Читать книгу - "Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель - Памела Биннингс Юэн"

– Да, герр Бланке. Они со мной. – Анри Леваль повернулся к своему адвокату, и тот выложил бумаги из портфеля на стол. Когда он передавал их своему клиенту, Коко увидела, что это были сертификаты с сургучной печатью. Не считая непрекращающегося шума за окном, в комнате было тихо, когда Леваль нес документы Бланке. Судя по всему, на улице собралась толпа, и люди подпевали оркестру.

Бланке изучил каждый сертификат, прежде чем передать их Хорсту Экерту. Полковник СС также изучил их по очереди, откладывая в небольшую стопку. Наконец он поднял бумаги и посмотрел на Луи.

– Господин де Вофрелан!

Луи отодвинул стул, встал, прошел вдоль стола, взял сертификаты у Экерта, быстро просмотрел, вернул полковнику и вернулся на свое место.

Когда адвокат Коко снова сел, Курт Бланке обвел взглядом собравшихся.

– Мы впервые увидели эти документы. – Он свирепо посмотрел на Леваля. – Судя по всему, это сертификаты передачи долей, а именно девяноста процентов акций компании «Общество Мадемуазель» другому собственнику. Каждый сертификат датирован 5 сентября 1939 года. Подпись указывает на Пьера Вертхаймера как на продавца. Сертификат по доверенности от его брата, Поля Вертхаймера, подписан адвокатом Аленом Жобером. В качестве покупателя сертификат подписал некий Феликс Амио, предположительно гражданин Франции.

Коко не сводила глаз с Курта Бланке.

– Кто этот человек, Феликс Амио?

Луи толкнул ее локтем.

– Мы пока не знаем, мадемуазель Шанель. – Тон Бланке был мягким. – Но мы это выясним. Фройляйн Шнайдер, запишите для протокола, что мадемуазель Шанель владеет десятью процентами акций этой компании. – Он опустил подбородок на грудь. – Миноритарный акционер, но, в конце концов, основной товар, производимый этим бизнесом, носит ее имя.

На этот раз Луи толкнул Коко ногой под столом. Возможно, не все еще было потеряно.

Бланке повернулся к банкиру.

– Герр Леваль, вы знакомы с этим Феликсом Амио?

– Да. Он бизнесмен.

Бланке обвел глазами сидевших за столом.

– Кто-нибудь еще в этой комнате знаком с господином Амио, кроме герра Леваля?

Хорст сидел не шевелясь. Его лицо напоминало маску.

– Это безобразие, – рявкнула Коко и дернулась, чтобы встать, но Луи положил руку ей на локоть, удерживая на месте. – Пьер Вертхаймер не имеет никакого права продавать компанию без моего согласия.

Взгляд инквизитора остановился на ней.

– Так ли это, мадемуазель Шанель? У вас есть законные доказательства этого, что-то, зафиксированное письменно? Если так, прошу вас немедленно предъявить доказательства.

– Что вы имеете в виду? – Коко повернулась к Луи. – Какие доказательства ему нужны?

Такие записи хранил у себе Рене де Шамбрен, все записи, касавшиеся ее интересов в компании. И результаты всех судебных тяжб, которые она вела с Пьером в прошлом. Она сама наизусть знала все документы из папки и была уверена, что никакого письменного договора на этот счет там не было.

Луи, изучавший те же документы и знавший предысторию, вмешался.

– Мадемуазель Шанель была юной девушкой, когда Пьер и Поль Вертхаймеры вложили деньги в ее бизнес. Вертхаймеры, опытные бизнесмены, прибегли к помощи своих юристов, чтобы составить соглашение. Мадемуазель Шанель была одинока и бедна. В то время ее интересы еще не представлял господин Рене де Шамбрен. Ей никто не помогал. – Он развел руками. – Пьер Вертхаймер проследил за тем, чтобы не существовало никаких письменных ограничений на последующую продажу и передачу акций.

Курт Бланке нахмурился. Хорст Экерт улыбнулся.

Луи переплел пальцы и положил руки перед собой на стол. Он не сводил глаз с Бланке.

– Мы полагаем, что эти сертификаты фальшивка, доктор Бланке. Это мошенничество, они были подписаны задним числом. Сделка должна быть признана ничтожной по немецким законам. – Короткая пауза. – Вне зависимости от представленных документов, мадемуазель Шанель также считает, что законы морали требуют от этого суда перевести владение компанией и ее активами на ее имя.

Он продолжал, кивком головы отмечая каждый пункт.

– Во-первых, Вертхаймеры евреи. По законам Германии им запрещено иметь собственность во Франции. Мадемуазель Шанель арийка. Во-вторых, самый прибыльный товар, производимый компанией, носит имя заявительницы – Chanel № 5. В-третьих, мадемуазель Шанель получает или получала еще несколько месяцев назад всего лишь десять процентов всех доходов компании от продажи ее духов. Но при этом продажи «Общества Мадемуазель» целиком и полностью зависят от ее легендарного статуса в мире. Такая ситуация недопустима. И теперь Пьеру Вертхаймеру хватает наглости заявить, что он передал имя мадемуазель Шанель, ее личность и легенду, без которых компания не имеет никакой ценности, постороннему человеку.

Откинувшись назад, Луи поправил воротник своего пиджака.

– Эти факты показывают, что мы имеем дело с нечестной сделкой, откровенной попыткой воровства.

Бланке рассматривал Леваля. В его голосе, когда он заговорил, послышались злые нотки.

– Вы тоже еврей, герр Леваль? – На улице оркестр заиграл песню, которая привлекла внимание полковника Экерта. Он с легкой улыбкой посмотрел в окно. Коко пожалела женщину, завладевшую его сердцем. Она наверняка была несчастна.

На лбу Леваля выступили капельки пота, заблестевшие под светом ламп под потолком.

– Нет, – ответил он, – я не еврей, герр Бланке. И, как я уже говорил, я гражданин Швейцарии.

– Да, разумеется. – Бланке подался вперед. – Но перед нами несколько проблем, которые необходимо решить. Как мы можем установить подлинность дат и подписей на сертификатах, которые, как вы утверждаете, принадлежат Феликсу Амио? Как нам убедиться в том, что они действительны?

– Я готов в этом поклясться.

– Процедура требует, чтобы в этом поклялись Вертхаймеры, а не их банкир. Следовательно, им необходимо вернуться во Францию.

Леваль закашлялся.

– Я не думаю, что это произойдет, герр Бланке.

Тот поднял бровь.

– Мы имеем дело с французской компанией, стоящей целое состояние. И вы полагаете, что мы должны довольствоваться вашими словами о подлинности подписей и дат на этих сертификатах?

– Повторю: я могу поклясться под присягой.

– Я полагаю, что вам заплатили за оформление документов, которое вы выполнили для Вертхаймеров. Если так, то вы заинтересованное лицо, а не беспристрастный свидетель. – Бланке говорил, глядя прямо в глаза Левалю. – Вам заплатили за эту работу?

Банкир вспыхнул.

– Да, герр Бланке.

Луи взял ручку и высоко поднял ее. Курт Бланке повернулся к нему.

– Да?

– Мы уверены в том, что существует отдельное трастовое соглашение, отменяющее сделку, – сказал де Вофрелан.

Взгляд Бланке, похожий на взгляд рептилии, вернулся к Левалю.

– Такое соглашение существует, герр Леваль? Помните, вы находитесь под присягой.

– Насколько мне известно, нет.

– Мой клиент подпишет аффидевит, – вмешался адвокат Леваля.

– Тихо!

– Но я…

– Я сказал, тихо! – Курт Бланке хлопнул ладонью по столу и снова уставился на банкира. – Герр Леваль, вы знакомы с Феликсом Амио?

– Да. Он инженер в области самолетостроения.

Это было чересчур. Коко отодвинула стул и встала, вцепившись