Читать книгу - "Чужие свадьбы, я и Кирилл - Даяна Брук"

что без автора, половина истории. Они готовы подождать твоё решение. Ну… пару дней.

Пара дней. Я человек, который две недели выбирает продвинутую зубную щётку, чтобы она была «и функциональной, и не давила на мой внутренний эстетизм». Но он смотрит, и я понимаю, ответ нужен быстрее, чем мой мозг умеет.

— Я… подумаю, — говорю я.

— Конечно, — кивает он. — Я не давлю. Но… Вика, это шанс. Не просто работа. Окно в мир.

Марина в углу уже строит таблицу:

«Китай — да/нет», «расходы — выгоды», «риски — возможности».

Она будет менять цвета ячеек до ночи.

Игорь шепчет кому-то в телефон:

— Да-да, международка, перспективы, глобальный рынок…

Вера ходит по магазину, как шаман у костра, и приговаривает:

— Континент! Новые свадьбы! Новые истории! Я всегда мечтала, чтобы наша книга уехала в большой мир. Пусть сначала уедете вы!

А внутри у меня тишина. Та самая. Перед решением, которое может ничего не изменить… или изменить всё.

* * *

Вечером мы сидим у меня на кухне. Лампа тусклая, чай остывает быстрее мыслей. За стенкой Марина и Игорь. Они шепчутся, смеются, спорят о процентах, KPI и планёрках. Их «мы» звучит уверенно, ровно, как новенький договор, где всё прописано мелким, но понятным шрифтом.

Наше «мы» не оформлено ни в одном ЗАГСе, ни в одной таблице, ни в одном пункте «ответственные лица». Наше «мы» существует где-то между строчками, как сноска, которую видят только двое.

— Я не знаю, — говорю я честно, честнее, чем хотела. — Лет пять назад я бы собрала чемодан за ночь. В Китай, в Перу, в Приморск… куда угодно. Лишь бы рядом был человек, под которого можно подстроиться.

Режим, биение сердца, расписание всё.

— А сейчас? — спрашивает Кирилл тихо, будто боится спугнуть мысль.

— А сейчас у меня… жизнь, — говорю я, и сама удивляюсь, насколько непривычно это звучит. Будто впервые заявляю права на собственную территорию. — Квартира, «София», книга, мама, Марина, Вера, лимон в чате.

Все эти маленькие несерьёзные вещи вдруг стали моими фундаментами. Я только этим летом начала её чувствовать, как свою, а не как черновик к чужой истории.

Он молчит. Не обижается. Не предлагает решения. Просто слушает.

— Я хочу, чтобы ты поехал, — говорю я. — Правда. Это твоё. Ты всегда мечтал о большом проекте. О незнакомых городах, о людях, о том свете, который у всех разный, но в объективе становится единым.

Это твоя мечта, не моя.

— Я хочу, чтобы ты была рядом, — спокойно отвечает он. Не драматично, не умоляюще, просто как факт. — Но если ради этого тебе придётся снова жить в чьём-то графике… я не уверен, что это правильно.

Раньше в наших диалогах такого не было. Раньше он хватался за идею «мы», я за идею «не потерять». А сейчас… он тоже учится отпускать. Не только меня. Свою картинку будущего тоже.

И в этот момент я понимаю: мы оба выросли. Разными траекториями, но в одном направлении, к честности.

* * *

Ночью мы лежим на моей кровати. Не как пара, не как бывшие, не как почти-любовники, а как два человека, которые наконец перестали играть в бесконечную партию «кто первый произнесёт серьёзное вслух и не убежит в ванну».

Комната полутёмная, за окном редкие машины, где-то вверх по трубам идёт тёплая вода, и всё это почему-то звучит как фон к нашему самому честному диалогу.

— Я не поеду, — говорю я в темноту. Не громко, но окончательно.

— Точно? — уточнять он не пытается — просто спрашивает, чтобы услышать мою уверенность.

— Точно.

Он кивает и я слышу это «окей» не ушами, а кожей. Спокойное, принимающее. Не сломанное.

— Я всё равно поеду, — добавляет он после паузы.

— Правильно, — вздыхаю я. — Хоть кто-то из нас должен осуществить мечту в этой истории. Вера же не справится.

Мы смеёмся тихо, как люди, которые наконец перестали путать юмор с самооборной.

Ни надрывов, ни недосказанностей, просто два голоса, которые больше не пытаются спорить с реальностью.

— Ты всё равно мне нравишься, ты в курсе? — говорит Кирилл.

— Я знаю, — отвечаю я.

Молчание.

— И я тебя люблю.

Слова выходят удивительно ровно. Не как признание «поймай меня, я лечу»,

а как констатация факта, который не требует ни доказательств, ни годовых отчётов.

Кирилл выдыхает — медленно, мягко.

— Но? — спрашивает он так, будто точно знает, что «но» будет не про него, а про меня.

— Но я больше не готова жить в чужом расписании, — говорю я. — Даже в самом прекрасном.

Я только этим летом начала жить в своём. Как в новой квартире, где наконец-то поставила мебель туда, куда хочу я. И, кажется, впервые не хочу с него съезжать.

Мы замолкаем. За стенкой Марина и Игорь закрывают ноутбук, шепчутся, смеются, у них всё по графику, даже поцелуи, наверное, по регламенту.

А у нас — наконец ни одного регламента.

— Я буду писать тебе, — говорит он.

— Пиши, — улыбаюсь. — Только давай без обещаний. Ни «подождём друг друга», ни «пусть всё решит судьба».

Судьба вообще слабый менеджер, если честно. Пусть решаем мы. По ходу.

Он тянется, целует меня в лоб, осторожно, как что-то важное.

— Ты стала жестокой, — шутит он.

— Я стала честной, — отвечаю. — Это разное.

И впервые за долгое время понимаю: честность может быть очень мягкой. Если её не бояться.

* * *

Аэропорт Пулково умеет притворяться местом надежды, но по факту это огромная, блестящая комната прощаний, куда люди приезжают не улетать, а проверять свою способность отпускать. Мы приезжаем всем составом. Наша мини-группа поддержки, редакции и семейной терапии.

Вера в своих боевых велосипедках, в которых она, кажется, родилась и будет хоронить все великие идеи. На плече у неё огромная сумка «на удачу», внутри которой наверняка половина «Софии» и три талисмана разных религий.

Марина и Игорь, как делегация «партнёры проекта», почти с табличкой встречающих, только без оркестра.

Я, как человек, который впервые никого никуда не удерживает. Даже себя.

— Ты там нам находи материал, — говорит Вера, обнимая Кирилла так, будто он едет не в Китай, а на войну за честность. — Китай страна с потенциалом. Там наверняка есть, кому развестись ярко и вдохновляюще.

— Буду, — смеётся он. — И вышлю вам истории. Настоящие. Не те, что корпорации хотят.

Марина протягивает ему распечатку, идеально отцентрированную, с закладками, цветовым кодом и графой «риски».

— Тут расписание созвонов, дедлайны по фотобазе, список идей для второй книги… Если что,