Читать книгу - "Духи степей. Книга 1. Девятый перстень - Елена Анатольевна Леонова"

что он собирался на дачу. А Ирина… У неё должно было быть кольцо Бориса, я сам видел один раз, как он доставал и любовался им. Но Ирина про кольцо ничего не знала, не разрешила мне поискать в доме, ругалась. Я вышел из себя… В итоге она призналась, что отдала вещи Бориса писателю Смирнову. У меня не было выбора, и я её убил. Она могла пойти в полицию и рассказать про меня, а забрав перстень у писателя, улики привели бы ко мне. Ведь я знал, что полиция меня ищет. Знал, что смерть Дорофеева не останется незамеченной.

Саблин вздохнул. Сотню раз он слышал такие истории, когда у преступника якобы нет выбора — и этим они легко оправдывали свои злодеяния.

— Как вы узнали, что перстень Дорофеева захоронен с ним в могиле? Это же вы осквернили захоронение?

— Я не знал, но догадался, когда не нашёл кольца на мужчине и в квартире. Решил проверить. И не ошибся.

Павел затих, больше не говоря ни слова.

— Кто такой Джигари? — спросил следователь, но мужчина лежал, не реагируя на вопрос. — Павел, эй, — Саблин потряс Сороку за плечо.

— Он без сознания, — пояснил Алдар.

— Но жив?

— Да. Видимо, подействовали травы. Теперь его организм начнёт борьбу за жизнь.

— Чёрт! — выругался следователь. — Нельзя его привести в сознание?

— Нет. Иначе он может умереть.

— Проклятие!

Саблин отодвинулся от Павла и задумался. Того, что он узнал, было уже достаточно. Дело раскрыто. Личность преступника установлена, даже есть признание и свидетели. Украденные перстни тоже найдены. Не установлено только, кто такой Джигари, но, очевидно, какой-то шаман, и его участие во всей истории малозначительно. Похоже, Джигари хотел лишь помочь Павлу обрести покой в связи со смертью брата. Красть кольца и убивать, само собой, шаман не просил, это личная инициатива Сороки. Опасный токсин? Да, его шаман дал Осипову, но это не преступление, и разыскивать колдуна ради такого не стоит.

— Если вы решили никуда сейчас не ехать, я начну целительный ритуал, — сказал Алдар. — Это поможет держать его душу в теле, пока вы не соберётесь ехать.

— Он сможет продержаться до утра?

— Не знаю. Я буду пытаться.

— Тогда на рассвете мы пойдём в ущелье, а вы будете здесь с ним ждать нашего возвращения, — решил писатель.

— Но я же вам говорил: без меня идти туда опасно!

— Более опасно будет оставить этого человека без вашей помощи, — возразил Саблин.

— Как знаете, — вздохнул Алдар.

Глава 32. Мыс Рытый. Среда. 05:25

Тонкая полоса света забрезжила на горизонте там, где, казалось, кончалось бескрайнее озеро и начиналось небо. Всю ночь Алдар проводил обряд. Филипп, улёгшись у костра, сначала с интересом наблюдал, как шаман, бормоча таинственные тексты нараспев, доставал из рюкзака травы, смешивал их в котелке каменным пестиком, бросал в определённой последовательности в огонь, потом извлёк колокольчик и красную нить, которую привязал одним концом к безымянному пальцу правой руки Павла, а второй конец — к колокольчику. В такт шаманским ритуальным песням он звонил колокольчиком, продолжая бросать травы в костёр. Вскоре колокольчик затих, и Филипп уснул под голос Алдара.

Проснувшись утром, писатель увидел шамана на том же месте. Он сидел с закрытыми глазами. Костёр тлел. Павел лежал на песке. Его дыхание было ровным, но в себя он так и не приходил за ночь.

Саблин, умывшись в озере, курил, стоя у воды.

— Доброе утро.

— Доброе, — кивнул Алдар, открыв глаза.

— Как Павел?

— Всё пока нормально, если можно так сказать. Он держится, но грань между нашим миром и миром мёртвых для него тонка.

— Думаю, мы можем пойти в ущелье, — следователь присел к костру. — Светает. Пока дойдём, будет утро.

— Да. Если идти, то сейчас. Каждая минута для Павла может быть критичной. Нужно, чтобы вы как можно скорее вернули перстень, и мы отправимся в посёлок.

— Тогда пойдём, — Филипп встал на ноги. Он выспался и чувствовал бодрость, ни следов после вчерашнего отравления токсином.

— Траву из-за пояса не выкидывайте, — напомнил Алдар. — Я буду ждать вас здесь.

До ущелья было не больше пятисот метров, и Смирнов с Саблиным не спеша пошли вперёд.

Филипп смотрел по сторонам, разглядывая редкие сосны, огромные расколотые камни, лежащие вокруг. Их становилось всё больше по мере того, как приближалось ущелье. Оно оказалось широким, с изрытым дном, нагромождением огромных валунов, скалами причудливой формы по обе стороны, опасно нависающими сверху, мелкими сухими кустарниками и различимым руслом пересохшей реки.

Саблин шёл впереди. По привычке, оказавшись в незнакомом, а то и непредсказуемом месте, он держал руку на поясе, чувствуя ладонью холод револьвера.

— Как думаешь, он выживет? — тихо поинтересовался Филипп.

— Надеюсь на это. Его ждёт суд.

— Я тоже надеюсь.

Саблин остановился, обернулся и посмотрел на писателя.

— Знаю, о чём ты думаешь, — он положил руку на плечо Филиппа. — Не переживай. Если он умрёт, никто не узнает, что стрелял ты.

— Да я…

— Послушай. Ты всё правильно сделал. Он преступник, собиравшийся меня убить. Ну правда, если бы ты не выстрелил, мерзавец задушил бы меня. Так что… я возьму всё на себя. Не волнуйся. Ты спас мне жизнь. Я этого не забуду, — Саблин по-приятельски сжал и потряс плечо писателя.

Филипп кивнул.

Дальше они шли молча.

Солнце поднялось над горизонтом, небо стало ясным, не в пример вчерашнему дождливому дню, но лучи не проникали в тенистое ущелье, где ощущалась прохлада.

Гнетущая тишина и отсутствие ветра начали странным образом давить тревожным ожиданием внезапного появления то ли чего-то зловещего, то ли опасного. Пару раз Филипп готов был поклясться, что затылком буквально ощущал чей-то пристальный взгляд. Но обернувшись, естественно, никого не видел.

Ущелье шло прямо около километра, затем резко свернуло влево, и мужчины вышли на плато из яркой зелёной травы и огромных камней, беспорядочно разбросанных вокруг. Некоторые из них большого размера и возвышались, словно пирамиды, но, подойдя ближе, Филипп вдруг понял, что это не цельные куски камня, а много маленьких, разной формы и величины, сложенные вместе конусом. Заметно стало, что груды породы лежали здесь давно, так как частично поросли травой, а часть из них и вовсе вросли в землю.

— Это ещё что такое? — удивился Саблин.

— Похоже на какие-то древние сооружения. Я бы даже сказал, захоронения, — Филипп взволнованно посмотрел на следователя.

За плато начинался холм, обогнув его, взорам мужчин предстала картина, от которой мурашки побежали по спине писателя.

Перед ними была стена, сложенная всё из тех же камней, частично обрушившаяся и заросшая хвойными деревьями. В центре уцелевшей её