Читать книгу - "Загадка Скапа-Флоу - Александр Корганов"

– Господи! Его левый огонь вдруг стал зеленым!

– Но еще минуту назад он был красным!

– Боже милостивый! Он маскируется! – воскликнул Шпар.

– Черт возьми! Я преподам тебе урок, – взревел Прин.

– Осторожно, темнеет, и если мы пустимся вдогонку, то рискуем в следующий раз промахнуться в поисках прохода.

Не скупясь на проклятья, Прин пристально рассматривал подозрительное судно в бинокль.

– Я даже выстрелить в него не могу. Ничто не говорит, что оно – чужое, но сомнения есть, – продолжал раздражаться он.

Пароход, наконец, растаял в темноте, и лодка вновь осталась наедине с зеркальной гладью моря. Плавание продолжалось без происшествий.

Требовалось лишь соблюдать осторожность, удерживаясь на рекомендованном курсе.

Когда на смену Шпара прибыл Эндрасс, Прин решил спуститься и отдохнуть, чтобы на следующий день быть в хорошей форме. День обещал быть утомительным, с докладами, визитами, парадами и прочими формальностями, которых было не избежать.

– Меня разбудить в 03.30! Ровно в 04.00 мы должны встретиться с дозорным кораблем, который будет ждать нас в точке выхода с рекомендованного фарватера, – сказал он, прежде чем нырнуть в люк.

Забравшись в каюту, он скинул кожаную куртку, фуражку и уселся за маленький приступок, служивший столом. Он заполнил бланк телеграммы в штаб подводных сил в Вильгельмсхафен с сообщением о планируемом прибытии к 10.00. Подняв зеленую занавеску, он вручил телеграмму Бланку.

– Пошлите это сообщение с запросом о подтверждении, – приказал он.

Несколько минут спустя, функ обер-маат принял квитанцию.[26 Подтверждение о получении радио, обозначаемое коротким условным знаком.] Успокоенный Прин выключил свет и тут же провалился в глубокий сон.

Вахтенные на мостике не ослабляли своего внимания, поскольку другие суда могли оказаться на фарватере. Но монотонность ночных часов не нарушил ни один контакт.

В 03.45 фон Фарендорф увидел, как командир поднимается по трапу на мостик.

– Во время моей вахты визуальных контактов не было, господин капитан-лейтенант, – доложил второй помощник.

– Мы только что закончили проход нашего минного заграждения. Полагаю, что эскортный корабль вот-вот появится.

Ритуал смены вахты прошел быстро. Помимо обычного снаряжения, старший матрос Хэнзель вышел на мостик с сигнальным прожектором. Именно Шпар обнаружил траулер в 04.04 по курсовому три градуса правого борта.

– Передать им сигнал опознавания, – приказал Прин Хэнзелю.

Ответа не последовало.

– Повтори сигнал дважды: он нас не видит!

По-прежнему, никакой реакции.

– Проклятье, они, наверное, спят! Попробуем что-нибудь еще! – воскликнул Прин, разочарованно. – Выйдем на его курс, и когда он подойдет ближе, просигналим в упор. Пусть попробуют не заметить.

– Лево 20 по компасу!

Силуэт дозорного корабля уменьшился, поскольку лодка приближалась к его линии курса. Прин поднял бинокль. Он ясно различал бурун у форштевня.

– Просигналь трижды, – крикнул он.

Все бинокли на мостике были устремлены на мостик траулера, но тот оставался темным и безжизненным как «Летучий Голландец».

– Поразительно! Ах, вы, грязные собаки!.. С такими болванами можно ожидать чего угодно. У них тут эскадра пройдет незамеченной! – взорвался разгневанный Прин.

– Простая субмарина тоже способна наделать шума. Нам платят, чтобы мы не забывали об этом, – добавил Шпар напыщенно.

– Они меняют курс. Идут к нам, – предупредил Диттмер.

– Передайте сигнал снова. Дважды!

Никакого ответа. Дозорный корабль продолжал, как и прежде двигаться к лодке.

– Это надо прояснить! Право на борт! Оба дизеля, полный ход!

U-47 описала четверть циркуляции.

– Курс – норд!

Траулер появился вновь.

– Цель справа 90.

Силуэт вновь проявился по правому борту.

– Право на борт! Ложиться на курс 0!

Лодка почти поравнялась с траулером на параллельных курсах.

– Оба дизеля, малый ход! Мегафон на мостик! И ракетницу Вери.[27 Сигнальное устройство, получившее имя своего изобретателя – американского флотского офицера Эдварда Вери (1847-1910).] Пускай сигнальную ракету!

Теперь корабли разделяли всего каких-то 50 метров.

Прин взял мегафон и громко прокричал: – Почему не отвечаете?

Дверь на мостике распахнулась, и появился матрос с рупором в руке.

– Я один на вахте! – прокричал он.

Озадаченный Прин от удивления онемел, а потом поинтересовался:

– А где остальные?

– Спят.

С трудом подавив гнев, Прин спросил: – Ваш опознавательный?

– 808.

– Яволь! Разбудить капитана?

– Нет! В этом нет никакой необходимости. Пускай спит. Передавая мегафон Шпару, Прин не мог сдержать улыбки, представив выражение лица капитана, когда тот проснется. Он посмотрел на часы: они показывали 04.47.

– Мы потеряли больше сорока минут, гоняясь за этим идиотом, – бушевал он. – Оба дизеля, средний ход!

Человек вернулся на мостик траулера. Прин подождал, пока лодка не вышла вперед на полмили перед патрульным судном и отдал приказ:

– Курс 130!

Когда лодка закончила маневр, он оглянулся на «эскортера». Тот покорно следовал в кильватер в предрассветных сумерках.

– Я пошел вниз. Если что случится, немедленно докладывайте, Шпар.

– Яволь, герр капитан-лейтенант, – с готовностью ответил вахтенный офицер.

Проводив глазами Прина, исчезнувшего в проеме люка, он подумал: «Надеюсь, он не нагрянет сюда внезапно с 07.00 до 08.00; а к этому времени на рубке уже появится новая эмблема».

Незадолго до восхода на мостике появился улыбающийся Эндрасс.

Без слов он вручил рисунок Шпару, склонился над люком и принял ведро краски от фон Фарендорфа. Помощник тут же взбежал на мостик.

«Прижимайте шаблон к обшивке рубки по правому борту, под ветроотбойником, – объяснил Эндрасс своим подручным. – А живопись за мной!»

Старпом спустился на палубу и критически осмотрел рисунок, который держали Шпар и фон Фарендорф, свесившись с мостика.

«Поднимите чуть выше! – крикнул он. – Немного вперед. разверните шаблон, чтобы хвост стоял вертикально… Да, именно так. Держите, я иду!»

Он ловко поднялся по внешней стороне рубки, хватаясь, за что попало. Правую ногу он вставил в шпигат, левую поставил на поручень, выше ходового огня, а левой рукой схватился за ограждение мостика. Диттмер протянул ему кисть, и он начал закрашивать контур, нанося рисунок на металл рубки. Закончив, он громко распорядился: