Читать книгу - "Псы Господни 2 - Олег Велесов"

ему освободили место. Засуетились слуги, подавая блюда и напитки. Бургундцы принялись завтракать. По центру стола поставили поросёнка, не он ли визжал рано утром, мешая спать? За ним последовала жаренная рыба, овощи, соусы, бульоны, пироги, вино. Не хилый такой завтрак. Ив дю Валь хорошо кормил своих бойцов, на выходе получилось два, а то и все три су, в зависимости от местных наценок. Отец Томмазо нас так не баловал.

Через двадцать минут приём пищи закончился, бургундцы встали и ушли, оставив после себя кости да корки. На меня и Чучельника внимания так и не обратили. И то верно, на кой бес таким великим людям обращать внимание на тех, кто сидит в углу и давится яичницей.

Проводив бургундцев взглядом, Чучельник подмигнул одной из служанок и, повернувшись ко мне, показал палец. Понятно для чего это было сделано, но всё же я уточнил:

— Су или денье?

Чучельник скрючил рожу по типу: ты же сам мужик, понимаешь. Я понимал, поэтому высыпал перед ним несколько мелких серебряных монет. Арбалетчик сгрёб деньги и, кашлянув в кулак, направился к служанке, поджидавшей его у входа в подсобку.

Я вышел на улицу. Времени было навалом, когда приедет Жак Шир — сегодня, завтра — неизвестно, поэтому можно расслабится, подышать свежим воздухом. День стоял морозный, солнечный, кончики ушей и щёки пощипывало. Конюх выгуливал лошадей, шерсть на крупах и гривах серебрилась от искристого инея. Я подумывал, чем занять себя. Заметил столб, к которому был прибит указатель с названием постоялого двора: «Лучшие в округе пироги». Ничего себе название, это, скорее, реклама. Но пироги здесь действительно были вкусные: с мясом, с жареным луком, с яйцом, с капустой. Я облизнулся, вспоминая их…

Щёлкнул кнут:

— Эй, чё встал посередь дороги⁈

На меня надвигалась телега, запряжённая двумя волами. Двигалась она медленно, поэтому я успел отскочить на обочину. Из-под натянутой сверху холстины выглядывал край мешка, обитые железом ободья колёс проминали не успевшую промёрзнуть землю на дюйм в глубину. Возчик шёл рядом, в одной руке кнут, в другой вожжи. За телегой ехал верхом высокий грузный мужчина лет сорока закутанный в плотный шерстяной плащ. Если его сдёрнуть и задрать котту до груди, клянусь, в районе пупка отыщется весьма приметная родинка.

Господин торговец специями из Вокулёра Жак Шир собственной персоной! Раненько он. Я ждал его к вечеру, а то и завтра днём, но, видимо, торопился к своему обожаемому Теофилю. На лице румянец, в глазах похоть.

Крик возчика я пропустил мимо ушей, хотя за то, что он повысил на меня голос и грозил кнутом, можно было вспороть ему брюхо на месте. Но сейчас было важнее не спугнуть торговца, а не ублажать свою поруганную дворянскую честь. К тому же следом за Широм шли наёмники, шесть крепких мужчин с мечами, с закинутыми за спину экю. У двоих в руках арбалеты. Клещ не предупреждал о подобном эскорте. Однако, неувязочка.

Телега въехала во двор, возчик взялся распрягать быков, Жак Шир бросил поводья вышедшему навстречу конюху и поспешил в трактир. Я проследил за наёмниками. Они отошли к загону, заговорили, один стащил с ноги сапог, сунул внутрь руку. Из подошвы показался палец. Засмеялись.

Пока им было что обсуждать, у меня появилась возможность выполнить приказ отца Томмазо. Я выждал полминуты и направился следом за торговцем. Чучельник ещё не закончил сеанс связи со служанкой, поэтому в зале мы оказались втроём: я, Шир и Теофиль. Торговец стоял спиной ко входу, поэтому меня не видел. Он целиком был поглощён долгожданной встречей с юнцом. Держал его за руки и что-то нашептывал на ухо ласково. Теофиль улыбался, но завидев меня изобразил на лице грусть. Его взгляд испуганно дёрнулся, торговец перехватил его и с недовольным видом обернулся.

— Ну что ещё? Кто там?

Столкнувшись со мной глазами, нахмурился.

— Ты кто? Убирайся!

Я промолчал, продолжая медленно на него надвигаться. У него на поясе висел меч, скорее, красивый, чем боевой, но при необходимости и таким можно зарубить человека. Я надеялся, что торговец потянется за ним, и тогда мне проще будет убить его. Всё-таки расправиться с невиновным человеком сложнее, чем с виновным. Впрочем, какой же он невиновный? Очень даже виноват. Франции ещё только предстоит окраситься в радужные цвета, а в данном временном отрезке это преступление не только против здравого смысла, но и против Церкви. Грех содомии. Господь, если что, за это целый город сжёг, а мне надо наказать всего-то одного мужеложца.

Рука потянулась под плащ, пальцы нащупали клевец, отстегнули удерживающую его петлю.

— Эй! — снова воскликнул торговец, разворачиваясь ко мне лицом. — Убирайся! Или я позову своих людей. Они вышвырнут тебя отсюда и переломают все кости.

Может переломают, а может и не успеют, всё будет зависеть от того, как быстро мы отсюда уйдём. С другой стороны, у меня индульгенция — псиная башка на сюрко, и прав у неё не меньше, чем у королевских лилий на синем полотнище.

Я распахнул плащ, являя ему свою натуру, и заговорил, настраивая себя на неминуемое действо:

— Именем святой инквизиции…

— Э-э-э, так ты… — Шир вытянул руку. — Погоди, я сам…

— … за блуд и грехопадение, за оскорбление Церкви и законов господа нашего Иисуса Христа, торговец специями из Вокулёра Жак Шир приговаривается…

— Да погоди ты! — он так и не догадался вытянуть меч.

— … к смерти!

Последнее слово я уже выкрикивал, одновременно опуская клевец на его голову.

Глава 7

Кровь брызнула в лицо. Тёплая, сладковато-тягучая. За спиной закричали. Я развернулся на пятках, и вовремя, потому что от дверей набегал наёмник из свиты торговца. Я перехватил клевец за головку и рукоять и подставил древко под опускающийся меч. Тут же коротким шагом ушёл влево, развернул клевец горизонтально, меч соскользнул и вонзился остриём в пол. Получилось нечто похожее на приём простака, каковым я достал Шлюмберже-младшего. Наёмник провалился, а я продолжил движение и ударил его молотком под основание черепа.

После таких ударов не встают, да он и не пытался, так что два ноль в мою пользу. Но оставалось ещё пятеро. Они один за другим входили в зал. Первый арбалетчик встал позади остальных и неспешно и даже лениво натягивал воротом тетиву. Добраться до него я не смогу, ибо не позволят и, может быть, поэтому второй арбалетчик обнимал свой арбалет словно ребёнка, вовсе не собираясь его использовать.

Я оглянулся, выискивая