Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

как отвлекающий манёвр, я встал на воду, еле контролируя чакру. Слишком напряжённым оказалось для меня использовать Завершённое Сусаноо, а то, что противник, которого я считал поверженным, а в худшем случае ушедшим в бегство, стоял передо мной на расстоянии сотни метров и всё так же ухмылялся своими акульими зубами. Невредимый, и даже одежда была сухой. Уровень воды уменьшался, пытаясь заполнить огромные кратеры после нашего обмена ударов, а чакра, омываясь, даровала мне прохладу от боли. От резерва осталась половина, и огромное количество чакры в противнике показывало, что он также не просто так считался учеником Ашины.

— Не устал, Палач клана Узумаки? — Его голос был спокоен, а слова произнесены с издёвкой.

— Не сильно, а ты, Бьякурен, ученик Ашины-сама? — Взмахнув мечом, взбаламутил воду, заставив её немного дрожать, чтобы показать, что моя сила точно не заканчивается лишь на масштабных атаках. Баловство, но какое-то чувство несоответствия показывало мне, что что-то не так. Не понимаю что, но с этим шиноби со шрамом было не так…

— Он мне не учитель!

Рывок Бьякурена сопровождался стеной воды, которая поднялась от его ног. Нас ждал ближний бой, в котором у меня было преимущество: моё двухметровое тело против низкого противника даровало уверенность, но первый же шаг, который я хотел сделать, не получился. Ведь руки, такие же, как у моего противника, схватили мои икры и стопы. Что за? Клоны?

Как увернуться от атаки, когда на тебя движется противник, при том что тебя удерживают стальные руки, держащие тебя на месте? Конечно, можно было играться и попытаться пригнуться или отрубить руки, которые сменили цвет с обычной кожи до цвета воды. Прозрачные руки оказались техникой, а что лучше всего против техник? Другая техника.

Доспех Молний, который уже был в моём арсенале множество лет, появился на моём теле как родной, и меня окутали молнии. Это позволило мне в момент увернуться от сжатой волны воды, которая могла резать мой Сусаноо, — не хотелось принимать такую атаку на себя.

Я оказался у левого плеча противника, направляя свой меч в сторону шеи медленно реагирующего Бьякурена. Взмах, и голова, что обернулась водой, исчезла в глубинах, слившихся с водой. Что?!

Клинок, который прошёл через моё сердце, оказался полной неожиданностью, а то, что я не почувствовал никаких движений чакры, ошеломило. Это был всё это время клон? Но как я не заметил?

Последние мысли затопили сознание, и моё сердце разорвалось.

* * *

Взгляд со стороны

Бьякурен, удерживая технику скрытного убийства, созданную им в молодые годы, презрительно посмотрел в спину Оками и взмахнул клинком, чтобы откинуть труп мёртвого противника. Он уже не обращал внимания на тело, которое убыло в пучины воды. Да, Палач не обладал ложной репутацией, и сказать, что тот был слабым, было нельзя. Его техника, создавшая воина из чакры и дракона из молний, была сильна, бесспорно. Но Бьякурен, видевший и не таких монстров в своих приключениях, посчитал, что тот был слишком молод и ему сильно не хватало ключевых навыков шиноби.

Впрочем, неважно, решил Бьякурен и посмотрел на того, по чьей причине была атака на клан Узумаки, и всё это время ждал его на пляже. Пляж, который он отчётливо помнил. Месть грела сердце ученика Ашины, и тот культивировал эту месть десятки лет, чтобы в этот день наконец-то убить того, кто предал его преданность. Оставил там…

Шрам заныл своей потусторонней болью, а зверь, что сидел в нём, опять взбрыкнулся. Рёв страшной твари из-под кромки звучал лишь в сознании Бьякурена, но будто бы весь мир был в нём. Для него, привыкшего за десятки лет к такому соседству, было уже не так трудно подавить своего заключённого, но гримаса боли мельком промелькнула на лице Бьякурена.

— Что ты с собой сделал, Бьякурен? — Такой же высокомерный, такой же противный из воспоминаний голос возник там, где стоял тот, кто виновен во всех бедах в жизни Бьякурена.

— Это твоя вина, ублюдок! И сегодня ты заплатишь за всё… — Крик взбешённого мужчины, что потерял слишком многое за годы соседства с тварью, раздался из глотки шиноби. Сознание захлестнула волна ненависти, ненависть, которая появилась будто бы из воздуха…

— Сперва разберись с тем, кого ты посчитал мертвецом, — спокойно, держа руки в своих широких рукавах, ответил Ашина.

— Что… — Не успев закончить, Бьякурену пришлось уклоняться от столба огня, что появился из-под ног. Оказавшись прыжком далеко от пляжа и вступив на воды, что дрожали от мощи огня, тот увидел того, кого убил несколько секунд назад. — Как ты выжил, Палач?!

Раздался крик удивления, и только когда Оками встал в полный рост, тот увидел линии чёрного цвета, что появились от кристалла на лбу Узумаки. Тот, впрочем, исчез, закончив свою работу, как и линии. Техника Божественной Регенерации спасла жизнь Оками, и тот грустно улыбнулся.

— Признаю, подловил, но больше я таких ошибок не совершу. — Глаза окрасились в Мангекьё, и сознание Бьякурена затмили воспоминания, которые он давно старался забыть. Ни увернуться, ни сбежать. Бывший ученик Главы клана Узумаки оказался в иллюзиях техники Цукуёми, оказавшись в своих кошмарах. Кошмарах, которые позволили твари, что даровала огромную силу Бьякурену, вырваться на свободу…

* * *

Посмотрев на упавшего на колени шиноби, что начал плакать, я покачал головой. Как всегда, техника работала на всех, и то, что Бьякурен не смог от неё увернуться или защититься, не удивительно. Взглянув за спину, увидел, как Ашина неспешно подошёл. Всего минуты две-три битвы, а такие разрушения…

— Мне жаль… — Видеть человека, которого считаешь железным, таким потерянным было странно.

— Это моя ошибка, и мне…

Ашина не успел закончить, как нас обдала волна. Волна, полная будто бы гнили, запах стоял отвратный. Что это? Повернувшись к Бьякурену, я не увидел там того самого человека.

Шиноби, только что стоявший на коленях, преобразился. Два крыла, что выросли из спины Бьякурена, были полны тьмы и состояли будто бы из ожившей смолы. Они возвышались над ним на метры, и вода, на которую капала жидкость из крыльев, заставляла её испаряться. Его рост увеличился, как и мышцы, он стал намного больше, сравнявшись со мной в комплекции. А зрачки, полные тьмы, посмотрели прямо на нас. Улыбка рта, непомерно открытого, и голос твари — а это был точно не Бьякурен — раздались будто бы отовсюду вокруг.

— Наконец-то…

Слова были понятны, но словно