Читать книгу - "Ярослав и Анастасия - Олег Игоревич Яковлев"

Князь позвонил в медный колокольчик и приказал двоим выросшим на пороге высоким гридням с копьями в руках немедля сыскать и привести сына Зеремея.

– Он здесь при чём?! Не трогай его! – Ольга побагровела от негодования. – Что ты задумал, змей?!

– Да не бойся ты. Хочу твоему Глебке дело одно доверить. Вот и посмотрю, на что он годен. Только под твои юбки лазить или важные дела проворить способен.

Ольга понемногу успокоилась, стихла. Сидела на лавке, подозрительно косилась на Осмомысла, который, видно, продумывал предстоящий разговор с сыном Зеремея.

Растерянный Глеб появился на пороге, бухнулся князю в ноги. Весь он содрогался от страха. Ярослав насмешливо посмотрел на Ольгу. Княгиня в негодовании хмыкнула и отвернулась.

– Встань с колен и сядь. Чай, боярский сын, не холоп! – приказал Зеремеевичу Ярослав.

Когда молодой боярчонок несмело расположился на лавке неподалёку от княгини, Ярослав продолжил:

– Давно знаешь сына нашего, княжича Владимира. Не одно лето, слыхал я, дружны вы. Вот и хочу, чтобы оказал ты ему, и мне заодно, важную услугу. Хватит игр детских, хватит по девкам вам бегать. Здоровые лбы, чай, не младени уж. Вот и думаю… пора княжичу Владимиру жену добрую сыскать.

Ольга резко повернула голову в сторону Ярослава, соболиные брови её изумлённо изогнулись в две крутые дуги.

– Что ты измыслил?! – воскликнула она.

– А то, что остепениться Владимиру пора. Иначе вовсе сопьётся в кабаках с бабами непотребными да дружками лихими. Только и будет уметь, что жёнок портить. А семья удержит его от греха и, даст Бог, на путь истинный направит.

– Тебя что-то не направила, – кольнула его с ехидной улыбкой Ольга.

– Полно препираться! Дело я говорю! – сурово прикрикнул на неё Осмомысл. – Вот что, Глеб. Дам я тебе грамоту. Поскачешь с ней в Чернигов, ко князю Святославу Всеволодовичу. Этот князь по смерти дяди своего, старого Святослава Ольговича, занял стол черниговский. Старший он ныне среди всех Ольговичей. Чад у него много. И среди них… Дочь у него есть, Болеслава. Вот её и надо за Владимира сосватать. Переписка у меня со Святославом налажена, и намекает черниговский князь о дщери своей в последнем послании. Весьма прозрачны намёки его. Вот и поезжай, Глеб. Высватай за Владимира черниговку. Будешь перед Святославом и боярами его – хвали усердно нашего княжича. И знай: если всё сделаешь, как велю, в накладе не будешь. Я верных своих слуг не забываю. И княгиня Ольга, полагаю, не обидит тебя лаской. – Он выразительно глянул на гневно фыркнувшую жену.

…Зеремеевич поклонился и ушёл, а Ярослав добавил:

– Твоего человека, Ольга, посылаю. Дружбу со Святославом крепить хочу. Важно это для всей земли нашей. А ты говоришь: Настасья. Тут дела поважнее. И, как видишь, Владимира твоего в стороне от них я не оставляю. Роскошную свадьбу ему приготовлю.

– Браком сим ты от меня откупаешься, – тотчас с презрением перебила его княгиня. – И бояр, кои супротив тебя ковы замышляют, умирить на время хочешь. Но меня не проведёшь, Ярослав. Лукав ты, ведомо то мне. Кого угодно обмануть можешь: и сына, и бояр. Не меня токмо. Ибо знаю я тебя, как облупленного. – Ольга зло рассмеялась.

– Думай, что хочешь. А Глебке заодно ещё одно порученье я дам. Княжичей молодых в роде Ольговичей немало. А у нас Фрося на выданье. Говорила мне тогда ты: за русского, мол, её отдать надо. Вот и поищем ей жениха доброго.

Ольга в ответ молча кивнула головой. Она сидела задумчивая, внезапно притихшая. Слова все были сказаны. Всё, что объединяло их сейчас, были дети. И о детях своих оба они пеклись усердно. Но кроме детей, не связывало Ярослава и Ольгу, по сути, уже ничего, всё оставалось у них в прошлом, впереди ждали их лишь ссоры, обиды, взаимные упрёки. И вражда лютая готова была вспыхнуть, прорваться бешеным огнём в любое мгновение.

Они расстались, Ольга ушла к себе, а Ярослав долго ещё сидел посреди горницы, мрачный, сомневающийся, верно ли поступает, и старающийся провидеть, чем обернётся для него в грядущем предстоящая женитьба первенца.

Глава 23

Неслись по заснеженному зимнику расписные возки. Мчались удалые тройки, звенели бубенцы, всюду раздавались песни и весёлые шутки.

Седьмицу шумно гуляла золотая галицкая молодёжь, празднуя свадьбу шестнадцатилетнего княжича Владимира. Вздымались ввысь наполненные хмельными медами чары, говорились здравицы, слепцы-гусляры, ударяя по яровчатым струнам, возглашали славу князю Ярославу. Хорош, молод и красив был юный Владимир. Приоделся, кафтан весь заткан золотом, широкий пояс украшают драгоценные самоцветы, на востроносых сафьяновых сапогах тоже сверкают каменья. Под стать жениху и юная Болеслава Святославна – не поскупился владетель Чернигова, богатое приданое дал за дочерью. Тут и посуда чермная, и шкурки соболей, и шубы горностаевые и песцовые, и платья из парчи, и кони резвые, с богато расшитыми сёдлами. Сама невеста на фоне всего этого великолепия казалась Ярославу маленькой, словно бы случайно попавшей на взрослый пир и свадьбу девочкой. Испуганно косила она по сторонам своими большими глазками цвета перезрелой черешни, то и дело поправляла на голове цветастый убрус. Беспомощная, жалкая, напоминала она Осмомыслу загнанную в капкан мышку. Воистину, мышка. И носик такой остренький, и над верхней губой пушок, как у подростка.

«Полюбит ли её Владимир? – с сомнением думал князь, тихо вздыхая. – Привяжет ли она его к себе, или так и будет беспутный Ольгин сын шастать по кабакам да по гулевым девкам?»

Почему-то жалко становилось ему эту девочку. Наверное, иного жениха была достойна дочь Святослава Черниговского. Впрочем, она далеко не красавица. Да и о чём теперь рассуждать? Вспомнил Ярослав, как сам он женился на Ольге. Неприятно становилось, тяжко на душе от воспоминаний тех.

«Что тут поделать? Всем нам, князьям, такая участь выпадает. Не тех к алтарю ведём, которых любим», – пронеслось в голове.

С трудом отбросив прочь невесёлые думы свои, поднял Осмомысл очередной кубок. Говорил о дружбе, о союзе Галича с Черниговом, о том, что все они, и галичане, и черниговцы – русичи, а стало быть, родичи, у всех единая молвь.

За дружбу пили охотно, вспоминали, как вместе Ярослав и нынешний властитель Черниговской земли ратоборствовали против Давидовича, как брали Киев, как стояли полки их под Вщижем и Вырью. Было о чём потолковать с посланными Святославом боярами. Но то после – пока же гремело в горницах веселье, в стороне оставались высокие помыслы и дела,