Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

колено, начав глубоко дышать. В его глазах, виднеющихся сквозь прорези шлема, ясно читались растерянность, непонимание и боль.

Отступая назад, драконоборец пристально следил за отпрыском, готовый в любой момент сорваться обратно. Его внутренний огонь трепетал, дергаясь из стороны в сторону. Он то раздувался, то почти угасал. С ним творилось странное, пока он не вспыхнул особенно сильно, становясь похож на костер.

Во вспышке огня на месте Сартарона появился дракон, совсем немного не дотягивающий размерами до самых крупных представителей стай Азерота. Из полуоткрытой пасти, с особенно мощной нижней челюстью, с дыханием вырывались всё угасающие язычки золотого огня. Голову украшала едва наметившаяся корона рогов. Тело покрывала толстая и прочная, даже на вид, черная чешую с золотым отливом.

Запрокинув голову, повинуясь инстинкту, он взревел и расправил во всю ширь крылья. Толстые лапы когтями подгребли землю, оставляя глубокие рытвины. Хвост, покрытый шипастыми наростами, несколько раз глухо ударился о землю.

— На меня похож. — дождавшись, пока сын немного не успокоится, произнес Алгалон.

Но ответа так и не прозвучало. Покрывшись пламенем, дракон исчез, а на его месте появился закованный в тяжелую броню эльф. Он лежал спиной на земле, тяжело дыша.

— Не думал… что это… так непросто. — с трудом проговорил он. — Столько энергии, столько… силы. Все другое, совсем иное. Мысли начинают… работать иначе. Как ты справляешься?

— Приходит с опытом. — подойдя поближе, владыка Цитадели протянул руку отпрыску и помог подняться. — Сложно переключаться на когти и лапы, привыкнув к оружию. Иные размеры сбивают с толку. Меняющееся восприятие вводит в диссонанс. Тебе нужна практика.

— Пожалуй. — подняв руки, Сартарон снял шлем.

Высыпавшие белые волосы оказались распущены и тут же принялись танцевать на ветру. Из-под них выглядывали длинные заостренные уши. Немного бледный тон лица свидетельствовал о том, насколько непросто далась первая трансформация. Тем ярче выделялись глаза, сменившие цвет на ярко-золотой. Подобно отцовским.

— Не ожидал получить твое благословление так скоро. Почему счел меня достойным? — продолжил говорить он.

— Пришло время. Продолжая жить исключительно в гуманоидном облике, вы не сможете познать себя по-настоящему, полноценно. Какие же из вас драконы тогда? Остальные тоже получат право после возвращения. Впрочем, на них еще предстоит посмотреть. Не только ты предпочел забыть о возможности хоть иногда заглядывать домой.

— Прости, мама столько раз просила вернуться… но… — на лице юного дракона отразилась сложная гамма чувств.

— Знаю. Как и сказал, тебе нужна практика. — вытянув руку вперед, Страж погрузил ее в пространственный карман и извлек сумку. — Тут все необходимое. Оставайся столько времени, сколько потребуется дабы освоиться. Постарайся поменьше крушить, впрочем, силенок тебе особо не хватит на такое. Полазь по горам, научись летать. В общем, познавай бытие драконом.

В последний раз хлопнув сына по плечу, драконоборец растворился в короткой вспышке телепортации. Выйдя уже в тронном зале, на вершине пьедестала, он уселся на трон, окутав пространство своей энергией. В ответ его уши наполнились ирреальным рычанием и воем боли. То стенали души, запертые в черепах, покрытых танцующими язычками золотого пламени.

Только спустя минуту, посчитав срок достаточным, Алгалон с наслаждением оборвал пытку. Отвращение к самому себе на краткий миг захлестнуло его, но тут же оказалось смыто волнами гнева и злости. Сама идея причинять кому-то боль ради усмирения претила ему, отталкивала.

Однако, иного метода он пока не нашел.

Он даже задумывался о возможности договориться, как и предпочитал действовать обычно. Вот только, озлобленные, полубезумные души искренне считали его своим врагом, источая вполне понятные намерения. Они не хотели идти на диалог.

«Итак, еще одно дело сделано. Когда остальные вернутся, их прогресс пойдет с большей скоростью. Не придется обращаться ко мне, перебарывая себя. Сартарон сможет их направить, дополнительно подкрепив свой авторитет в стае. Как же тяжело с детьми без Тиамат… Для самого малого приходится что-то придумывать…»

Отняв от подлокотника левую руку, владыка Цитадели сжал кулак. В ответ на поверхности Чешуи проступили язычки золотого огня. Повинуясь его желаниям, они изгибались, вытягивались и истончались, принимая самые разные формы. Вместе с тем, тело переполняла энергия, бурным потоком прущая из внутреннего пламени, что зиждилось в самом сердце.

«Как и думал, мне не чудилось. Я стал гораздо больше размером и, по ощущениям, на четверть мощнее магически. Не говоря уже об усиленном контроле над огнем. Раньше подобное мне не поддавалось. Надо бы найти место, чтобы освоиться со всем, понять границы» — разжав кулак, драконоборец позволил огню потухнуть, возвращая руку на прежнее место. — «Осталось совсем немного… я смогу вытерпеть… смогу»

Закрыв глаза, Алгалон постарался погрузиться в себя, отстраняясь от всего остального. Раз за разом прогоняя сквозь себя хорошие воспоминания, он немного унимал пожар из чувств, пожирающий его изнутри. Огромных усилий ему стоило сопротивляться желанию сию секунду сорваться на Азерот и проникнуть в темницу Древнего Бога.

Вместе с тем, он значительно облегчал участь всего остального ордена, от части глуша канал, по которому они разделяли с ним одну долю.

…

Оставшись один, Сартарон не стал ничего из себя корчить и свалился с ног, добравшись до ближайшего валуна. Привалившись к нему спиной, он тупо уставился на гору, полностью преображенную одним прикосновением его отца. Жалкие секунды, что он на ней провел, заставили камень почернеть, растрескаться и начать течь. Сквозь образовавшиеся разломы было отчетливо видно раскаленное нутро ранее незыблемого серого великана.

От столь яркой демонстрации сопутствующей мощи у юного дракона откровенно тряслись поджилки. Он и раньше испытывал особенный пиетет перед отцом, иной раз откровенно его побаиваясь. Но теперь… теперь, казалось, будто пропасть меж ними стала еще глубже.

Первенец просто не понимал, какую помощь может ему оказать, учитывая продемонстрированное. Казалось, отец способен решить любые проблемы сам, просто обрушив на врагов вал своей ярости. Ему не нужна армия и все ей сопутствующее.

Однако, первое впечатление натыкалось на горькую реальность — мать впала в восстановительный сон. А значит, существовали враги, если не равные, то немногим слабее отца. От того непонимание и осознание собственной слабости становились сильнее.

Сартарон силился, но не мог вообразить, какое место ему отвели в картине грядущих событий. Ведь, приди враги в Цитадель, он бы не смог оказать им должного сопротивления. Ни сейчас, ни через месяцы и годы. И на своевременное возвращение младших стражей он не рассчитывал. Во время войны случается всякое. Может статься так, что никакой помощи и не будет.

Крошечный золотой огонек, напряжением всех сил распаленный меж указательным и большим пальцем, был единственным свидетелем тяжелых дум Сартарона.

Глава