Читать книгу - "Воронцов. Перезагрузка - Ник Тарасов"

За забором участка, на котором стояла моя, прости Господи, усадьба, определили кусок земли. Место выбрал с южной стороны, чтобы солнце максимально прогревало будущие посадки.

— Слушай, Илья, — начал я объяснять каждый шаг, который планировал сделать, хотя видел, что парень не особо понимает, зачем и для чего все эти премудрости. — Что нужно сделать. Первое — вскопать землю, подготовить для будущей посадки. Потом, роем две длинные канавки, куда будем ставить каркас из досок, а сверху натягиваем шкуры. Получится как баня, только низенькая — как раз для растений.

Илюха почесал затылок, и кивнул доверчиво. Взял лопату и принялся копать первый ряд, работая размеренно, как человек, привыкший к тяжёлому труду. Я же взял вторую лопату и начал копать второй ряд за ним.

Это его крайне удивило — видимо, не ожидал, что барин будет пачкать руки. Но тут подошёл Митяй, который уже закончил с помощью мужиков бороться с бурьяном и отдал косу. Увидев замешательство Ильи, он, усмехнувшись, пояснил ему:

— Боярин-то наш не чурается работы. Так что не удивляйся, Илья — он не из тех господ, что только приказывать умеют.

Пока копали, завёл разговор:

— А что у вас в округе есть-то? — спросил я Илью.

Тот посмотрел на меня удивившись еще больше. Даже переспросил:

— Простите, Боярин, что значит, что есть?

— Ну, реки там, озёра, болота, лес вот этот, — махнул я рукой в сторону темнеющей стены деревьев, поясняя, что именно я имею в виду.

Тут-то он и сообразил, что гость я тут не частый, вот и не знаю ничего про Уваровку, да про окрестности её.

— А-а-ааа! — протянул Илья, заметно оживившись и воткнув лопату в землю. — Река тут рядом, Быстрянка называется. Треть версты всего будет. Вон за теми деревьями, — махнул рукой, показывая направление. — Места там знатные — где-то глубоко, где-то мелко. Перекаты есть, да перепад такой большой в одном месте — страсть! Вода прям бурлит!

— Перепады, говоришь? — заинтересовался я, вытирая пот со лба. — Значит, течение есть, да ещё какое.

— Весной там такой рёв стоит! — Илья даже руками замахал, показывая силу потока. — Когда, бывало, коров там пасли, то спать невозможно было.

— А ещё есть место, где река по весне знатно разливается. Он поморщился, словно вспомнив что-то неприятное, и добавил понурым голосом: — Потом вода уходит, а там болотина остаётся, до самых морозов не просыхает. Вон в позапрошлом году корова старосты туда забрела, так и засосало животину… Два дня мужики баграми искали — всё без толку.

Я мысленно отметил это место — надо будет тоже обязательно осмотреть.

— А лес? — спросил я, глядя на тёмную стену деревьев, которая казалась отсюда непроницаемой стеной.

— Ооо, лес у нас дремучий! — уважительно качнул головой Илья, и в его голосе послышались нотки благоговения. — Вёрст на тридцать тянется, не меньше. Зверья там всякого, конечно… правда, сейчас меньше стало. Грибов, ягод полно, только… — он понизил голос, перейдя практически на шёпот, и оглянулся, словно боялся, что кто-то подслушает. — Ходить страшновато. Был случай — мужик один пошёл по осени за клюквой, да и сгинул. Нашли только потом лапти да шапку порванную…

Я задумчиво посмотрел в сторону реки, туда, где махнул Илья рукой, указывая её направление. Что-то в его рассказе зацепило моё внимание, особенно про перепады и сильные течения. В голове крутились идеи, но пока ещё слишком туманные, чтобы их озвучить даже самому себе. Нужно всё хорошенько обдумать, а еще лучше сходить посмотреть.

Глава 7

Вскопав достаточно земли, я объяснил ему, что нужно делать дальше. Пока супруга Ильи аккуратно сажала семена огурцов и редиски, разравнивая землю мозолистыми руками, мы с ним отправились к развалившейся избе, которая уже служила как неиссякаемый источник стройматериалов.

Набрали там пусть не самых крепких, но на вид вполне целых и, что немаловажно, широких досок. Некоторые пришлось выдирать с немалым усилием — глина стала каменной и держала доски крепко. Справившись, принесли их к вскопанной земле, установили по периметру, создавая подобие большого ящика без дна.

Вспомнив, что нам необходим будет перегной, я окликнул Митяя, который неподалёку орудовал лопатой, разбивая особо упрямые комья земли.

— Митяй! — крикнул я, не отрываясь от работы. — Оставь пока это дело! — Парень тут же воткнул лопату в землю и подбежал, вытирая грязные руки о штаны. — Слушаю, барин!

— Пойди к коровнику Ильи, — я кивнул на Илью и тот, пожимая плечами, указал рукой в сторону своего дома. — Нужно набрать четыре корыта перегноя и принести сюда, к вскопанной земле. Только смотри — бери самый чёрный, самый перепревший. Тот, что сверху лежит, ещё свежий, нам не подойдёт.

Митяй кивнул как будто с пониманием дела, но по глазам было видно, что исполняет по принципу — барина сказал, я — сделал. В общем, поспешил выполнять моё поручение. На полпути вернулся и, прихватив лопату, снова пошел к дому Ильи.

Мы с Ильёй тем временем, сделали четыре поперечины, таким образом разделив участок на четыре равные части — как шахматную доску, только прямоугольную. В каждую часть я поставил корыто с перегноем.

— Зачем это всё? — спросил Илья, вытирая пот рукавом рубахи и оглядывая наше сооружение с явным недоумением.

— Смотри, — объяснял я, показывая рукой на корыто с перегноем, — днём нагреется перегной, начнёт преть, тепло давать, огурцы же любят тепло.

Илья покивал головой, старательно изображая понимание, но было видно, что ничего не понял. Глаза его блуждали по нашей конструкции, словно пытаясь найти в ней хоть какой-то смысл. Тем не менее работал он добросовестно, не задавая лишних вопросов. В итоге в каждой части нашей теплички стояло по небольшому корыту с перегноем, источающему специфический запах.

И всё это дело мы затянули тонкой кожей — получилось что-то вроде плёнки, не очень прозрачной, но свет пропускала достаточно. Илья старательно натягивал её, морща лоб от усердия, а я следил, чтобы не было складок и провисаний. Работа шла споро — руки у мужика были золотые, что ни скажи.

Те, кто наблюдал, как барин занимается с Ильёй непонятно чем, только головами покачивали, глядя на наши труды. Но были явно заинтригованы — такого раньше никто не видел. Старики морщили лбы, пытаясь