Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

что вся эта сила требовала от меня больших усилий. Боль от использования глаз, слепота, которая будет прогрессировать дальше, если не решить эту проблему. А самое важное — в этом бою я увлёкся. Слишком увлёкся. И то, как выглядел дедушка — расстроенным и грустным от того, что не мог ничего исправить в моих глазах, — делало моё настроение, несмотря на скорое рождение сына, ещё хуже. Видеть, как близкий тебе человек стоит перед тобой и никак не может помочь, бесило. Эмоции старика я понимал. Но время идёт, и жизнь продолжается.

Посмотрев на дыру в море или океане — так и не смог понять, — которая всё ещё заполнялась водой, я не мог не покачать головой. Радиус кратера был огромен, и то, что ближайшие поселения лишились своей еды в виде рыбы, а также последующее влияние смерти множества живности в этих водах, будет иметь огромное последствие. Последствие, которое отразится на тысячах жизней. Но Ашина успокаивал меня тем, что поступить иначе я не мог. Решить проблему как ответственный за мои действия он будет сам. Глава клана направил множество усилий на то, чтобы исправить всё, хоть и не до конца это получалось. Мне было трудно видеть последствия своих действий, но он упирал на то, что выбора как такового Бьякурен своей атакой мне не оставил. И то, что его приводят в порядок медики, толком ничего не значит. Все понимали, особенно Ашина, что казнь состоится, и лишь вопрос времени и выгоды, когда Бьякурена лишат головы. Враги должны быть убиты — это правило, которое лежит в основе всех кланов шиноби. И неважно, кем он был до этого и кем он мог бы стать.

Но всё равно настроение было не к чёрту, а ближайшие события, которые будут иметь место и понятны, не добавляли мне настроения.

* * *

Роды проходили тяжело и долго. Слишком долго на мой нервный взгляд, которым я сверлил двери родильного помещения. Мито не захотела, чтобы я присутствовал при родах, по непонятной мне причине, но я уважал её волю и не стал напирать.

Уже прошли десятые часы родов, с заката до рассвета, и солнце, которое встало и ярко светило, бесило своей яркостью. А Ашина, сидящий рядом и спокойно ожидающий рождения своего правнука, бесил ещё сильнее.

— Я слышу даже отсюда, как бурлит твой разум, Оками. — Его спокойный голос был словно крик во тьме, такой же ненужный и бесящий своим спокойствием.

— Как вы можете быть таким спокойным, Ашина-сама? Там же Мито…

— Вот именно, Оками, вот именно. — Ашина посмотрел в окно. — Я знаю свою внучку, и ты тоже её знаешь. Она сильная, а твой дедушка не даст случиться горю.

— Верно, дедушка не позволит случиться плохому.

Насчёт своего деда я был уверен на все сто. Он даже когда мне кисть оторвало во время наших спаррингов, когда я только учился, мог пришить её обратно. Сейчас же он точно не даст Мито и ребёнку пострадать. Так, успокаивая себя и стараясь не баламутить всё вокруг своим огромным резервом чакры, который мог повредить зданию, я сидел, ожидая конца родов.

Благо мыслей для отвлечения внимания хватало. Бьякурен спустя месяц заключения всё же был казнён, хотя некоторые шептались, что Глава не станет этого делать. Увы, Глава был решительно настроен, понимая настрой клана, и то, что клан восстановился, было лишь маленьким утешением. Как я и предсказывал, бой имел огромное последствие для всего региона. Тысячи беженцев, десятки тысяч голодных ртов крестьян, которые лишились единственного источника бесплатного пропитания. Ещё множество проблем с аристократами, от которых можно было бы отмахнуться, но Ашина решил поступить мудро. Целых два месяца клан исправлял то, что я успел натворить, защищая его. Также пар, выделенный от моей атаки огня, поменял погоду в регионе, и снег, который выпал посреди августа, показывал, что всё имеет свои последствия. Но это не самое плохое, что случилось, — всё же засухи в регионе в этом году случались слишком часто.

Всё имеет свои последствия, и решение, принятое Ашиной и мной, было к месту и в самое нужное время. Накал страстей в клане поднимался, и не хотелось убивать своих же соклановцев из-за глупых решений. После рождения моего сына я вместе с мастерами из клана выдвинусь в дружественный и родственный нам клан Сенджу, чтобы помочь им в войне против Учих. Как раз они просили помощи мастеров нашего клана, а я пойду, чтобы дополнить силу нашего клана в глазах Сенджу. Политика. Причин для такого странного движения вне клана было немало, но самое важное было в том, что это было мне на руку. А то, что всякие старейшины мутят воду и просто испугались резкого усиления моей политической силы после такого финта ушами, когда весь клан видел, кто спас положение, меня не особо волновало. Они считали, что я решу свергнуть Ашину, и боялись, что это случится в ближайшее время. Ашина их костерил, но и сам не мог отделаться от таких мыслей. Всё же менталитет в этом мире иногда так бесил. Им ведь было невдомёк, что власть меня отталкивала, а слухи, которые появились непонятно откуда и распространялись непонятно кем, что следующим Главой должен стать я, заставляли меня скрипеть зубами. Я вообще не хочу участвовать в гонке за власть, старые маразматики, хотелось мне сказать, но это решение было в мою пользу. А верить в чистоту моих намерений никто бы не стал. Каждый искал второе дно, а паранойя цвела и пахла.

Отвлечь внимание от себя, а тем более от своей семьи, уйти туда, где меня никто не будет воспринимать всерьёз, и наблюдать за войной, особенно за одним Учихой, было хорошим развитием событий. Я не знал точно, когда Сенджу и Учихи заключат мир и когда Мадара слетит с катушек и притащит биджу в новопостроенную деревню. Но быть рядом со своими братьями в этот момент и помочь не совершить ошибку, стоящую тысячами жизней, я мог. Но снова война, опять смерти. Бесконечный круговорот, из которого выбраться невозможно.

Что Зецу, что Мадара должны исчезнуть со страниц истории. Как бы мне ни было жаль своего двоюродного брата, его смерть была одним из самых оптимальных вариантов для мира. А то, что чёрная тварь контролировала Бьякурена, хоть он и сам не понимал этого, и лишь по косвенным догадкам я понял, что дело в контроле разума, не добавляло приятных