Читать книгу - "Духи степей. Книга 1. Девятый перстень - Елена Анатольевна Леонова"

Сороке. А во-вторых, разобраться с ключом непросто. Там какая-то мудрёная надпись. Посмотрим. Если Филипп не разберётся, Джигари уж и подавно. Так что… будем наблюдать.

— А что с Журавлёвой? — спросила Дина. — Как быть с этим делом?

— Ты, как всегда, зришь в корень, — вздохнул Саблин. — Не знаю. Меня смущает тот факт, что у Журавлёвой был роман с Мироном. Как-то это странно. Не вяжется со всей историей.

— Ну а что тут такого? — возразила старший лейтенант. — Люди иногда и будучи в возрасте, имея семьи и детей, влюбляются.

— Я не об этом.

— А что тогда?

— Да сам не пойму. Странно, и всё! — Саблин закурил. — Слушай, а запроси прямо сейчас данные на отца Филиппа. Кажется, он тоже скончался. Хочу посмотреть детали.

— Не думаете же вы, что он убил свою жену, узнав о её романе в Даурии? — смутилась Дина.

— Не думаю, нет. Но надо знать всю картину целиком. Давай, сходи по-быстрому, пусть пришлют мне на почту все имеющиеся сведения.

— Сделаю, — Дина вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.

— А та профессорша, что была на фото? — напомнил Синицын. — Вы говорили, что знакомы с ней. Как она в этом во всём замешана?

— Пока не знаю. Может, и не замешана. Но совпадение дичайшее. Её надо бы тоже проверить. Сделаешь?

— Так точно! Сейчас?

— Нет, можешь через месяц этим заняться, — Саблин с укором взглянул на лейтенанта через облако табачного дыма. — Ну, Саш, сейчас, конечно!

— Ага, — Синицын метнулся к двери.

— И пробей ещё этого Мирона. Про него тоже хорошо бы всё выяснить. Мутный тип.

Синицын кивнул и исчез за дверью.

Саблин затушил сигарету, встал и подошёл к доске, на которой всё ещё были его записи по расследованию о краже перстней. Он взял губку и начал стирать информацию, вспоминая, как всё начиналось и как в итоге закончилось. Кто бы мог подумать, что обычное расследование об ограблении приведёт его на мыс Рытый и к следам Монгольской империи в Забайкалье. Он улыбнулся своим мыслям.

Дина заглянула в кабинет.

— Товарищ майор, ребята должны в ближайшее время скинуть вам на почту материалы по Журавлёву.

— Ага, спасибо, — ответил Саблин, не оборачиваясь и продолжая стирать записи с флипчарта.

Закончив, он вернулся за стол и открыл почту. Материалы уже прислали. Быстро, однако.

Следователь щёлкнул по файлу и начал читать. Отец Филиппа, Константин Журавлёв, действительно скончался. И тоже десять лет назад. Причина смерти — суицид. Саблин вдруг вспомнил, как писатель рассказывал ему, что отец был убит горем и не выдержал трагедии, случившейся с Софьей. Бывает такое. На всякий случай следователь просмотрел результаты вскрытия, но ничего из того, о чём говорил Шульц насчёт токсина, не обнаружил. Значит, всё чисто — и это действительно самоубийство. Хорошо хоть, здесь нет сюрпризов.

Саблин перешёл к последнему файлу с фотографиями тела Журавлёва. Иногда они остаются в деле, хотя, как правило, при суициде не хранятся. Перелистывая снимок за снимком, Саблин подумал, что завтра надо бы заехать к полковнику Тимофееву и рассказать о результатах расследования. Так будет правильнее, прежде чем он составит официальный отчёт. Размышляя над этим, следователь вдруг перестал листать фотографии. Он пригляделся к одному из снимков. Затем пролистал дальше. Нашёл похожий. Вновь пригляделся.

— Какого чёрта?!

На снимках было тело Журавлёва, висевшее в петле рядом с небольшой деревянной стремянкой. Мужчина повесился, это очевидно и из фото, и из заключения экспертизы. Но не этот факт привлёк внимание Саблина, а стремянка. По опыту следователь знал, что при таких обстоятельствах, как суицид, предметы, на которые встаёт желающий уйти из этого мира, всегда падают и лежат рядом с трупом. Люди хоть и намереваются свести счёты с жизнью, но не могут в последние мгновения контролировать свои действия: они начинают дёргать ногами, извиваться в петле, что неминуемо влечёт падение рядом стоящих предметов. В данном случае — стремянки. Но она находилась рядом. И это означало только одно: Журавлёва повесили. Это убийство.

Саблин достал сигарету и закурил. Нервно усмехнулся. Что, чёрт возьми, происходит?! Ещё одно архивное дело — и ещё одно убийство, обставленное как суицид, как и в случае с Осиповым. И все случаи связаны с семьёй Филиппа Смирнова. Проклятие!

Следователь схватил мобильный и набрал Шульца.

— Влад, привет. Ты сейчас где?

— Я у вас в отделении. Заехал по делам, но уже собираюсь уезжать. А что?

— Срочно зайди ко мне, — не объясняя ничего дальше, Саблин повесил трубку.

Через пару минут в кабинет зашёл Шульц.

— Что случилось?

— Подойди, — сказал следователь, не вставая из-за стола. — Вот, смотри, — он начал показывать судмедэксперту все фотографии из дела Журавлёва, медленно перелистывая. Шульц внимательно смотрел.

— Ничего странного не видишь? — наконец, спросил Саблин, сосредоточенно глядя на Влада.

— Стремянка, — Шульц поправил очки и отошёл от стола Саблина. — Если это суицид, она должна была упасть.

Следователь медленно закивал. Его лицо стало мрачным и напряжённым.

— Значит, я не ошибся.

— Кто это? — спросил Влад.

— Журавлёв. Муж Софьи.

Брови Шульца поползли вверх.

— Той самой, чьё дело я смотрел? И когда это случилось?

— Не поверишь, но тоже десять лет назад. Спустя месяц после смерти Журавлёвой и Осипова.

— Чёрт!

— М-да. И я об этом.

— Ещё одно убийство, которое выдано за самоубийство?

— Ага.

— Ну-ка, давай глянем, кто тогда вёл следствие.

Мужчины нашли отчёт по результатам инцидента с заключениями экспертов. Последняя подпись на документе принадлежала капитану Нестерову.

— Ты его знаешь? — спросил Шульц.

— Лично нет, но слышал о нём. Он теперь подполковник. Судя по всему, делом занимались тогда дознаватели, а не криминальная полиция.

— Ну это логично. Здесь же нет насильственных причин смерти. На первый взгляд, все три дела бытовые: ДТП и суициды.

— Да. Но как он мог не заметить стремянку?! Это же очевидно!

Шульц пожал плечами.

— Бред какой-то.

— Ну тут есть несколько объяснений, на мой взгляд. По поводу аутопсии Журавлёвой и Осипова, которую проводил Фомин, скорее всего, он просто поленился сделать дополнительную экспертизу. Увидел странный токсин, но, так как при ДТП и суициде есть внешние факторы смерти, собственно, и приведшие к гибели пострадавших, Фомин решил не копать. И так всё понятно. Токсин сам по себе не убил бы жертв, поэтому решил, что в заключении надо указывать реальные факторы, приведшие к летальному исходу. Понимаешь, да? А вот по поводу Журавлёва тут, конечно, есть странность, что следователь не обратил внимания на стремянку. Однако, возможно, бывают и случаи, когда табуретки, лестницы и так далее не падают. Всегда есть место исключениям из правил. Тут, мне кажется, ещё есть