Читать книгу - "Чужие свадьбы, я и Кирилл - Даяна Брук"

уже ощущался в воздухе, как запах жареного кофе.

— Я и Игорь, — спокойно ответила она. — Мы же теперь команда.

Слово «команда» слегка хрустнуло внутри, как сухарь, который ты пыталась откусить без подготовки.

— Веселитесь, — сказала я, стараясь звучать легко. — А я дома попробую понять, что такое свадьба.

Хотя, если честно, я надеялась, что ответ найдется быстрее, чем Марина и Игорь успеют договориться о первом общем гугл-доке.

* * *

Дома я открыла ноутбук. Пустой документ смотрел на меня белым квадратом Малевича, только без гениальности и без намека, что когда-нибудь станет чем-то осмысленным.

«Глава 1.. О чём вообще свадьбы?» написала я и тут же стерла, будто боялась оставить улики собственной некомпетентности.

Что такое свадьба? Зачем она вообще человечеству? Почему люди продолжают жениться, когда вокруг столько разводов, мемов и готовых шаблонов для совместной аренды жилья, где даже фотки на стену выбираются по принципу «давай потом»?

«Оформление собственности», — подумала я.

«Я твоя, ты мой, вот чек, расписка и гарантийный срок».

Но это было слишком цинично даже для моего внутреннего стендапа. Я видела столько лиц испуганных, счастливых, пьяных, уставших, чтобы понимать: не всё сводится к регистрации прав и покупке тортов, которые никто не доедает.

Я уткнулась в соцсети. Классика побега, проверенная временем и поколением тревожных миллениалов.

В ленте всплыл Степан. На фото — стол, вино, какая-то девушка напротив. Только локон и часть руки, но этого достаточно, чтобы мозг дорисовал всё, чего не хватает. Подпись: «Хороший вечер».

Меня слегка передернуло, как от холодной воды.

Это сигнал? «Смотри, кого ты потеряла?». Или просто человек живёт своей жизнью, и вселенная не в курсе, что должна подстраивать его сторис под мой сценарий развития событий?

Я честно попыталась спросить себя: больно мне или всё равно? Получилось, как обычно, «скорее неприятно». Такое мелкое укололо внутри, как иголка от швейной машинки, которая только что порвала космическое платье невесты.

Я сама отказалась, сама ушла, сама поставила точку. Но тело не читает переписку. Тело просто обижается и делает вид, что не знало о моём героическом решении жить лучше.

Я открыла страницу Кирилла.

Тишина.

Пара старых фото с камерой, с друзьями, с закатом. Ни одной свежей сторис. На аватарке он с той самой выраженной улыбкой: «я всё как-нибудь разрулю, просто дай мне десять минут и кофе».

Интересно, где он сейчас? С кем он? Смотрит ли на чужие кольца или на чьи-то новые глаза? Смеется ли, снимает ли кого-то на ту самую камеру, которую я могла бы узнать из тысячи?

Написать? «Как ты?» «Жив?» «Опять забыл про ужин и зарядку?»

Я закрыла вкладку. Не стоит. Некоторые двери ночью лучше не открывать, не из-за монстров, а потому что внутри может оказаться правда, к которой ты пока не готова.

* * *

Марина вернулась ближе к ночи. Лёгкая улыбка и запах чужого кафе.

— Ну? — спросила я, стараясь звучать нейтрально. — Как ваш корпоративный роман… то есть ужин?

— Нормально, — сказала она и плюхнулась в кресло. — Он… другой. Спокойный. Уверенный. Слушает. У него всё по плану, даже отпуск.

Я вспомнила его «тесную связь» с родителями, расписанные выходные, контролирующие звонки и бесконечные «ну я же за тебя переживаю».

— Его мама всё ещё знает, где он в любой момент времени? — уточнила я.

— Да, — кивнула Марина. — Но мне это даже… нравится. У них есть связь. Семья. Опора. Странно …

Я моргнула. Все минусы, которые я видела в Игоре, у Марины волшебным образом превращались в плюсы. Его планирование стало надежностью, его контроль заботой, его инфантильные привязанности ценностью семейных уз.

— Марин, — осторожно сказала я. — Ты так-то ещё официально не разведена.

Она махнула рукой.

— Развод будет скоро. Я просто живу дальше чуть раньше бумаги.

Мне стало неожиданно смешно и грустно одновременно. Жизнь такая: я мучилась между тремя мужчинами и выбрала себя. И вот один из этих трёх уже, кажется, выбрал не меня. И это… нормально.

Наверное.

* * *

Утро в «Софии» началось с удара, но не по голове, а по сюжету.

— У нас фотосессия, — объявила Вера, появляясь из подсобки в своих боевых велосипедках. — Для будущей книги. Надо сделать красивые кадры. Я нашла фотографа.

Я внутренне напряглась.

— Какого ещё фотографа? — спросила я. — Опять того, который любит ступни?

— Нет, того я заблокировала в реальной жизни, — отрезала Вера. — Этот другой. Модный. Молодой. Начинающий, но с перспективой. Прошёл мой тест.

— Какой еще тест? — не выдержала Марина.

— Я попросила его снять меня так, чтобы было видно, что мне много лет, но я всё ещё могу разрушать жизни одним взглядом, — сказала Вера. — Получилось идеально.

Дверь зазвенела колокольчиком. Я обернулась. Кирилл. В дверях «Софии», с камерой через плечо и той самой улыбкой «я всё как-нибудь разрулю». И он в Петербурге, не где то там в стране, а тут.

— Нет, — сказала я автоматически.

— Да! — обрадовалась Вера. — Виктория, Кирилл, вы же знакомы. Вот и прекрасно. Вы должны творить вместе. Она — слова, ты — свет и лица.

— Это… неожиданно, — выдохнула я.

— Это Петербург, детка, — сказала Вера. — Тут всё неожиданно.

Я стояла посреди книжного магазина и пыталась разобраться, кто он мне сейчас. Даже не бывший. Даже не друг. Какое-то «недо» всех возможных ролей. Кирилл посмотрел на меня серьёзнее, чем обычно.

— Привет, — сказал он. — Давно не виделись.

— Слишком давно для одного города, — ответила я. — Поздравляю, ты теперь официальный фотограф чужого счастья.

— И твоего текста, — добавил он.

Где-то внутри меня кто-то выключил режим защиты и тихо включил дофамин.

* * *

Весь день мы провели вместе.

Сначала Кирилл снимал полки, Веру, Марину, наши руки, книги с подозрительными названиями вроде «Второй шанс», «Договор взрослых людей» и «Пять шагов к честности, если вы уже всё испортили». Я бегала за ним с блокнотом, ловила его ракурсы и придумывала подписи к каждому кадру, как будто участвовала в чемпионате мира по иронии.

— Вот это, — сказала я, — «жених, который боится невесту сильнее кредита».

— А вот это, — добавил он, — «девушка, которая соглашается на букет, но не на фамилию».

Мы спорили, хохотали, переставляли книги, словно играли в тетрис чувств. Ловили свет, тот редкий питерский луч, который появляется на секунду и сразу делает всех красивее.

Марина в углу записывала всё в таблицу: страницы, концепции, дедлайны, «кто за что отвечает» и «кто точно забудет».

Вера ходила вокруг с величием режиссёра, которому дали маленький бюджет, но огромные амбиции. Иногда вставляла своё:

— Вот сюда добавьте развод через три