Читать книгу - "Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога - Наталья Викторовна Цалко"

Прокладки стоит выбирать по тому же принципу, что и в менструацию. Активные послеродовые выделения бывают первые 2–3 дня, затем послеродовые кровяные выделения, лохии, будут более скудными. Следует обратить внимание на органическую серию с хлопком или корейские прокладки, там, где бумага сверху. Дело в том, что в прокладки придется использовать долго, поэтому с травами и сетками может быть некомфортно, особенно в теплое время года.

За месяц-полтора пока не видитесь с врачом, глобально могут быть три беды.

1. Кровотечения.

В норме выделения идут месяц-полтора. Они бледнеют, желтеют, краснеют. Может выйти небольшой сгусток, но не должно быть профузного кровотечения, сквозь все прокладки и штаны. Если вдруг так случится, немедленно обратитесь к своему врачу или вызовите скорую помощь. Но справедливости ради надо отметить, что данное осложнение, по счастью, очень редкое, один случай на несколько тысяч родов. Громкое, понятное, пугающее. Правда, мало кому понравится, когда из тебя течет кровь, а еще и ребенок маленький на руках. Но надо быстро сориентироваться. Уже давно придумано большое количество неинвазивных и оперативных вмешательств, позволяющих сохранить маме счастливую жизнь и полноценное репродуктивное здоровье. Это осложнение относится к форс-мажорным, как правило, в этот момент отмирают рецепторы к окситоцину и матка расслабляется вновь в большой дряблый мышечный мешочек. У кормящих шансов сильно меньше получить данное осложнение, чем у некормящих, потому что огромное количество окситоцина, сокращающего матку, мы получаем как раз при кормлении.

2. Высокая температура.

Она бывает почаще, чем кровотечение. Есть тонкости: нам нужна температура тела, поэтому измерять следует в локтевом сгибе любым градусником. Под мышкой будет температура груди. А учитывая, что там молоко всегда в нужном подогретом состоянии, то и температура под мышкой будет выше, чем температура тела. Можно учесть это и измерить под мышкой, приняв душ, изолировав грудь, охладив под мышку. Данные церемонии устарели, да и просто вредны, зачем такая потеря времени и сил.

Кладете градусник в локтевой сгиб и замеряете, если прибор электронный, модный, можно традиционно на лбу. Просто это самая распространенная ошибка. При температуре тела выше 38 градусов надо спокойно произвести дома нехитрый тест – попробуйте сцедить грудь или покормить малыша, затем перемерить температуру тела, то есть опять в локте или на лбу. Если температура вернулась в норму, значит, это была реакция на приход молока, если не повторяется, то ничего делать не надо. Если цифры остались такие же, то приехать в стационар. Без паники и спешки. Всегда следует обратиться к своему врачу, в родах могли быть тонкости, нюансы.

Но даже и при традиционном течение родов высокая температура может быть при поражении матки (эндометрит, субинволюция, задержка выделений, воспаление внутреннего слоя матки), почек, мочевого пузыря (пиелонефрит, цистит), груди (лактостаз, мастит). Также это могут быть любые вирусные или простудные заболевания, иммунитет снижен, время немного напряженное. Именно поэтому после родов в ближайший месяц-полтора лучше не жить половой жизнью и не погружаться в воду. Не только об эстетике печемся. Дела интимные не нашего ума дело, только лишь пары. Однако риск инфекционных осложнений крайне высок, то, что воспринимается традиционно до родов, сейчас опасно, в том числе из-за несомкнутой еще шейки матки.

3. Грудь.

Третье самое распространенное осложнение. Грудь очень капризна, пропустить ничего нельзя. Все понятно мгновенно. При покраснении, уплотнении, болезненности, я бы добавила самое правильное прилагательное ко всему этому – нестерпимое. Все очевидно, вплоть до часа возникновения, то есть нельзя проснуться вдруг с маститом. Так не бывает. Этому предшествует долгий лактостаз, на который не обращали внимание или не знали, как себе помочь. Звучит как дикость, однако же у меня есть не далекий пример.

В облаке у наших врачей УЗИ и хирургов сохранен снимок пациентки в груди которой был не один литр гноя. Девочка рожала в Америке, выписали, как полагается на 1–2 сутки, вывезли на кресле, чтобы не упала на территории больницы, и вперед.

Дома пришло молоко. Она, ребенок, пожилая мать в помощь, муж работает, улетел. Не справились. Они это сразу поняли, но сделать ничего не смогли. Договор с доктором заключается через агента или менеджера, секретаря, через него же и связь. Запись к врачу ближайшая через неделю, на скорой парамедики, да и платная она, опять же языковой барьер. В стационар так просто за здорово живешь не придешь: документы, много часов ожидания.

Самостоятельно стали пить антибиотики, что-то по незнанию грели, что-то охлаждали. Приехал муж, вошел и с дверей повалился – его встречала жена с очень разными молочными железами, одна из которых была неприлично огромна. Помыкавшись чуть, побившись в глухие двери, сгреб в охапку. Прилетели.

Можно только представить, как дался перелет, все были в невообразимом стрессе. Врач УЗИ поставила датчик и не увидела ткани молочной железы. Все это был гной, хирурги после вскрытия с легкостью набрали трехлитровую банку.

Все живы здоровы, но муж еще долго на повышенных тонах переходил из кабинета УЗИ в операционную и всем оживленно жалился: «Ага, прихожу, значит, я домой, а там она и эта, мать ее, и сидят». Ни в коем случае не хочу сказать, что они плохие все там со своей иностранной медициной, а мы тут уникальные. Но мы все же всегда рядом, доступны, и, честно говоря, такого ужаса уж давно не видели.

Рассказала, лишь с той целью, чтобы минус один страх. Грудь громко заявит о любой своей неполадке. Безусловно, мы не говорим о первых днях, когда молоко приходит через отек и, проснувшись, обнаруживаете, что молодая Памела в красном купальнике – дитя по сравнению с вами. Я говорю про период, когда лактация уже налажена.

Чтобы закрепить, еще один маленький пример. Моя пациентка после родов встретилась в ресторане с родными, друзьями, все поздравляют, отмечают. И понимает она, моя голубушка, что сейчас разорвет. Выходит из-за стола и уверенно идет в общественный туалет сцедиться в раковину. А раковины такие общие с гламурными зеркалами и барышнями, подпудривающими вздернутые носики, а все равно, абсолютно, потому что это такая доминанта, что мало, что существует кроме этого. Сцедилась до облегчения и вернулась за стол.

Вспомнила еще одну крошечку, она с молокоотсосом пошла в ночной клуб. Секьюрити собрались все, один по рации что-то сказал на невнятном, и все прибежали, рассматривали, опасливо спрятав руки за спину, этот механизм с трубочками, баночками, с проводами. Она пояснила, мол, кормящая мать, это – молокоотсос. Их вердикт