Читать книгу - "На острие клинка - Ли Стеффи"

мог в полной мере выразить глубину моих чувств и передать всю сложность ситуации. Слова казались пустыми и неуклюжими, неспособными вместить все то, что творилось у меня внутри. Я глубоко вздохнула и наконец произнесла:

– Дело в том, что я… ведьма.

Подруга несколько раз молча моргнула, глядя на меня абсолютно пустым взглядом, ожидая какого-то продолжения или объяснения. Но я застыла, не в силах вымолвить ни слова.

– А я серийный убийца, Скай, – выпалила Вивьен с легкой иронией в голосе. – Ха-ха, очень смешно. Давай пропустим стадию шуток и перейдем сразу к сути.

Что ж, на этом моменте можно было бы все закончить. Сказать, что я просто пошутила, выдумать какую-нибудь несуществующую проблему, поделиться ею с Вивьен и уйти домой как ни в чем не бывало. Но я не привыкла отступать. Облизнув пересохшие губы, я на мгновение опустила глаза, собираясь с духом, а затем резким движением подняла взгляд на плотно задернутые шторы. В тот же миг они распахнулись с такой силой, что едва не сорвались с карниза.

– Матерь божья… – Вивьен подскочила от неожиданности, уставившись на развевающиеся, потревоженные мной шторы. Я же не собиралась останавливаться на достигнутом – только так я могла доказать подруге, что в здравом уме.

– Aequor animus, – негромко произнесла я заклинание, не отводя взгляда от взволнованных глаз Вивьен.

В тот же момент с ее полки взлетели все книги и зависли в воздухе, словно запутавшись в невидимой паутине.

– Что… что за чертовщина… Скай, ты… серьезно?! – выкрикнула Ви, ошеломленно глядя на парящие книги.

Я рассчитывала, что смогу быстро убедить Вивьен, ведь ей всегда эта тема была куда ближе, чем мне. Думаю, что во взрослом возрасте она уже позабыла о своих детских мечтах стать ведьмой, но сейчас я определенно напомнила ей о них. После резкого взмаха рукой книги вернулись на свое место, а я устремила взгляд на подругу, которая, кажется, находилась в полном недоумении.

– Пока ты ничего не сказала, я покажу еще кое-что. – Я перевела взгляд на Акселя, который сидел в стороне, молча наблюдая за всем происходящим.

Именно фамильяр больше всех настаивал на том, чтобы ни один человек в этом мире не узнал о моей тайне. Ему эта идея категорически не нравилась, но он не противился происходящему, соглашаясь с моим мнением. У Акселя не оставалось иного выбора, кроме как помочь мне.

– Аксель! – коротко скомандовала я, и он все понял.

В мгновение ока облик фамильяра изменился. Там, где только что стоял огромный пес, теперь возвышался статный парень. Превращение завершилось легким дуновением ветра, взметнувшим волосы, которые он небрежно откинул со лба. Поправив воротник кожаной куртки, Аксель устремил свой взгляд на Вивьен – в нем читалась едва заметная тень беспокойства.

– Воу… – единственное, что смогла выдавить из себя Вивьен, прежде чем практически рухнуть обратно на пол, не отрывая глаз от фамильяра.

Я понимала, что теперь нас ждет очень долгий и серьезный разговор.

– Я же говорила, что все будет хорошо и она поймет! Вивьен, конечно, долго будет все это переваривать, но, кажется, она даже обрадовалась, – бормотала я, шагая по лесу рядом с Акселем.

Он молчал, и я всем своим существом ощущала его недовольство. Мы проговорили с Вивьен около пяти часов, но мне казалось, что даже этого времени не хватило, чтобы в полной мере передать весь спектр эмоций и переживаний. Я решилась рассказать ей все – даже о Сэме. Мне катастрофически не хватало рядом человека, с которым я могла бы делиться всем происходящим, кто бы меня понял и поддержал. Но фамильяр по-прежнему полагал, что ближе него у меня никого быть не должно, так как только он полностью осведомлен о моей новой жизни и о том, что мне предстоит пережить.

– Аксель, ты скажешь хоть что-нибудь? – Я остановилась, преграждая ему путь и пытаясь взглянуть в его глаза, которые он так упорно отводил в сторону. – Даже не посмотришь на меня?

Его скулы напряглись, и он перевел на меня взгляд.

– А тебе разве важно мое мнение? Судя по тому, что ты делаешь, – нет. Поэтому я предпочитаю молчать.

– Так говоришь, будто я делаю что-то ужасное. Я всего лишь хотела, чтобы в этом мире был хотя бы один человек, к которому я могла бы обратиться за поддержкой.

– У тебя есть я!

– Но ты не человек, черт возьми! – Слова вырвались горьким, обжигающим криком прежде, чем я успела их остановить. Раскаяние обрушилось на меня в тот же миг.

Он молчал. Его взгляд сверлил меня. Повисло напряженное безмолвие, в котором я отчетливо слышала биение собственного сердца. Аксель прерывисто вздохнул, и в этом звуке было столько разочарования, что у меня заболело в груди.

– Да, Скай, ты права. Я не человек. И никогда не стремился им быть. Но кем бы ты меня ни считала, знай, что у меня есть душа. Мое предназначение – защищать тебя от всех бед и глупостей, которые ты, кстати, в последнее время совершаешь слишком часто.

– Аксель, давай закончим этот разговор, пожалуйста. – Не выдержав, я ускорила шаг, желая поскорее добраться до дома.

– Тебе стоило бы взять пример со своей бабушки, которая жила на отшибе леса с филином и не испытывала ни малейшего желания делиться подробностями своей жизни ни с кем, кроме него. Она понимала, что могущественной ведьме нельзя доверять никому. Надеюсь, и до тебя это когда-нибудь дойдет. Как бы только не стало слишком поздно.

Его тяжелые слова повисли в воздухе. Горький ком подступил к горлу. Он был прав, и это осознание жгло меня изнутри, разъедая привычную уверенность. Признать его правоту означало признать собственные наивность и глупость. И я затихла, задыхаясь в этом немом противостоянии.

Остаток пути мы с Акселем прошли молча. Подойдя ближе к дому, я увидела маму. Она выбежала на улицу, судорожно набирая что-то в телефоне. Ее руки… были в крови.

– Господи, что случилось? Ты ранена? – выкрикнула я, бросаясь к ней.

Мама подняла на меня заплаканное лицо, она пыталась что-то сказать, но безуспешно – только указала дрожащей рукой на задний двор. Ошарашенная, я рванула туда. И увидела его.

Папа лежал на земле весь в крови. Рубашка в районе живота и груди была разорвана будто чьими-то когтями, из глубоких ран сочилась алая кровь.

Я упала перед ним на колени, горячие слезы хлынули из глаз, застилая все вокруг плотным туманом. Сквозь оглушающий звон в ушах я отдаленно слышала лишь громкий голос мамы, которая пыталась