Читать книгу - "Медуза - Альберто Васкес-Фигероа"

– Я знаю, и признаю, что мне было страшно, и я устала, но именно поэтому я не думаю, что всё это стоит того, если наша цель – просто разрушать ради разрушения. Мы можем всё разрушить или определить, где должны быть наши границы, потому что не всё, что мы разрушим, будет плохим.

– Может, ты и права, но никто не гарантирует, что наши границы будут правильными.

– Мы могли бы это обсудить.

– С кем?

– С теми, кого это касается.

– Я тебя не совсем понимаю.

– Всё просто; если от того, что мы сделаем или не сделаем, зависит будущее миллионов людей, то именно эти миллионы людей должны решать, что им кажется правильным, а что – нет.

– И как мы это сделаем?

– Используя оружие тех, с кем мы собираемся бороться, и в которых кроется корень проблемы: социальные сети.

– А кто, по твоему мнению, будет настолько глуп, чтобы противостоять чему-то, что он использует?

– Все те, кто считает, что злоупотребляют. Когда я обедала в придорожном кафе, я видела, как интервьюировали парня, который бросил учёбу, чтобы играть в покер онлайн по десять часов в день. Он смог заработать немного денег, и не только хвастался этим, но и интервьюеры его поддерживали. На мой взгляд, это побудит тысячи ребят последовать его примеру и бросить учёбу, хотя, как в любой игре, больше тех, кто проигрывает, чем тех, кто выигрывает. Многие родители, которые тоже пользуются социальными сетями, подумают, что это предел, который никогда не следовало бы переходить.

– И я согласна.

– Вот и первый шаг на длинной лестнице.

– Которая ведет в небеса или в ад?

– Это зависит от наших усилий, от нашей доброй воли и от того дара, который тебе был дан, без твоего запроса.

– Дар или проклятие?

– Мы узнаем это только, когда дойдём до того места, куда нам нужно попасть. Если мы вообще куда-то доберемся.

– Пока мы на пути, и завтра продолжим.

Но на следующее утро им было невозможно продолжить.

Открыв занавески, Клаудия осталась с открытым ртом, увидев, что за стеклом окна нет ничего.

Не было ни ночи, ни дня.

Можно было представить, что они погрузились в гигантскую сауну, где пар едва пропускал слабый сероватый свет, и было необходимо напрячь зрение, чтобы хотя бы представить, а не увидеть, толстое ствол дерева, стоящее всего в нескольких метрах.

Никто из них не сталкивался с такой туманной завесой, которая могла бы держать их неподвижными и изолированными в течение двух дней. Это было как если бы блуждающее море облаков, не переставая двигаться, решило сделать передышку в своём изнурительном путешествии к горизонту, не имеющему предела, и прилечь отдохнуть на пушистых верхушках деревьев, касаясь кончиками пальцев воды в ручье, который тек по дну долины.

Изначально это явление казалось им неудобным, так как оно задерживало их планы, но вскоре они заметили, что эта тюремная безбарьерность имеет удивительное очарование: они могли полностью посвятить время друг другу, как будто в этом мире не существовало ничего другого.

Без телевидения, радио, пейзажа или даже возможности прогуляться, опасаясь, что туман сделает их частью тумана, они использовали время, чтобы поесть, поспать, почитать, заняться любовью и, прежде всего, поговорить.

Это было как вновь открыть для себя удовольствие общения, выражая идеи и чувства, которые они всегда предпочитали скрывать, не потому что они были неоткрытыми секретами, а скорее из-за стеснительности или страха показаться смешными.

– Я бы хотела, чтобы меня похоронили на боку.

– Зачем такой глупый каприз?

– Потому что если смерть – это вечный отдых, меня ужасает мысль, что я не отдохну так, как мне нравится, потому что я никогда не могла спать на спине. Дети не растут вытянутыми в утробе матери; они растут в позе эмбриона, что является наиболее логичным, и поэтому мы должны закончить нашу жизнь так, как начали, и как большинство из нас проходит её часть.

– Теперь я начинаю понимать, почему с тобой происходят такие вещи, но обещаю, что попробую, хотя для того, чтобы облегчить задачу, тебе стоит попытаться умереть в эмбриональной позе.

– Сделаю, что смогу.

– В любом случае мне будет трудно найти квадратный гроб.

– Это звучит как чёрный юмор низкого уровня, но так как я сама затронула эту тему, прощаю тебя. А как бы тебе хотелось умереть?

– Медленно погружаясь, чтобы стать пищей для рыб, потому что, в конце концов, они всегда были моими лучшими друзьями, а я никогда не имела никакого отношения к червям. Даже к шелковым.

– Мне кажется, это справедливо.

– Меня удивляет, что в последнее время мы так часто соглашаемся друг с другом.

– Трудные моменты либо объединяют людей, либо разлучают, но редко оставляют их равнодушными.

Третий день наступил ясным, как будто туман был всего лишь сном, из которого они проснулись внезапно. С одной стороны, они были благодарны, но с другой – сожалели, потому что с этого момента у них не было оправданий, чтобы оставаться бездеятельными, и на самом деле им было страшно столкнуться с трудной задачей, которая ждала их впереди.

Клаудия начертила на карте различные маршруты, по которым они смогут двигаться, избегая особых рисков, но неизбежно наступал момент, когда они не могли избежать населённых пунктов.

Начиная с определенного момента, когда до границы с Францией оставалось почти сто километров, опасность становилась неоспоримой.

Они сомневались, окажется ли полезной система, которую они разработали для того, чтобы не быть обнаруженными, или наоборот, как только они приблизятся к городу, люди начнут становиться так же истеричными, как обычно.

Но у них не было другого выбора, кроме как рискнуть.

Они тронулись в путь; двигались медленно, им пришлось остановиться, чтобы заменить проколотое колесо, и когда они, наконец, заметили вдалеке группу домов, они свернули на восток.

Это было похоже на игру в "каза", десять километров вперед и порой пять назад, и когда наступило неизбежное, потому что единственная дорога проходила через центр деревни, Клаудия взяла на себя управление, пока ее муж укрылся внутри каравана.

Они покрыли стены, потолок и пол толстой слоем краски, в который с огромным терпением добавляли металлическую стружку, потому что выяснили, что мобильный телефон, заключенный в коробку из этого металла, не принимает сигналы, и надеялись, что эффект будет тот