Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

особо помогало. Сердце колотилось, поджилки тряслись. Хорошо хоть волосы больше не пытались вздыбиться.

– Мы ей не интересны, но она злится, – заговорил вдруг Лёха.

– Кому? Кто?

– Хозяйка свечей. Мы были ей нужны, пока были детьми, а сейчас мешаем, путаемся под ногами.

– А зачем мы ей были нужны детьми? – Наверное, ей удалось-таки «продышать» страх, потому что теперь она начала наконец ощущать холод и сырость сентябрьской ночи.

– Сначала чтобы с нами играть.

– А потом?

– А потом, чтобы превратить в светочей. Из взрослого светоч не сделаешь. – Он взъерошил свои волосы, потом добавил: – Наверное.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я не знаю, я вспоминаю, Мира. А ты разве не вспоминаешь?

Она покачала головой. Ничего она не вспоминает! Даже то, что и нелишним было бы вспомнить! Вот такая засада! А Лёху нужно обязательно показать хорошему неврологу. Может быть, как-то можно подлечить его головные боли? Вот он снова морщится и трет затылок, то место с вмятиной… Решено! Она так и сделает! В Чернокаменске им ловить нечего, поедут сразу в Пермь! Лехе нужен невролог, а ей – психолог. Если не психиатр…

Мирослава дождалась, пока дыхание выровняется, а потом решительно сказала:

– Пойдем! – И взяла Лёху за руку, чтобы не убежал, словно он был одним из ее воспитанников. – Ты где живешь?

А ведь и в самом деле, где он сейчас живет? Почему бродит ночью по территории, а не спит в своей кровати?

– Я там же, где и раньше, в сторожке. – Он неопределенно махнул рукой, а потом спросил: – А ты?

– А я там. – Мирослава кивнула в сторону главного здания. – Давай я тебя провожу!

– Нет! – Лёха помотал головой. – Еще чего! Ты девочка, я мальчик. Я должен провожать. А потом я побегу. Я очень быстро бегаю. – Он улыбнулся, будто вспомнил что-то очень приятное.

– Я помню, Леша. – Мирослава тоже улыбнулась. – Ты и меня научил.

Как, оказывается, хорошо, когда можно вспомнить. Пусть такую вот мелочь, но все же! Словно бы все ее детство без ее ведома запихнули в комнату ментального хлама, а теперь разрешили приоткрыть дверцу.

Они шли по дорожке, держась за руки. Уже никто никого не тащил на буксире, они просто шли. Как в далеком детстве. Наверняка, они именно так и ходили. Если бы еще ноги не мерзли, было бы почти нормально. Прогулка со старым другом… Но ноги мерзли, и в памяти все время крутились Лехины слова про Хозяйку свечей, светочей и прятки. Вот этого ей вспоминать категорически не хотелось.

До крыльца черного хода оставалось всего пару метров, когда на дорожку из темноты выступил человек. Мирослава шарахнулась в сторону и, если бы не Лёха, который крепко держал ее за руку, непременно свалилась бы в кусты пузыреплодника. А так ничего, устояла.

– А что это у вас тут такое? – Голос у человека был насмешливый, озадаченный и одновременно раздраженный. – Зая, что ты вытворяешь?

И голоса, и слабого света луны хватило, чтобы она узнала Славика. Он стоял, засунув руки в карманы брюк и раскачиваясь на пятках.

– И кто это с тобой? Убогий, ты ли это?! – Он подался вперед, сделал несколько шагов к Лехе.

Они были почти одного роста, Лёха даже крупнее и массивнее, но он вдруг весь сжался, втянул голову в плечи, попятился. Это была совершенно определенная, недвусмысленная реакция. Для того, чтобы ее распознать, не нужно было полжизни ходить на приемы к психологу. Лёха боялся. И боялся он Славика!

– И что ты делаешь с моей девушкой? – Славик поморщился, перевел взгляд с Лёхи на Мирославины ноги. – Зая, ты почему босая? Что тут вообще творится?

– Ничего. – Она устала и была зла. Еще с вечера она решила, что не откроет Славику дверь, если он придет. Он все равно пришел, и она оказалась с ним по одну сторону двери. – Я гуляла.

– Ты гуляла? Босая?! С этим ублюдочным?! – С каждым сказанным словом голос Славика делался все выше, все недоуменнее, а в сердце Мирославы росла и набирала силы злость.

– Не говори так, – просипела она.

– А что такое? – Теперь он нависал над ней, смотрел сверху вниз. Он нависал, а Лёха топтался за ее спиной, боялся. – Что я не так сказал, зая? Он не нравился мне, еще когда был нормальным. Так почему он должен нравиться мне сейчас, когда у него кукуха поехала?

– Потому что он мой друг. – Мирослава взяла Лёху за руку, успокаивающе сжала. – Потому что ты не имеешь права, Славик!

– Я не имею права? Зая, позволь тебе кое-что объяснить. – Он продолжал улыбаться, но взгляд его был холоден, лунный свет отражался от его глаз, словно от замерзшей лужи. Мирослава поежилась, но отступать не стала. Еще чего!

– Что ты хочешь нам объяснить, Славик? – спросила она очень тихо, специально, чтобы голос снова не сорвался на беспомощное сипение.

– Тебе. Я хочу кое-что объяснить тебе, зая! – Славик взял ее за другую руку, потянул к себе. – А ты пошел вон! Иди, чтобы я тебя больше не видел!

Лёха отступил, но Мирослава держала его крепко, не позволяла уйти.

– Он уйдет, когда сам этого захочет. – Ее волосы, кажется, начали потрескивать, но на сей раз не от страха, а от ярости. – А ты прекрати, так нельзя!

– Так можно, зая! – Славик рывком притянул ее к себе. Ей пришлось отпустить руку Лёхи, чтобы в плечевом суставе не случилось вывиха. Лёха тут же отступил в темноту. Ушел ли? Мирослава не знала, все ее внимание было сосредоточенно на перекошенном злостью лице Славика.

– Убери руку! – процедила она. Какая уж тут зая? Тигрица, причем, готовая куснуть. Вот так она себя сейчас чувствовала.

– Чего ты стал, убогий! – Славик глянул поверх ее плеча. – Вали! Я с тобой потом разберусь, Форрест Гамп!

– Руку убери! – Мирослава дернулась, пытаясь высвободиться из хватки Славика.

Не получилось. Он не отпустил, притянул к себе, а потом резко толкнул с такой силой, что Мирослава не удержала равновесие, рухнула на землю, вспахивая ладонями и коленями колючий газон.

…Запахло листьями… прошлогодними прелыми листьями. Мирослава даже во рту почувствовала их землистый вкус. А