Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

– Он был в овраге, когда вы позвали меня осмотреть тело? – Вдруг спросил Харон.

– Был. – Мирон кивнул. – А откуда ты?..

– Те же ощущения. – Харон не дал ему договорить, нахмурился, наверное, припоминая ощущения.

– Ладно. С введением в мир духов мы закончили. Давай вернемся в материальный мир. – Мирон многозначительно посмотрел в сторону котла. – Как я понимаю, полицию вызывать бессмысленно?

– Я бы сказал, неразумно. И отпечатки пальцев я бы стер. – Харон вытащил из кармана пиджака пачку спиртовых салфеток и пару перчаток, протянул Мирону. Мол, работай, дорогой друг, ты наследил – тебе и убирать!

Мирон убрал. Как ни крути, а уничтожение отпечатков было в его же интересах. Внутренность бака он тоже изучил с максимальным пристрастием. Вдруг там остались какие-то следы пребывания мертвого тела. Очевидных следов не осталось, а неочевидные невооруженным взглядом не обнаружишь.

– Я думаю, он пришел сюда за Лерой, – сказал Мирон, стаскивая перчатки и кивая в сторону пустого котла. – Наверное, узнал, что она выжила…

– Каким образом узнал? – спросил Харон.

– Может, просматривал полицейские сводки. Или, к примеру, некрологи. Или просто переговорил с кем-то из полиции. Мало ли как! Важно, что он понял, что не довел дело до конца. Я почти уверен, что он уже приходил в больницу, искал Леру там.

– Но мы перевезли ее в Гремучий ручей. – Харон в задумчивости смотрел на то место, где сидел Цербер.

– А он об этом узнал и явился следом. С этим все более-менее понятно. Мне не понятно, что было дальше, как он оказался здесь? – Мирон снова покосился на котел. – Я думаю, что этой ночью он пытался проникнуть во флигель. Нет, я уверен, что он туда проник, но его кто-то спугнул.

– Или что-то. – Харон, не отрываясь, смотрел в сторону Цербера.

– Это был ты? – спросил Мирон.

Цербер ничего не ответил, лишь склонил черепушку на бок. Иногда он мало чем отличался от обычного пса.

– Ладно! – Мирон устало потер виски. – Как бы то ни было, а у нас теперь новая проблема. Если этот гад обернулся упырем, то теперь он, наверняка, бродит где-то поблизости, а это реальная опасность не только для Леры, но и для всех обитателей усадьбы.

– Если он обернулся упырем, то у нас уже не одна проблема, а сразу две, – сказал Харон задумчиво. – Ты забыл о той женщине, – он замялся и сам себя поправил: – О той твари, которая напала на тебя на рассвете. Выходит, теперь упырей, как минимум, два.

– Размножаются гады! – Мирон с досадой покачал головой.

– Вампиры не могут размножаться.

– Откуда ты знаешь?

– Мы с Людмилой провели кое-какие научные, вернее сказать, псевдонаучные изыскания.

– С Людмилой? – Мирон не удержался от многозначительной ухмылки.

Харон эту многозначительность проигнорировал и продолжил:

– И если принять как данность версию, что обращенные вампиры не способны создавать себе подобных, то мы получаем еще одну очень серьезную проблему.

– Кто-то плодит упырей! – закончил его мысль Мирон. – Где-то поблизости есть тварь, достаточно сильная, чтобы сотворить десяток-другой безмозглых кровопийц, и достаточно хитрая, чтобы при этом не попасться.

– Первородные вампиры. – Харон выглядел слегка смущенным, словно бы одной только этой фразой отрекся от фундаментальной науки в пользу средневекового мракобесия, но продолжил с отчаянной решимостью: – Первородные вампиры должны обладать достаточно высоким интеллектом. Они не безмозглые голодные твари, а высший вид. В каком-то смысле, – закончил он совсем уж шепотом.

– И один из представителей этого высшего высокоинтеллектуального вида оказался белой вороной, – сказал Мирон мрачно.

– Почему белой вороной? – Харон посмотрел на него с искренним удивлением.

– Потому что никто, находясь в здравом уме и трезвой памяти, не станет творить вот это все! – Мирон раскинул в стороны руки. – Согласись, глупо охотиться там, где живешь.

– Мы не знаем, где он на самом деле живет, – мягко поправил его Харон. – И, если быть объективным, он допустил ошибку лишь однажды – с тем мужчиной в овраге.

– Или она.

– Что?

– Не факт, что это был он. Этим твоим высшим вампиром запросто может оказаться женщина.

– Людмила тоже так думает. – В голосе Харона послышалось удивление. – Она считает, что его действия слишком импульсивны для мужчины.

– Ну, Людмиле виднее. Импульсивность – ее второе имя.

– Как бы то ни было, – продолжил свою мысль Харон, – это существо ошиблось только однажды, когда допустило обращение одной из своих жертв. Людмила предполагает… – Он смущенно замолчал, а потом решительно продолжил: – Людмила предполагает, что в больших дозах человеческая кровь может действовать на этот вид как алкоголь или наркотик. А после аварии было много крови. Очень много.

– Ладно, допустим, Милочка… Людмила права, и в овраге эта тварь упилась вусмерть и облажалась. Но скажи мне, пожалуйста, откуда тогда взялись еще два упыря?

– Какие? – Харон снова смотрел на него своим змеиным немигающим взглядом. Виной тому, что взгляд казался змеиным, наверное, было полное отсутствие ресниц и бровей, но факт оставался фактом: не всякий смертный мог спокойно выдержать этот взгляд. Мирон мог.

– Я уже говорил, на меня кто-то напал утром. – Он повернулся спиной к Харону, потянул вниз ворот своей медицинской робы. – Видишь царапины? Точно такие же имеются на скальпе.

Его боевые раны не произвели на друга никакого впечатления. Даже обидно. А Цербер так и вовсе мигнул четыре раза, наверное, это был какой-то издевательский посыл. Надо будет потом уточнить.

– Ты ведь не видел нападавшего?

– Не видел.

– Это могла быть она сама.

– Кто – она сама? Наша первородная тварь?

Харон кивнул, не удосужив его ответом.

– И почему она оставила меня в живых? Я ей так сильно понравился? Или она реально испугалась вот этого? – Мирон кивнул в сторону Цербера. Цербер мигнул трижды, наверное, оскорбился, что Мирон сомневается в его мощи.

– Может быть она с тобой просто забавлялась? Играла как кошка с мышкой? Наличие высокого интеллекта не исключает желания развлечься.

Крыть было нечем, но у Мирона оставался еще один козырь в рукаве.

– А наш киллер? Что случилось с ним?

– А тут мы встаем на зыбкую почву предположений. Вполне возможно, что он мертв.

– То есть, мертв окончательно и бесповоротно?

– Я бы не исключал такую вероятность.

– Дело ясное, что дело темное, – сказал Мирон с досадой. – От чего ушли, к тому и вернулись.

– Но, судя по характеру травм, которые ты описал, – продолжил Харон, – убить таким способом физически крепкого, тренированного мужчину смог бы далеко не всякий.

– Я бы сказал, никто не смог бы.

– Я бы смог. – Взгляд Харона снова сделался змеиным, и по хребту Мирона пополз холодок. – Моей силы на это хватило бы. А