Читать книгу - "Немезида ночного ангела - Брент Уикс"

хочу сказать ему, что однажды утром он проснется, захлебываясь собственной кровью, и перед смертью увидит только меня, смотрящего на него с улыбкой.

Издевки? Угрозы? Я будто забыл все, чему меня учил Дарзо. Как… непрофессионально.

Угрозы – удел бессильного, который орет на равнодушный мир, рассказывает, как он его нагнет и отделает, в то время как мир смотрит на жалкое, вялое достоинство крикуна и посмеивается.

Угроза выдает ваши намерения, превращает их в обещания и усложняет их претворение в жизнь. Угрожать стоит только тогда, когда вас уже невозможно остановить и когда угрозой вы добьетесь большего, нежели просто расправитесь с врагом.

– Милорд, – обращается ко мне незнакомая девушка. На ней нет ни тайного, ни явного оружия, да и боевыми искусствами она вряд ли владеет, – могу я…

Мы с ней мило беседуем. Я вскоре догадываюсь, что она со мной кокетничает – точнее, не со мной, а с четырьмя драгоценными камнями на моем браслете. У нее самой три камня, и я замечаю, что дворян с четырьмя вокруг нас не так уж и много, а девушка всеми ухищрениями пытается узнать мое имя. Я прерываю наш разговор и стараюсь чем-нибудь прикрыть браслет. Затем осторожно кружу по залу и стараюсь поговорить по нескольку минут со всеми подряд. А все потому, что я наконец увидел Ви.

Она тоже переходит от гостя к гостю. Разговаривает, смеется, запрокидывая голову и обнажая шею. Она притягательна, и если бы остановилась, то рядом с ней образовался бы круг поклонников. Хотя он все равно образуется и медленно тянется за ней всякий раз, когда она проворно, изящно сбегает от них.

Проходят минуты, и Ви быстрыми жестами говорит мне: «Нет».

Еще через минуту: «Уходи».

Еще через пять: «Перестань».

Она пытается сказать фразы подлиннее, передает их быстрыми, отрывистыми знаками, пока никто не смотрит, но я, признаться, не могу их расшифровать. Мне известны лишь самые начатки языка жестов Са'каге. Дарзо учил меня только тому, что обязательно пригодилось бы в наших с ним совместных делах: «Я вырублю того, что слева». «Щель в доспехе, у шеи». «Идешь на счет три». Он никогда не думал, что мне доведется работать в большой команде, и всегда говорил, что полезных навыков слишком много, а времени у нас мало, поэтому менее важным штукам он научит меня позже – если я до этого доживу.

Наконец Ви сдается, удаляется в укромный уголок к сестре Мелене и притворяется, что беседует с ней. Я подхожу и, остановившись у нее за спиной, нагибаюсь, чтобы перевязать сложную шнуровку на моих высоких красных ботинках.

Стоя лицом к Мелене, Ви тихо, гневно произносит:

– Ты что, не видел, что я говорила? – Она улыбается сестре.

– Ой, как чудесно! – восклицает Мелена. Затем еле слышно прибавляет: – Я полгода работала над моим прикрытием, а ты взял и разоблачил меня, шлюхин ты сын. И теперь подставляешь всех нас.

Ви достает из сумочки крошечное зеркальце и притворяется, будто поправляет макияж. Но на самом деле она смотрит на меня в отражении. Я понимаю, что у меня всего несколько секунд.

Часовне важнее всего узнать, что лорд Рефа'им видит в них врагов, которые плетут против него интриги, и что он, даже если не знает подробностей, все равно намеревается в ближайшее время преподать им урок. Еще я могу рассказать им, что он возомнил себя сверхчеловеком.

Но я подошел не за тем, чтобы помочь Часовне. Я подошел заручиться помощью Ви.

– Дети Логана у Рефа'има.

Произнося это, я отваживаюсь посмотреть Ви в лицо. Она замирает, словно ей ударили под дых. Зеленеет.

Затем приходит в себя, натягивает улыбку, промакивает пальцем уголок рта, будто стирая смазанную помаду, и убирает зеркальце.

И когда, по расчету Мамочки К, я должен был все понять? Неужели лист с описанием синего сундука был нужен только для того, чтобы я не догадался о настоящем задании? Бессмыслица какая-то. Нет, описание она дала мне верное, или хотя бы приблизительно верное. Такое, чтобы я, даже не догадываясь об истинных целях ограбления – а на самом деле спасения, – все равно нашел бы сундук, который, вероятно, и не сундук даже, а что-то очень на него похожее. Проверив это «что-то», я нашел бы младенцев. Наверное, сундуком окажется колыбелька, и Фаэна должна была рассказать мне об этом сегодня ночью, на празднике, когда я уже не мог бы выйти из дела.

Если подумать, Фаэна ведь пыталась мне все рассказать, даже чуточку раньше, чем следовало, но Ви ворвалась в нашу карету и взяла все в свои руки.

Стараясь как можно меньше шевелить губами, я произношу:

– Детей перевозят в синем сундуке или в колыбели, возможно, в двух. Золотые полосы, горностаевая тинктура[3] по краям, украшен изображениями птиц. Рядом, наверное, будет женщина, брюнетка в красно-белом платье. Я буду следить за зонами погрузки внизу. Мне нужно, чтобы ты проследила за трапами здесь, наверху.

– Я слегка занята, – шипит Ви. Она улыбается Мелене, похлопывает ее по руке и явно готовится уйти.

– Если я когда-нибудь хоть что-нибудь для тебя значил, Виридиана… пожалуйста.

Не знаю, как она восприняла эти слова. Другого выхода и другой надежды у меня нет. Я затягиваю шнурки и иду в противоположную сторону.

Мелена что-то резко отвечает, но я не понимаю кому – мне или Ви. Я не оборачиваюсь.

Не знаю, следят за мной или нет, но я снова обхожу гостей, болтаю со случайными людьми, стою рядом с ними и делаю вид, что разговариваю сам с собой. Я даже изображаю на лице вспышки эмоций, как будто тайком беседую с ними – в общем, подаю как можно больше ложных сигналов и оставляю побольше ложных следов, чтобы вконец запутать шпионов, которые могут за мной следить.

Атмосфера в зале меняется по мере того, как полночь сначала приближается, а затем – если верить самым затейливым водяным часам, что я когда-либо видел, – минует. Я замечаю, что выпивку гостям больше не разносят. Наверное, в прошлые года случались трудности с дебоширами. Кажется, мысль здравая – дать людям возможность протрезветь, пока они ждут самое волнительное объявление года или даже всей их жизни.

Я внимательно разглядываю водяные часы: это чудовище из меди и серебра жужжит шестеренками, роняет капли воды с размешанной в ней золотой пылью и вращает статуэтки героев из алитэрской истории и мифологии; каждые пять секунд два копейщика в разных галабеях вместе раскручиваются, ударяются копьями, а затем разъезжаются в стороны.

– Ты собираешься поговорить со всей группой или