Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

я справлюсь. Просто… столь сильные чувства для меня непривычны, слишком они… всеобъемлющи. Как тебе вообще удается оставаться собой?

— Трудно описать такое словами. — вздохнув, Страж зашагал вдоль маленького, журчащего ручья. — Если коротко, то я научился жить не своей жизнью, отстраняться от собственных чувств, от самого себя, и поступать так, как того требует долг и ситуация.

— То есть, все те истории о твоем настоящем происхождении и Обугленных Стражах — верны? Ты и правда можешь свободно странствовать меж мирами и перерождаться, чтобы все начать сначала?

— Мог. Я сделал выбор, который навсегда лишил меня той возможности. С тех пор Алгалон стал моей истинной сущностью и это неизменно.

— Порой и вымысел оказывается правдив. Именно таковыми мне казались все те разговоры. Но почему?

— Какой смысл говорить о свершенном и неизменном? Давай лучше поднимем действительно важные темы.

— Хорошо. — сдался Сартарон. — Раз так, то почему ты до сих пор в огне? И разве твоя Чешуя могла раскаляться?

— Накал Погибели всегда зависел от разных факторов: наличия зла поблизости, смертей братьев и сестер ордена и моих личных эмоций. Как ты можешь чувствовать сам, нет никаких предпосылок для остывания. Пока Тиамат не раскроет глаза, мне нет покоя. А что касается Чешуи… перед боем я вложил в нее Искру Первого Пламени. А так как Чешуя и я неразделимы, фактически ее сила перешла напрямую мне.

— Искру ведь можно изъять, насколько мне известно. Помню, как Изурегас рассказывал мне о своих экспериментах с ней и печами дварфов.

— Поздно. — Алгалон покачал головой. — Когда я очнулся, прошло уже три дня. В обычной ситуации Искра способна без последствий находиться в предмете сколько угодно долго. Однако, со мной вышло несколько иначе. Виной тому принятие ее в плоть или иные мои особенности, вроде пламени, не знаю. Теперь мы с ней одно целое.

— Ты ведь не превратишься из дракона в элементаля?

— Сейчас и проверим. Давно следовало, на самом деле.

…

С замиранием сердца Сартарон приготовился увидеть то, о чем грезил в тайне от всех остальных. О величии истинного облика отца ему много рассказывали, но увидеть самому так ни разу и не удалось. Он поразительно редко превращался в дракона и не поддавался ни на какие уговоры. Еще в детстве он множество раз просил, устраивая капризы, но отец оставался стойким ко всем мольбам.

Вскинув копье, он запустил его в небо и распахнул огромные огненные крылья, чтобы через секунду исчезнуть.

Проглотив тягучую слюну, юный дракон приготовился, однако… оказался не готов. Совсем не готов.

Сначала среди облаков вспыхнуло настоящее солнце. Гигантский огненный шар, затмивший собой все. А через несколько секунд до земли донесся звук и ударная волна.

Сартарона оглушило и бросила на землю. Вмятый в высокую траву, почти полностью закрывающую обзор, он тем не менее краем глаза видел, как дробятся горные пики. Как сходят каменные лавины.

А следом прозвучал рев, от которого все внутренности первенца Стража перевернулись. Его бросило в страх и холод, нечто изнутри с готовностью откликалось на зов, побуждая распластаться брюхом на земле. Хотя он уже не ней лежал. За ними пришел жар. Расплавленный метал забурлил в жилах, а страх сменился возбуждением и приливом сил.

Подскочив, юный дракон широко раскрытыми глазами смотрел в небо, мало что понимаю. Да и, не сосредотачиваясь особенно на том, что с ним происходило.

Там, высоко-высоко, воплощалась его мечта.

Солнце начало ужиматься, стягиваясь в центр себя. Пока, наконец, не стало заметно очертание хозяина всего огня. Пламя покрыло его полностью, от кончика хвоста до кончиков рогов. Он сам выглядел как оживший огонь.

Сложив крылья, Алгалон полетел вниз, увлекая за собой золотые клубы. Под самый конец расправив крылья, он с грохотом приземлился на горный пик, обрушив еще несколько скал.

Ослепительно белые когти вспарывали камень, от одного прикосновения обращавшийся в жидкую магму, заставляя гиганта постепенно сползать вниз. Он походил на слишком большую кошку, пытающую устроиться на маленькой ветке.

Вершина оказалась ему мала.

В конце концов, всего через десяток секунд контакта, гору начали стремительно покрывать пышущие жаром прожилки. Она трескалась и рушилась вниз. А в местах соприкосновения с золотым огнем таяла, как восковая свеча.

Еще раз взревев, колоссальный дракон взмахнул пламенными крыльями, поднимаясь в воздух.

Наблюдая за происходящим, Сартарон начинал понимать, почему отец отказывал ему во всех просьбах. И вместе с тем, его захлестывало мощью, приковывая к месту.

Однако, все прошло столь же резко, как и началось. Исчез огонь, пропал дракон. Вместо него на небе осталась крошечная белая фигура.

Порыв ветра вывел первенца Стража из странного оцепенения. Повернув голову, он увидел стоящего рядом отца, держащего Погибель. Он выглядел так, словно ничего не происходило.

— Неужели у тебя находятся соперники? — он бросил взгляд на раскаленную брешь в короне горных зубцов.

…

— Да. Слышал выражение: всегда найдется рыба покрупнее?

— Ты не использовал дыхание или магию, не делал ничего, но посмотри! Часть горы продолжается кипеть и разрушаться изнутри! Твои размеры выходят за рамки воображения! Для тебя гора — насест!

— Думаешь, подобного достаточно? — капелька иронии проскользнула в голос владыки Цитадели.

— Не знаю. — голос юного дракона стал значительно тише и глуше. — Раз кому-то удалось навредить маме, то мой ответ — нет. Вот только, ты уже разрушаешь все вокруг себя, так что же будет дальше?

— Масштаб еще возрастет. После слияния с Искрой Первого Пламени, я не перестаю чувствовать рост силы и изменения.

— Будь осторожен, прошу. — Сартарон стал напротив отца, возложив ладони ему на плечи. — Пусть наши отношения довольно холодны, я не буду рад, если с тобой приключится беда. Ты опора ордена и защитник, оберегающий этот мир. Не заходи слишком далеко, не стремись все сделать в одиночку.

— Хах, мне приятна твоя забота. — владыка Цитадели весело усмехнулся. — Равно как и известно все, о чем ты пытаешься сказать. Мне слишком дорога эта жизнь, дабы от нее отказываться. Не думай, будто я застрял в плачевном состоянии. — он хлопнул себя по нагруднику, указывая на накал. — Мне подвластно в любой момент сбросить температуру и снять Чешую. Одна беда, вскоре накал вернется, а последствия его высвобождения ты видел. Лучше, я сохраню полный запал и подарю его твари, повинной в состоянии твоей матери. Что касается всего остального… именно за тем мы и пришли сюда. Мне действительно не справиться со всем одному. Потому…

Страж коснулся груди сына, пустив в его сердце импульс энергии своей драконье сути. Первенец резко сделал шаг назад и опустился на одно