Читать книгу - "Я вернусь в твой сон - Юна Ким"

токкэби предположил, что мрачный жнец тоже переместился в гостиницу «Лунный приют» с намерением защитить Ли Хёна. Он уже не знал, кому верить и как поступать. В его голове просто не укладывалось: какие планы Дюон имел на дракона-полукровку, над которым насмехались Небеса?

Поднявшись с колен, Ун Шин собирался щелкнуть пальцами и тоже переместить себя к гостинице, но мимо его виска внезапно просвистела пуля, срезав прядь его волнистых волос. Стрелявшим был громила в маске черепахи. Ун Шин не заметил его появления, пока блуждал в своих размышлениях. Незнакомец стоял на том берегу, где прежде находился Ван Хёль, а за его спиной столпилось несколько мужчин. Все они были в костюмах и масках, и все одинаково направили дула пистолетов на Ун Шина.

– Спрячьте пушки, – усмехнулся токкэби. – Это смешно…

– Шивон передает тебе привет, – пробасил громила, держа его на прицеле. – Он говорит, что вы давно не виделись. Примерно с тех пор, как ты перестал работать вышибалой в его игорном заведении. Кажется, это было начало двадцатого века?

– Мне некогда с вами болтать, – бросил Ун Шин.

– Почему же так жестоко? – с иронией спросил громила. – Хоть ты и оказался в неподходящее время в неподходящем месте, Янми попросила не убивать тебя.

Раздраженно махнув рукой, Ун Шин отвернулся, чтобы уйти, но громила хладнокровно спустил курок. Крупнокалиберная серебряная пуля пробила мертвое сердце Ун Шина и вонзилась в ближайшее дерево. Пошатнувшись, токкэби издал тихий стон и, посмотрев на луну, рухнул спиной на заледеневшие доски моста. Перед его глазами проплывали созвездия, цветы и яркие одежды. Он не знал, было ли это правдой, или ему пришло приятное видение перед тем, как он окончательно умрет.

Между тем видения становились более отчетливыми. Иногда они сопровождались чьими-то репликами. Прежде Ун Шин не видел своего прошлого, но теперь он был уверен: это не предсмертные галлюцинации, это – оно. Но вспомнил он только моменты, связанные с Виёном, Янми и Сольджу.

Первым видением стал прохладный ноябрьский день, когда Ун Шин возвращался с войны и вел свое войско через сожженные деревни. Внезапно он услышал доносившийся из хижины детский плач и решил заглянуть в нее. На полу среди убитых людей лежала молодая женщина, родившая близнецов – мальчика и девочку. Она умирала от оспы и умоляла избавить ее от мук. Ун Шин выполнил ее просьбу. Вонзив меч в сердце женщины, он забрал младенцев и увез их в другую деревню. Они остановились в доме его дяди, генерала Кана. Ун Шин часто проводил время в его саду.

У генерала была дочь по имени Сольджу, но он всегда хотел сына и очень обрадовался появлению в доме Виёна. Каждый день он наблюдал с веранды, как Ун Шин обучает Виёна боевым искусствам, как поправляет положение его меча. Глядя на брата, Янми завидовала такому вниманию со стороны генерала, но ее не допускали к тренировкам и заставляли вышивать бабочек на шелке. Чтобы Янми перестала злиться и рвать цветы в саду, Ун Шин вырезал для нее куклу из дерева. Но Янми осталась недовольна таким подарком и сломала его, сказав Ун Шину, что для Сольджу он сделал куклу гораздо красивее.

Так пролетали дни, месяцы и годы. Осень сменяла лето, а потом снова наступала зима. Пока Виён тренировался с мечом среди облаков розовых слив, Янми ходила хвостиком за Ун Шином, задавая ему много глупых вопросов. Иногда он раздражался, иногда отвечал шуткой. Но при дочери генерала Кана ему приходилось вести себя сдержанно, чтобы никак не повлиять на ее благородное воспитание. Сама же Сольджу побаивалась Ун Шина, пугаясь шрамов на его лице, и пряталась от него за деревьями. Если он приходил в дом к генералу Кану, она подслушивала их разговоры, сидя за ширмой. Ун Шина это очень забавляло, и прятки в саду вскоре стали их традицией.

Когда Сольджу исполнилось пятнадцать лет, она вдруг поняла, что влюбилась в Ун Шина. Даже его шрамы казались ей красивыми. Она начала писать ему стихи, и поначалу он находил их везде: в обуви, шлеме, ножнах и даже на своей кровати. Иногда в сливовый сад прилетала сорока, и Сольджу привязывала к ее лапке записку. Однако девочка была еще мала для романтических отношений, и Ун Шин упорно игнорировал ее знаки внимания.

С наступлением совершеннолетия Сольджу расцвела, словно прекрасный цветок гибискуса, и мужчины стали свататься к ней. Но она всех отвергала. А однажды, узнав, что Ун Шин отправляется на войну, ей хватило смелости, чтобы положить в его сумку письмо. В нем она призналась ему в любви, подписалась своим именем и потребовала ответа. Прочитав это письмо, Ун Шин растерялся, но на следующий день нашел Сольджу в саду и смущенно ответил ей взаимностью. Они оба знали, что отец Сольджу мечтал о более родовитом и богатом зяте, нежели простой генерал, и договорились бежать, когда закончится война.

С тех пор не прошло ни дня, чтобы Ун Шин не думал о Сольджу, но по возвращении воин обнаружил только пылающий дом генерала Кана, тлеющий сад и умирающую Янми. Выслушав ее и побежав к озеру, он встретил на мосту Сольджу. Увидев Ун Шина, она бросилась в его объятия и пожаловалась, что Виён оставил ее одну, а сам куда-то запропастился. Сольджу все говорила и говорила о своей любви к Ун Шину. И он готов был поцеловать ее, но в этот злосчастный миг их обоих пронзил меч советника.

Сияющий счастьем взгляд Сольджу стал стеклянным, а из ее приоткрытого рта побежала струйка крови. Ун Шин согнулся от резкой боли и попытался удержать Сольджу за край ее одеяния. Но в его крепко сжатом кулаке остался лишь серебристый шелковый лоскут. Сольджу, подталкиваемая ветром и суетливыми снежинками, улыбнулась любимому и упала в реку. Последнее, что они оба видели перед смертью, – торжествующая улыбка советника.

Но для Ун Шина та ноябрьская ночь еще не закончилась. Открыв глаза, он обнаружил себя на том же мосту и почувствовал холод в груди, будто проглотил ледышку и она застряла по пути в желудок. Его конечности онемели, а сердце больше не билось. Он погиб, и полная луна забрала все его плохие и хорошие воспоминания. В какой-то момент Ун Шин увидел Виёна, державшего руку над его раной. Из-под ладони парня сочился яркий сиреневый свет. Не в силах что-либо произнести, воин смутно помнил, как с поверхности озера вспорхнули белые мотыльки и как Ван Хёль с Дон Юлем спорили, кто из них заберет его душу. Он снова потерял сознание, а