Читать книгу - "Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Эдуард Владимирович Тополь"

Вышинский: Против кого?

Зиновьев: Против руководителей.

Вышинский: То есть против Сталина, Ворошилова и Кагановича. Этот центр организовал убийство Кирова. Было ли организовано убийство Сергея Мироновича этим центром или какой-нибудь другой организацией?

Зиновьев: Да, этим центром.

Вышинский: В этом центре были вы, Каменев, Смирнов, Мрачковский, Тер-Ваганян.

Зиновьев: Да.

Вышинский: Значит, вы организовали убийство Кирова.

Зиновьев: Да.

После ночного совещания у Балицкого, шефа НКВД Украины, «круг посвященных в ужасную тайну расширялся, – со слов своего двоюродного брата Зиновия Кацнельсона, участника совещания у Балицкого, пишет Александр Орлов в книге «Тайная история сталинских преступлений». – Генерал Якир полетел в Москву и обсуждал дело со своим другом Тухачевским, человеком из высшего комсостава Красной Армии. Тухачевский доверился заместителю наркома обороны Гамарнику, которого уважал за моральную чистоту. Уведомлен был о происходящем и Август Корк [начальник военной академии РККА им. Фрунзе – Э. Т.]. Эти лица были названы мне Зиновием. Других военачальников, видимо, уведомили позже…»

На основании этой информации нетрудно представить себе тайное, в Генштабе Красной Армии, совещание Тухачевского, Якира, Гамарника, Корка и еще несколько самых высших командиров Красной армии, которые с теми же крепкими комментариями, как и участники совещания у Балицкого, изучали бумаги из папки «ОСОБО ВАЖНЫЕ ДОКУМЕНТЫ» вице-директора Департамента полиции Сергея Евлампиевича Виссарионова.

А мы вернемся в Колонный зал Дома Союзов, где, согласно опубликованным в газетах стихах Демьяна Бедного,

«Поймали мы змею, и не одну змею.

Зиновьев! Каменев! На первую скамью!

Вам первым честь – припасть губами к смертной чаше!

Нет больше веры вам. Для нас уж вы мертвы».

Обвиняемые отвечали на вопросы прокурора Вышинского охотно и обстоятельно.

Вышинский: Обвиняемый Зиновьев, летом 1932 года у вас уже была договоренность о необходимости организовать террористические акты?

Зиновьев: В переговорах о создании блока этот вопрос сыграл решающую роль. Так называемая зиновьевская часть была к этому времени вполне созревшей для таких решений и требований со стороны троцкистской части.

Вышинский: Кого именно?

Зиновьев: Смирнова, Мрачковского и Тер-Ваганяна.

Вышинский: В том числе вы имели в виду террористический акт против товарища Сталина?

Зиновьев: Да.

Вышинский: Обвиняемый Каменев, знали ли вы о решении центра убить товарища Сталина и С. М. Кирова?

Каменев: Да, вынужден признать, что ещё до совещания в Ильинском Зиновьев сообщил мне о подготовке террористических актов против Сталина и Кирова. При этом он мне заявил, что на этом категорически настаивают представители троцкистов в центре блока – Смирнов, Мрачковский и Тер-Ваганян, что у них имеется прямая директива по этому поводу от Троцкого… Я к этому решению присоединился, так как целиком его разделял.

Вышинский: Обвиняемый Зиновьев, вы подтверждаете эти показания?

Зиновьев: Я также признаю, что участникам организации Бакаеву и Кареву от имени объединённого центра мною была поручена организация террористических актов над Сталиным в Москве и Кировым в Ленинграде.

Вышинский: Обвиняемый Зиновьев, вы были организатором убийства Кирова. Значит, вы убили Кирова.

Зиновьев: Да. Главными виновниками злодейского убийства товарища Кирова явились в первую очередь я – Зиновьев, Троцкий и Каменев.

Вышинский: Обвиняемый Каменев, присоединяетесь ли вы к заявлению Зиновьева, что главными организаторами были вы, Троцкий и Зиновьев?

Каменев: Да…

«Если бы этот суд поручили инсценировать режиссеру, – писал Лион Фейхтвангер, – то ему, вероятно, понадобилось бы немало лет и немало репетиций, чтобы добиться от обвиняемых такой сыгранности: так добросовестно и старательно не пропускали они ни малейшей неточности друг у друга, и их взволнованность проявлялась с такой сдержанностью. Короче говоря, гипнотизеры, отравители и судебные чиновники, подготовившие обвиняемых, помимо всех своих ошеломляющих качеств должны были быть выдающимися режиссерами и психологами».

А в книге Александра Орлова «Тайная история сталинских преступлений» мы читаем о том, что происходило параллельно с этим процессом – но тихо, без участия прессы и народных демонстраций:

«Из этого вырос заговор, возглавленный Тухачевским, с целью положить конец правлению Сталина… Они решились поставить на карту свою жизнь ради спасения страны и избавления ее от вознесенного на трон агента-провокатора…

Тухачевский склонялся к следующей схеме действий. Под каким-либо предлогом он убедил бы наркома обороны Ворошилова просить Сталина собрать высшую конференцию по военным проблемам, касающуюся Украины, Московского военного округа и некоторых других регионов, командующие которых были посвящены в планы заговора.

В определенный час или по сигналу два отборных полка Красной Армии перекрывают главные улицы, ведущие к Кремлю, чтобы заблокировать продвижение войск НКВД. В тот же самый момент заговорщики объявляют Сталину, что он арестован. Тухачевский был убежден, что переворот мог быть проведен в Кремле без беспорядков…»

Париж, Франция. На набережной вдоль Сены, где парижские книжники торгуют макулатурой, поддельными библиографическими сокровищами, невинными игральными картами и порнооткрытками, в одном из тихих уличных кафе сидели и беседовали два мсье. Сорокатрехлетний русский эмигрант генерал-майор Николай Скобелев, бывший командир знаменитого ударного Корниловского полка, а теперь заместитель председателя Российского Офицерского Воинского Союза (РОВС) генерала Евгения Карловича Миллера и агент НКВД (с помощью которого этот Миллер будет вскоре похищен и переправлен в Москву), передал пятидесятичетырехлетнему Курту Янге, владельцу берлинского частного разведывательного бюро, полученные им из Москвы «секретные материалы о тайных переговорах руководства РККА с генералитетом вермахта».

Историки не знают, сколько Курт Янге заплатил за это Скобелеву и заплатил ли вообще, но согласно послевоенным мемуарам Вальтера Шелленберга, бывшего начальника внешней разведки Службы безопасности рейхсфюрера СС, эти документы легли в основу немецких «документов о заговоре Тухачевского» против Сталина. (В сериале «Семнадцать мгновений весны» Вальтера Шелленберга сыграл обаятельный Олег Табаков, за что получил письмо с благодарностью от его родственников и внуков.)

«Гейдрих [начальник Службы безопасности рейхсфюрера] получил от проживавшего в Париже белогвардейского генерала, некоего Скоблина, сообщение о том, что советский генерал Тухачевский во взаимодействии с германским генеральным штабом планирует свержение Сталина, – пишет Шелленберг. – Правда, Скоблин не смог представить документальных доказательств участия германского генералитета в плане переворота… Упомянутый Янге предостерегал Гейдриха от поспешных выводов. Он высказал большие сомнения в подлинности информации Скоблина. По его мнению, Скоблин вполне мог играть двойную роль по заданию русской разведки. Он считал даже, что вся эта история инспирирована. В любом случае необходимо было учитывать возможность того, что Скоблин передал нам планы переворота, вынашиваемые якобы Тухачевским, только по поручению Сталина…

Гейдрих не только отверг предостережение Янге, но… информация Скоблина была передана Гитлеру. Он стал теперь перед трудной проблемой, которую необходимо было решить. Если бы он высказался в пользу Тухачевского, советской власти, может быть, пришел бы конец, однако неудача