Читать книгу - "Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин"

если не раньше. Ужинаем мы вдвоем, едим омаров с чесночным маслом — сливочным с вареным чесноком и рубленой зеленью — которое я научил готовить своего повара, но рецепт у римлян не приживется. Запиваем белым местным вином средней паршивости. Ни иллирийцы, ни их потомки хорваты так и не научатся делать приличное вино, останутся бестолковыми учениками древних греков и римлян.

— Спурий Геганий твой сын? — вдруг как бы между прочим спрашивает Флавия, выковыривая мясо из большой клешни.

— Головой поручиться не могу, не женщина, но похож на меня и по срокам совпадает, — стараясь говорить шутливо, произнес я.

— Так и знала, что ты с ней свяжешься, — без злости или обиды, скорее, нахваливая свою проницательность, выдала жена.

— У нее был тяжелый период, — сказал я в оправдание.

— Ты бы утешал всех женщин, у которых проблемы, — посоветовала она.

Всех не получится, но стремиться к этому надо.

— Хочешь, чтобы они жили с нами? — спросила Флавия.

— Мне не нужны дома скандалы, — дал я косвенный ответ.

— Какие могут быть скандалы⁈ — удивилась жена. — Ты сам говорил, она не соперница мне.

— Да кто вас знает⁈ Вам лишь бы поорать. Любой повод сгодится, — возразил я.

— Как хочешь, — молвила она. — Если надумаете, пусть перебираются к нам. Места хватит. И мне не скучно будет. С местными простушками говорить не о чем.

Так понимаю, соперницу надо иметь рядом, под контролем, чтобы втихаря не увела мужа.

— Хорошо, спрошу Марсию, — пообещал я.

Честно говорю, был уверен, что любовница откажется. Зачем ей жизнь под постоянным прессом⁈ Оказалось, что о женщинах я знаю больше, чем даже они сами о себе, но меньше, чем надо. Марсия Гегания тут же согласилась перебраться во дворец.

— Если не уживетесь, вернешься в свой домус, — пообещал я.

— Почему не уживемся⁈ — искренне удивилась любовница. — Мы с Флавией были подругами еще до замужества. Родители ее первого мужа сватали меня, но мои отказали, выбрали Спурия Гегания. Я первое время завидовала Флавии, а потом у нее все пошло наперекосяк, муж погиб, а мой стал еще богаче. Затем она встретила тебя — и всё стало наоборот, и я опять ей позавидовала.

Я подумал, что если бы Марсия вышла замуж за первого мужа моей жены, наверное, жили бы долго и счастливо. Проблемы у него начались из-за того, что не смог сломать Флавию, а под каблуком не помещался. Марсия мягче и без лидерских качеств, с ней бы чувствовал себя большим и сильным и не шлялся по проституткам, чтобы доказать это самому себе. Мужчины во все времена такие нежные, хрупкие.

Глава 76

Отправляясь в Иллирик, я предполагал, что тихо и спокойно отсижу там положенный срок. Честное слово, не собирался соваться в разборки римлян с местными племенами. Здесь, как и в других горных районах, смешалось много этносов. Это были иллирийцы, более известные мне, как пираты-либурны, мёзы, фригийцы, фракийцы, кельты и далматы. Последние — самые пассионарные. Это полукочевой народ: летом отгоняют скот в горы, а на зиму спускаются в долины. Поклоняются богу Силвану и его жене Тане. Далматы более смуглые, чем остальные аборигены, язык — смесь фарси с арамейским и еще черт знает какими. Явно пришельцы из Малой Азии. Главная отличительная черта, резко выделяющая их — не употребляют вино. За всех, конечно, не поручусь, но большая часть не пьет спиртное. Так что под мусульманами, если доживут, им будет легче, чем их соседям. Именно по землям далматов прошла римская дорога и вслед за ней — римские чиновники. Для людей, которые никогда никому ничего не платили, требование каждый год делать выход скотом, шкурами, шерстью показалось оскорбительным. Мардин, вождь одного из племен, сколотил отряд в три-четыре сотни копий и перебил несколько групп римских чиновников с охраной. Если его не остановить, восстание расползется по всей провинции, и тогда погибнет намного больше людей. Римская армия сейчас — очень сильная и беспощадная машина. Она зачистит территорию от неугодных и заселит лояльными легионерами, отслужившими двадцать или двадцать пять лет и получившими премиум. Таких каждый год несколько тысяч.

Впрочем, партизанская война — это не про силу, а про хитрость. Мардин устраивал засады и без потерь уничтожал римлян и их пособников. Изредка грабил небольшие поселения других племен, благодаря чему у нас было много помощников-осведомителей. Они предоставили полный список населенных пунктов, которые поддерживают Мардина. Наверняка добавили и невиновных, но это уже было неважно. Чем больше сейчас накажем правых и виноватых, тем меньше в будущем появится последних. Да и в любой войне больше всего страдают те, кто к развязыванию и участию в ней не имел никакого отношения.

Я затребовал из Одиннадцатого легиона когорту легионеров-ауксилариев, пять турм конницы, центурию критских сагиттариев (лучников) и всех молодых оболтусов, прикрепленных к нему. Пусть узнают на собственной шкуре, почем они — воинские подвиги. Район боевых действий находился в скалистой известняковой местности, где средневысокие нагорья пересекают глыбовые хребты и ущелья, пробитые речушками, много пещер. Прекрасных мест для засады валом. Спрятаться небольшому отряду тоже есть где. Так что гоняться за Мардином смысла не было. Пусть он ищет боя с нами. Мы в свою очередь сделаем его токсичным для местного населения. Это несложно.

Обычно мы выдвигаемся рано утром, по холодку. Впереди разведка, конная и пешая из сагиттариев. У критян, кроме среднего сложного лука, из оружия только небольшой топорик и маленький круглый щит, сплетенный из лозы и обтянутый разрисованной кожей, которые на переходе носят на спине. Не обремененные тяжелой ношей, они легко взбираются на склоны, обследуют на предмет засад и сторожат там, обеспечивая безопасность остальным воинам отряда. С ними несколько собак, привезенных с родины. Это что-то среднее между гончей и ищейкой. Морда узкая, ноги длинные, из-за чего без головы и шеи как бы вписывается в квадрат. Хвост кольцом кверху, как у лайки. Масть от белой до кремовой. У них хороший нюх. Прекрасные охотники и сторожа. Мне пообещали подогнать пару щенков, когда будут.

В среднем часа через три мы выходим к деревне из «черного списка». Жителей, кроме стариков, там нет. Остаток дня мои подчиненные разрушают дома и строят из бревен и камней небольшой каструм, чтобы переночевать в относительной безопасности. Утром поджигаем все, что горит и движемся к следующей деревне, сказав немощным старикам, оставшимся