Читать книгу - "Чужие свадьбы, я и Кирилл - Даяна Брук"

И правда, здесь не было трагедии. Никакой сцены, никаких обвинений, никаких драм в три акта. Просто люди, которые честно признают: мы сделали всё, что могли. Мы были семьёй. А теперь будем двумя семьями. Или двумя одиночками с правом на радость.

Атмосфера была не про «мы не смогли», а про «мы больше не обязаны». Не про боль, а про облегчение. Не про страх, а про честность.

Удивительно честный вечер. И немного пугающий. Потому что честность — это всегда чуть страшно.

* * *

Поздно вечером мы с Кириллом сидели на кухне. Уставшие, немного расхлябанные, но странно бодрые, как люди, которые посмотрели на чужую жизнь под микроскопом и теперь не знают, что с этим знанием делать. Марина ещё не вернулась от Игоря, поэтому пространство было не только кухонным, но и редким эмоциональным убежищем, где можно говорить честно, не отводя глаз в сторону.

— Ну и как тебе вечеринка? — спросил он, открывая минералку торжественно, будто это шампанское победителей.

— Нормально… по-своему, — сказала я. — Если брак был мучением, праздник логичный финал.

— Но всё равно жёстко, да? — он сделал глоток и поморщился, как будто в бутылке был не газ, а правда.

— Жёстко было двадцать два года до этого, — ответила я. — Праздник уже реабилитация.

Кирилл усмехнулся, но не полностью, так улыбаются люди, которым нужно время, чтобы уложить эмоции на полочки.

— Мне показалось странным, что дети дарили им открытки: «Спасибо, что перестали ругаться», — сказал он.

— Детям можно верить, — сказала я. — Они не пытаются выглядеть благородно. Они говорят, как есть.

Он покрутил крышку и задумался.

— А ты бы смогла так? Праздник развода?

— Вряд ли, — честно сказала я. — Я не умею красиво расставаться. У меня всё либо тихо, либо в блок-лист. В промежутках я не живу.

Он кивнул, слишком узнающе, чтобы это был просто жест вежливости. Кажется, мы оба были в чьих-то блок-листах, и не только из-за ошибок.

Я вдохнула:

— Но одно я точно поняла. Если людям было плохо, а теперь хорошо значит, это правильно. Даже если выглядит… экстравагантно, громко или странно.

Кирилл посмотрел на меня так, будто хотел спросить о самом важном про нас, про почти-нас, про то, что застряло между «было больно» и «может стать хорошо».

Но он не спросил. И, как ни странно, это тоже было правильным.

* * *

Утро в «Софии» началось с того самого крика Веры, который способен оживить даже инвентаризацию и напугать человека, одетого в три слоя профессиональной усталости.

— Девочки! И мальчики! Это что за издевательство?! — Вера влетела в зал, размахивая распечатками так, будто собиралась ими экзорцистски изгнать зло. — ОНИ ПРИСЛАЛИ …. ПРАВКИ!

Марина осторожно выглянула из-за монитора ровно в той манере, в которой животные выглядывают из нор, проверяя, ушёл ли хищник. Игорь уже читал документы, деловито, ровно, как будто смотрел рентген сложного перелома и искал, с какого конца начать лечение.

Я взяла одну страницу. Одной хватило.

«Убрать бедность. Убрать разводы. Убрать одиночество. Добавить больше счастливых финалов. Добавить гламур. Убрать авторку (слишком субъективно)»

Я моргнула.

— Они что, издеваются? — спросила я. — Это не правки. Это попытка сделать пластическую операцию на тексте.

— Они хотят сделать глянцевый буклет, — сказала Вера, театрально падая на стул. — Буклет! По мотивам нашего пота, крови и моих личных вдохновений!

Марина робко подняла руку, как будто находилась на собрании анонимных редакторов:

— Это всего лишь пожелания…

— Это не пожелания, — отрезала я. — Это «подрисуйте невестам талию и не болтайте о фактах».

Вера закивала так энергично, что серьги затряслись, как миниатюрные метрономы гнева.

Игорь откашлялся, готовясь сказать что-то «объективное»:

— Книга должна быть дружелюбной. Легкой. Без… — он задумался, двигая пальцем по строчке.

— Жизни? — подсказала я.

Он поморщился, но не опроверг. Это была победа, но такая, после которой хочется лечь на пол и не вставать.

Марина снова посмотрела на меня не обвиняюще, но растерянно, как человек, который застрял между Excel и совестью.

— Может, они просто хотят уйти от тяжёлых тем… — попыталась она.

— Свадьба сама по себе тяжёлая тема, — сказала я. — Там всегда есть то, что не помещается в хэппи-энд.

Вера закатила глаза:

— Они хотят, чтобы книга выглядела как реклама дейтинга. Чтобы на каждой странице мелькали счастливые пары, тонкие тали, приличные мужчины и вообще впечатление, что мир — это витрина.

И вдруг меня накрыло так резко, что я даже опустилась на корточки, будто искала упавшую ручку, а нашла новую правду.

Если вырезать правду свадьбы станут рекламой. А реклама последнее место, куда я готова отнести свои истории.

Я встала. Скомкала листок. И впервые в жизни почувствовала: моя злость не каприз. Это профессиональная защита. То самое чувство, когда понимаешь: если уступишь сейчас, потом будешь жалеть на каждой странице.

Вера посмотрела на меня внимательно, даже чуть мягко:

— Ну что, автор? Что делаем?

Я вдохнула. И впервые за долгое время знала ответ.

* * *

— Я вспомнила одну свадьбу, — сказала я, чувствуя, как внутри поднимается знакомая смесь иронии и тоски. — Блогеры.

Марина подняла глаза так, будто я произнесла слово «дельфины». Блогеры были её любимой исследовательской фауной: яркие, прогнозируемые и всегда немножко в браке с рекламными интеграциями.

— У них всё было забрендировано под банк, — начала я. — Всё. Всё. Даже корсет невесты был в цветах корпоративной палитры. На столах промокоды на ипотеку. Ведущий называл свидетелей «амбассадорами семейных ценностей и кэшбеком жизни». А на торте был логотип, который светился так, будто получал проценты с брачного договора.

Марина закрыла рот рукой.

— Это ужас, — прошептала она.

— Это рекламная кампания, — уточнила я, — и даже не самая плохая. Было чувство, что, если бы они могли, они бы проспонсировали поцелуй и вывесили QR-код «Сканируй любовь».

— Это успешный кейс! — вставил Игорь, вскинув брови. — Большой банк, высокий ER, вирусность, сотни публикаций…

Мы посмотрели на него так синхронно, что он замолчал и будто уменьшился в размере.

— Там не было любви, — сказала я тихо, но отчётливо. — Там была выгода. Пара взяла спонсора себе в свидетели. И клятвы звучали как рекламные слоганы. «Мы выбираем счастье, потому что оно всегда рядом, когда проценты ниже».

Кирилл тихо фыркнул.

— Это не свадьба, — сказала Марина, выпрямляясь. — Это контракт. Причём с опцией продления при достижении KPI.

И вот корпорация хочет от нас книгу именно в таком духе. Про красивые лица. Про правильные советы, которые никто никогда не использует. Про идеальные пары, которые идеально подходят… только под протокол бренда.

Но мы же видели своими глазами, своими руками, своими камерами и блокнотами, что