Читать книгу - "Новая прошивка императора II - Николай Бутримовский"

окончательного переформирования батальонов немного снизилась и учебная суета — командир полка начал чаше и охотнее давать увольнительные. Воспользовались случаем и ставшие товарищами Анохин с Черновым, субботним утром они выбрались в город, намереваясь прогуляться по набережной. Чернов часто замирал, глядя на бескрайнее море, словно пытаясь увидеть желанный Босфор.

— Слышали новость, Пётр Сергеевич? — Наконец прервал молчание штабс-капитан.

— В последнее время их так много, что голова идёт кругом. В газетах словно лавина сошла.

— Это да, император круто переложил штурвал. — Образно сказал Чернов, в последнее время взявший в обыкновение употреблять различные морские словечки. — Перевернуть может корабль наш.

— Бросьте, Алексей Алексеевич. Вы всегда гиперболизируете.

— Дай то бог, Пётр Сергеевич, дай-то бог… Так я о новости. Вчера я узнал, что в Одессу начали прибывать гвардейские подразделения. В Петербурге была сформирована сводная гвардейская бригада.

— Откуда вы знаете?

— В штабе полка товарищами обзавёлся, Пётр Сергеевич. Услышал вчера разговор.

— Ну а там откуда известно? Может, это слухи всё.

— Я так понял, что не слухи. Да карты ложатся одна к одной — зачем здесь сводная гвардейская бригада, как не для «дела»?

— Может и так. И когда полагаете, начнётся?

— Скоро. До зимы, должно быть, чтобы до штормов успеть… Читали же про погромы и про перемену настроений в Англии? Самое время!

Продолжая прогулку, наткнулись на газетчика. Босоногий подросток бойко выкрикивал передовицы, зазывая читателей:

— Скандал в Москве! Покупайте Одесский листок! Только у нас самые свежие подробности о кровавой дуэли!

— Что там ещё такое случилось?

Пётр кинул мальчишке монету и взял свежую, ещё пахнущую краской газету, посмотрел и присвистнул:

— Ну дела… — Пётр откашлялся и начал читать вслух. — Корнет Шишов из 12-го драгунского Мариупольского генерал-фельдмаршала князя Витгенштейна полка, будучи по личным делам в Киеве, увидел в одной из местных газет неприличную карикатуру на государя-императора. Не стерпев такого афронта, он в этот же день отыскал художника Грибовского и вызвал его на дуэль. А когда сей живописец трусливо отказался, то попросту избил последнего сначала кулачным образом, а затем добавил сапогами по рёбрам. Пострадавший в беспамятстве был доставлен в больницу, а корнет был помещён под арест. Редакция следит за дальнейшим развитием событий.

— Под арест? За то что заступился за честь государя? Говорю же, крутовато штурвал повернули! — Возмутился Чернов.

— Готов поспорить, что его не только отпустят, но ещё и повысят в чине. — Смеясь, сказал Пётр, пока Чернов покупал ещё одну газету.

Найдя удобную скамейку, они устроились в теньке и погрузились в изучение новостей, впрочем, тихое вдумчивое чтение было недолгим. Чернов быстро пролистал Одесский вестник, взялся на Новороссийский телеграф и через какое-то время сказал:

— Сегодня положительно день новостей, Пётр Сергеевич. Вы только гляньте на эту перепечатку из Русских Ведомостей. Журналист Гиляровкий, тот самый, что участвовал в отражении покушения на государя опубликовал подробнейшую статью о недавней забастовке в Юзовке. Смотрите, здесь фотографии…

Глава VIII

К вечеру императорский поезд накрыла волна телеграмм от паникующих «родственников», дружбанов и прочих интересующихся высокопоставленных лиц. Читать всё это не хотелось — я и не стал, а лишь отдал распоряжение отправить Трепову и Джунковскому депеши с требованиями быстрее представить мне окончательные списки увольняемых гвардейцев и прочих должностных лиц Петербурга. Специально не стали торопиться с их утверждением, дабы посмотреть на реакцию…

А затем…

«К демонам варпа всё… Устал…»

Взяв небольшой отряд охраны, я выехал в одну из уединённых тихих местных усадеб…

— И всё-таки я не понимаю. Зачем было с таким шумом арестовывать, чтобы после назначить мягкие наказания? — Спросила Зоя.

Мы сидели на веранде, любуясь морским закатом.

— Решил провести небольшую демонстрацию, потыкать палкой в некоторых моих родственников и одновременно проверить твоего начальника в деле. Он же либеральных взглядов, непривычное сочетание душевных сил в жандармском офицере. Назначая его на должность, я предположил, что он будет поддерживать мои реформы.

— Будет верно служить?

— Именно так, пока что всё оправдалось. Операцию по «разгрому нарождающейся консервативно-аристократической фронды» Джунковский провёл успешно.

— Мне кажется, он может заиграться, — заметила Зоя. — Чувствую в нём что-то авантюристическое.

— Есть шанс, что эта черта трансформируется в служение обновлённой монархии?

— Не знаю…

— Ну что же, время покажет. Во всяком случае у меня есть ещё ты, пускай сейчас ты только начинаешь, но… Смогла подобрать людей для заграничных миссий?

— Есть двое, поставила им задачу окончить свои университеты… Московский и Казанский, затем посмотрим. Ищу дальше… Мои прежние коллеги сообщают: сейчас в среде революционных кружков сильное брожение, кто-то решил, что цели достигнуты, а другие, наоборот, радикализируются.

— Ты хочешь искать кандидатов среди социалистов? — Напрягся я и привстал с плетёного кресла, а в памяти всплыла история о провокаторе Азефе. — Двойные агенты опасны! Никогда не знаешь, что у них в голове.

— Я без спешки — отбираю тщательно, попросила Евстратия Павловича присмотреться.

— Присмотрись ещё к одной даме, во Франции…

Идиотских снов не было, и это было хорошо… И всё остальное тоже было хорошо…

Ранним утром мы встречали рассвет на той же террасе. И продолжали говорить… Как говорили почти всю ночь.

— Понимаешь, я два месяца сидел, закопавшись в справках и отчётах от Витте и прочих министров. Считал. Мало кто знает, но я умею хорошо считать. Кое-какие выкладки отправил Менделееву и Вернадскому, которые сейчас заняты созданием комиссии по производительным силам. Они согласились с моими выводами.

— Что получилось? — Зоя немного подвинулась в кресле и изогнулась, чуть сбрасывая халат. — Мне так нравятся твои таланты…

— Мне твои тоже, — улыбнулся я. — Сейчас у нас всё более или менее неплохо, промышленность развивается, но через несколько лет будет кризис. Начнём производить столько, что не сможем продать. Мы пытаемся догнать европейские державы и даже САСШ, провести индустриализацию, но создаём заводы и фабрики, которые не смогут сбыть товары.

— Но почему? Вокруг столько неустройств… — Зоя отлично играла роль простушки-собеседницы, и я, поддавшись её чарам, распустил хвост и продолжил умствования.

— Те, кому в России остро нужны продукты, одежда и прочие товары, бедны. Понимаешь? Они не смогут их приобретать. Да, я отменил выкупные платежи, и теперь крестьяне будут