Читать книгу - "Псы Господни 2 - Олег Велесов"

class="p1">— Святая инквизиция, — отстукивая зубами дробь, произнёс я пароль.

Не подействовало.

— Ты ещё королём назовись.

— А я чё, на короля похож? Мать мою королевскую, а я всё думаю, чё мне все кланяются. А это тогда мой шут, — кивнул я на Чучельника.

Наёмник свёл брови. Единственная мозговая извилина выгнулась в дугу, изображая работу мысли.

— Слышь, гость ночной, кончай блажить, не на ярмарке. Непохож ты на короля, но и на инквизитора не похож тоже.

Я распахнул плащ, показывая собачью голову на сюрко.

— А так?

Извилина изогнулась в другую сторону.

— Ну-у…

Знак Псов Господних он опознал, однако сомнения торжествовали.

— Может ты сам его намалевал. Откуда я могу знать, что ты настоящий Пёс?

Говорить он старался грозно, но былой уверенности в голосе не было. Мне, честно говоря, надоело с ним спорить. Я тронул пятками бока гнедого и направился к конюшне. Наёмники послушно посторонились.

Ворота конюшни были заперты изнутри. Не сходя с седла, я пнул их пяткой. Что-то задребезжало, падая, похоже, связка подков. Послышался кашель.

— Кто там ещё? Чего рвётесь-то?

— Принимай новых постояльцев.

Ворота приоткрылись, на меня дохнуло теплом и стоялым запахом конского пота.

— Все стойла заняты, — из щели высунулась седая голова конюха. Прищурившись, он оценил лошадей и хмыкнул. — В загон ставьте. Нечего таким костям в конюшне греметь. Всё одно если и сдохнут, то не от холода, хе.

Я врезал конюху по губам так же, как по двери — не сходя с седла. Он подавился и смехом, и кровью, и, кажется, зубами. Тратить время на уговоры я не собирался.

— Слушай сюда, любезный. Наши лошади устали. Их нужно почистить, накормить, напоить и согреть. Утром я обязательно спрошу своего мерина, как он провёл ночь, и если его ответ мне не понравится, я ножом вырежу у тебя на лбу фразу: он не любит лошадей. Понял?

Зажимая рот ладонями, конюх кивнул.

Я кинул ему поводья и повернулся к Чучельнику.

— Знаешь, мой молчаливый друг, после такого приёма в конюшне, я не очень уверен, что в трактире нас примут с распростёртыми объятиями. Но попытаться стоит. Как считаешь?

Чучельник кивнул, соглашаясь, и хлопнул ладонью по ножнам тесака показывая, что в случае чего во всём меня поддержит.

Трактир был забит, как и конюшня. Свободных столов не было, хотя за некоторыми сидело всего по два-три человека, так что кого-нибудь можно и подвинуть. Но в первую очередь мы прошли к камину. Хозяин дров не жалел, огонь пылал как в кузнечном горне, что явно намекало на высокую ценовую политику заведения. Впрочем, цены меня не беспокоили, Клещ на командировочные не поскупился, выдав на руки десять су. Этого хватит на пару дней очень безбедного существования.

Я снял плащ, встряхнул. Брызги полетели в разные стороны, попали на господ за соседним столом. Согласен, подобное поведение не может являться примером вежливости, и я приложил руку к груди, всем видом показывая, что виноват, каюсь и постараюсь впредь избегать подобного. В ответ услышал:

— Ты чё здесь трёшься, шавка шелудивая? Твоё место у порога, прочь отсюда!

Говоривший был не настолько пьян, чтобы не разглядеть собачью голову на моём сюрко, стало быть, шавка, да ещё шелудивая, это намеренное оскорбление. Святая инквизиция такое прощать не может. Я потянулся к говоруну, но Чучельник резко схватил меня за руку и отрицательно покачал головой: не стоит. Компания за столом, вернее, за двумя сдвинутыми столами, было слишком большой, человек двенадцать. И это не были торговцы или паломники по святым местам. Отнюдь! У каждого на поясе меч, у некоторых из-под сюрко выглядывали рукава кольчуг и гамбезонов. И это не солдаты дорожной стражи или наёмники какого-нибудь странствующего высокородного господина. Нет. На сюрко я рассмотрел герб: Андреевский крест на ярко-жёлтом поле. Люди рыцаря-баннерета Ива дю Валя. Бургундцы! Что они тут делают? И где сам рыцарь?

Не говоря ни слова, я отошёл в сторону. Человек дю Валя потерял ко мне интерес, заговорил с соседом. Чучельник повёл меня прочь и кивнул на стол у стены, за которым сидел буржуа с женой. Им двоим места было много, будет правильно, если они подвинутся. Мы сели, не спросив разрешения. Буржуа нахмуриться, но реагировать на бесцеремонность не стал. Подбежал смазливый юнец, уставился на Чучельника, тот пальцем указал на меня.

— Чего желаете на ужин, господин?

Мне было всё равно, чем ужинать, голова была забита баннеретом. Что он тут делает, почему, куда, зачем? На вопрос юнца ответил просто:

— Вина и мяса…

Чучельник кивнул, подтверждая выбор. Юнец исчез, а я стал искоса наблюдать за бургундцами. Может, и баннерет где-то между ними затесался?

Увы или к счастью, но самого рыцаря за столом не было. Однако это не значит, что его нет поблизости. Постоялый двор большой, нечета тем, в которых мы бывали по дороге. У этого два этажа, на первом трактир, на втором гостевые комнаты. По лестнице то и дело сновали служанки с подносами, с бельём. Рыцарь вполне мог сидеть в комнате, на кой ему нужна компания слуг? Он же дворянин! Это я, не смотря на местное воспитание, душой по-прежнему живу в России двадцать первого века, а там пока ещё не чураются общением с теми, кто ниже по статусу, во всяком случае в массе. Для меня Чучельник — боевой товарищ, Гуго, земля ему пухом, — друг, Щенок — мелкий оболтус, из которого надо вырастить человека.

Жаль, кстати, что Щенка нет. Сейчас бы дал указание, и он в миг собрал всю нужную информацию. Но кто знал, что на границе между герцогством Бар, Лотарингией и Шампанью я встречу столь интересную мне персону.

Вернулся юноша с большой миской дымящейся баранины и двумя кружками. Поставил на стол и попытался улизнуть. Я ухватил его за подол котты и рывком усадил рядом с собой на скамью.

— Не торопись, любезный, ответь для начала на пару вопросов. Давно ты здесь посуду таскаешь?

— Дяденька, мне работать надо. Очень много работы. Хозяин выпорет, если я буду с гостями разговаривать, — запищал он.

— Я сам твоего хозяина выпорю. Ты же понимаешь, кто мы такие? И раз уж у нас возникли вопросы, то на них лучше ответить.

Юнец вздохнул, вступать в разногласия с инквизицией он не хотел.

— Хорошо, господин, спрашивайте.

— Посетителей своих хорошо знаешь?

— Некоторых знаю, тех, которые часто проезжают. Но таких