И да... — Салли зловеще ухмыльнулся, — Если вас остановят фараоны, вы ничего не знаете. Корзину нашли. Понятно? Ваша, понимаешь ли, рыба... она немного не той свежести. Для особых ценителей.

Мы взяли первую зловонную корзину и вышли на улицу. Патрик хмуро посмотрел на меня.

— Джонни, а что в корзине? Пахнет ужасно...

— Заткнись, дружище, — тихо, но жестко сказал я. — Мы ничего не знаем. Мы просто развозим рыбу. Точка.

Глава девятая: Рыба не той свежести

В общем, хотелось бы сказать, что жизнь налаживается. Но я, пожалуй, поостерегусь торопиться. В любом случае, наш первый день в роли "разносчиков" выдался весьма продуктивным. Ну и, ясное дело, носить корзины всяко легче, чем таскать мешки на своем горбу.

Единственный минус, маршрут, по которому нам предстояло перемещаться, пролегал через самые грязные и темные задворки Маленькой Италии, Бруклина и близлежащих улиц. Мне уже реально начало казаться, что весь Нью-Йорк так выглядит: бедные дома, скромные кварталы, раздражающие запахи помоев, смешанные с целым рядом других, не менее "приятных" ароматов.

В отличие от Патрика с его удивительной наивностью, я сразу сообразил, что «рыба не той свежести» — это эвфемизм. Так сказать, кодовое название настоящего товара, который мы доставляли.

Ну и чтоб проверить свои подозрения, как только отошли от заведения Салли, я остановился, спрятался за угол и заглянул внутрь корзины.

– Джонни, что там? – Патрик едва не попрыгивал на месте от нетерпения.

– Там, мой ирландский друг, жидкое золото. – Усмехнулся я, довольный тем, что все правильно понял и оценил с первых же минут.

Под слоем слизистых рыбных тушек в корзине лежали плотно упакованные бутылки. Самогон, виски, джин — что угодно, на любой вкус и цвет.

Честно говоря, не понимаю, зачем нужно прятать алкоголь именно таким образом. В чем прикол? Почему нельзя использовать обычную, свежую рыбу?

С другой стороны, какая мне, по большому счету, разница. То, что рыбешка припахивает изрядно, это – да. Ну а в остальном – да и черт с ним.

Может, таким образом Салли создал свой фирменный стиль. Тем более, уверен, наш дорогой мистер Сальваторе тоже далеко не верхушка айсберга. Он сто процентов работает под кем-то. Нью-Йорк слишком большой город для мелких бутлегеров. Скорее всего, Салли – это всего лишь один из "распределительных центров" мафии.

– Это что? Это... – Патрик оглянулся по сторонам, а затем, понизив голос до шепота, продолжил. – Это контрабанда, да? Джонни, мы нарушаем закон!

– Ну ты можешь вернуться на пирс и батрачить с утра до ночи как раб. Вообще не вопрос. Сколько протянешь? Год? Два? Максимум – пять? Я предпочитаю называть наш товар другими словами. По мне, это – нормальная возможность заработать, не угробив здоровье. Идём. Хватит торчать тут, как бельмо на глазу. Быстрее отнесем, быстрее вернемся за следующей корзиной.

Может, я ответил Патрику слишком грубо. Согласен. Но бестолковиться, развеивать его сомнения мне совсем не хотелось. Бессмысленная трата времени. Либо он со мной, либо – нет. Все.

Я поправил рыбу, чтоб она лежала, как положено, и двинулся в сторону, где должно находиться нужное заведение. К счастью, ирландец за недолгое время нашей дружбы успел проникнуться уважением к тому, что я говорю. Он тяжело вздохнул, явно испытывая моральные терзания, но развивать тему не стал. Шустро припустил вслед за мной, стараясь не отставать.

Адрес по которому находился "Уголок Неаполя", как и точное его расположение, нам в двух словах обрисовал Салли, когда выпроваживал со "склада". Фредо на тот момент уже ушел. Так что, в какую сторону двигаться, представление имелось. Тем более, улицы в Нью-Йорке расположены достаточно удобно. Это тебе не по какому-нибудь Саратову кружить.

В отличие от своего друга я не испытывал ни волнения, ни угрызений совести. По факту, мы стали мелкими сошками, скромными винтиками в системе бутлегеров Нью-Йорка. От того, что конкретно эту корзину отнесу я, а не кто-то другой, ничего не изменится. Вернее, изменится исключительно моя жизнь. Я смогу заработать на еду, на одежду, на реализацию будущих планов. А если в целом...Люди как пили, так и будут пить. Поэтому в качестве работодателя Салли Рыба – вполне нормальная тема.

Меня, пожалуй, только немного напрягала история с полицией. Я усердно пытался вспомнить, насколько активно во времена "Сухого закона" эти товарищи боролись с бутлегерами. Если судить по фильмам, то вроде не очень. В сериалах, как правило, все местные полицейские были куплены и проплачены.

Просто иметь проблем с американским правосудием сильно не хотелось бы, это да. Мои планы на будущее выглядят немного иначе.

Первая же таверна, тот самый «Уголок Неаполя», оказалась темным, прокуренным заведением. В скромном по площади и обстановке зале имелось несколько столиков, штук пять-семь, за которыми сидели угрюмые мужчины, игравшие в карты.

Воздух был густым, спертым, пах дешевым табаком, по́том и перегаром. Есть ощущение, о системе вентиляции здесь вообще никто не в курсе, потому что, как только вошли внутрь, у меня от столь насыщенного амбре́ заслезились глаза. В общем, заведение не для элиты, скажем прямо. Что еще раз подтвердило, Салли Рыба снабжает алкоголем места определенного уровня. Те, которые проще и ближе к народу.

Как только мы с Патриком переступили порог, разговоры в одно мгновение стихли, а присутствующие, словно по команде, отложив карты в сторону, уставились прямо на нас. Колючие, недружелюбные взгляды в полнейшей тишине изучали то меня, то ирландца, то нас обоих одновременно. Один из гостей даже немного отодвинулся вместе со стулом и опустил руку вниз. Чисто интуитивно я понял, у него при себе оружие.

Из-за стойки, с запотевшим бокалом в руке, который он тщательно натирал тряпкой, поднялся здоровенный детина с бычьей шеей и лицом человека, способного без малейших сомнений свернуть кому-нибудь шею. Говорю "кому-нибудь", потому что как правило, подобным типа реально безразлично, кому и что сворачивать.

Он медленно, с явной угрозой двинулся к нам.

— Вы кто такие, шкетты? — Голос здоровяка полностью соответствовал его физиономии, напоминая скрип ржавой двери. — Здесь не место для детских сборищ. Катите отсюда, пока не отхватили.

Я почувствовал, как рядом напрягся Патрик. Видимо, в этот раз его не устроило сравнение с детьми. Он-то