Читать книгу - "Пропавшая книга Шелторпов - Анна Свирская"

детстве. Говорили, что настоящий джентльмен такого себе не позволит. Но когда я стал старше и учить меня начал дядя Роланд, в том числе тому, как управлять компанией и вести бизнес, он объяснял это уже по-другому. Да, мы должны быть честными, но только с теми, кто честен с нами. Если тебя пытаются обмануть или подставить, то с такими людьми честность не поможет. Она может быть просто опасна. Невозможно честно выиграть в карты у шулера. Мистер Стивенс явно ведёт нечестную игру. Это повод на время забыть о джентльменском поведении.

– А я никогда и не считала себя настоящей леди, – заявила Айрис, открывая ящик стола.

Третье письмо мистера Стивенса, как они с Дэвидом решили его называть, следовало сразу за вторым. И расшифровалось оно тоже быстрее, потому что они работали вдвоём: Айрис рассматривала ленту и диктовала, а Дэвид записывал.

Айрис отмотала ленту до адреса и стала читать оттуда. Адрес теперь был другим. В начале стояло слово «Газетт», а дальше шла улица, названная в честь святого или святой на букву П, Айрис предположила, что это могла быть Сент-Питер- или Сент-Пол-стрит. Название города и графства читались отлично: Норидж, Норфолк.

Айрис даже прервалась, когда это прочитала.

– Узнать, какие газеты выходят в Норидже, будет несложно, – сказала она, а потом добавила: – И кстати, в нашем колледже, да и в других тоже, многие читали «Истерн Дейли Газетт». Она явно выходит где-то в восточных графствах, судя по названию, но вот где именно, я не знаю. Но продаётся она не только там. Как минимум в Оксфордшире тоже.

– Да, я слышал, хотя сам не читаю, – кивнул Дэвид. – Она сейчас довольно популярна, некоторые говорят, что даже может повторить успех «Гардиан» и стать национальной газетой[19].

– Я потом проверю, где расположена редакция. А сейчас давайте дальше. Так, дальше «сэ». Это точно «Уважаемый сэр», в самом начале письма. Дальше… Хм… Читатель. Сложный и непревзойдённый. Выразить своё. Тут вообще ничего непонятно. Подсказать мне. Иметь воз… Скорее всего, «возможность». Та-а – а-к. Это похоже на «проверить». Что там дальше? Обсудить. Важно. Телефон. Удивлять всех или всегда. Снова «Газетт». Письма. Срочно. С уважением. На этом всё. Письмо самое короткое из всех.

– Если тут нет или не видно подписи, то, может, это вовсе не письмо Стивенса?

– Они были написаны одно за другим, и там и там упоминается «Газетт». Очень похоже на то, что эти письма связаны. Посмотрю, что есть ещё.

Больше Айрис подозрительных писем не нашла. Возможно, они и были, но она просто не сумела их отличить от всего прочего. Разбирать буквы на повторно использованной ленте было тяжело, особенно когда веки так и опускались вниз от усталости, а сами глаза казались сухими, как старая бумага.

Айрис закрыла глаза и потёрла их тыльной стороной ладоней.

– Ну всё, – тяжело выдохнула она. – Судя по дате, мы добрались до августа, а дальше просто не имеет смысла ничего смотреть. Или имеет, но не сегодня. Больше не могу…

– Давайте тогда я попробую, – сказал Дэвид. – А вы отдохните.

– Жутко хочется спать. – Айрис, не открывая глаз, откинулась на спинку стула. – Но я знаю, что если лягу, то не усну или усну минут на десять, а потом опять всё по новой…

– Что по новой?

– Мысли. Кто это мог сделать? Кого точно можно исключить? У кого есть мотив? И снова по кругу. Мне уже кажется, что это случилось не ночью, а на той неделе. Давно. Не знаю почему… Мне кажется, он уже давно мёртв. Я как будто уже привыкла к тому, что его нет. Почему так происходит? – Айрис запрокинула голову, пытаясь размять затёкшую шею. – Боже, я опять веду себя совсем не как леди!

– Мне это нравится. Так проще, – сказал Дэвид.

Айрис чувствовала, что надо что-то сказать, но голову опять заполнила эта толстая, плотная вата, а язык точно отнялся от смущения. Но зато мысли на другую тему появлялись в голове с услужливой готовностью – и даже язык снова начал повиноваться.

– И что нам делать дальше с этим Стивенсом? – спросила она.

И только после того, как она произнесла эти слова, Айрис поняла, как это прозвучало: так, словно она не хотела, чтобы их разговор стал чуть более личным и пыталась держать Дэвида на расстоянии.

Айрис выпрямилась и открыла глаза. Господи, ну почему? Почему она опять всё делает совершенно неправильно? И не просто неправильно – каким-то глупым и наихудшим возможным способом.

– Я думаю, надо рассказать об этом тёте Гвендолин, – сказал Дэвид, который, даже если его и задел ответ Айрис, виду не подал. – Это же в её доме происходит.

– Вообще-то в доме Джулиуса.

– Только на бумаге, – пожал плечами Дэвид. – Возможно, тётя даже сможет понять, о чём речь в письмах.

– Их невозможно понять, – расстроенно заявила Айрис. – А вот если мы передадим ленту полиции, они наверняка сумеют прочитать всё! Если, конечно, захотят.

– На первый взгляд это никак не связано с убийством, так что могут и не захотеть. В написании писем в газету вообще-то нет ничего противозаконного, даже под вымышленным именем.

– Тогда давайте хотя бы расскажем вашей тёте.

– Лучше завтра. Сегодня ей уже хватило новостей.

– Мне на сегодня уже тоже всего хватило. – Айрис снова начала тереть глаза. – Я хотела читать дальше мемуары лорда Шелторпа, но уже не в силах. И я просто не знаю, за что хвататься… Если подумать, мне и не надо ни за что хвататься: я же не в полиции работаю. Но я не могу просто сидеть и ничего не делать! Только я не знаю, что важно, а что нет… Книга явно во всём этом замешана, но я не знаю, почему именно. Сама по себе или за надписи. А теперь ещё эти письма! И с часословом какая-то мутная история!

– Что за часослов? – спросил Дэвид.

– Даже не хочу про это рассказывать. Часослов никак не связан с сэром Фрэнсисом, – добавила она беспомощно. – А если хотите странных историй, то я вам расскажу про «Ворона вещей».

– Вы дочитали? – спросил Дэвид, которому Айрис вчера во время прогулки успела пересказать повесть до середины.

– Да, дочитала, но не в этом дело. Помните, я говорила, что от некоторых мест в книгах Этериджа буквально мурашки по коже бегут, и не от того, что они жуткие, а от того, что вызывают странное ощущение. Как будто ты что-то делал, а автор тебе через плечо заглядывал, а потом взял и описал. Ментон-Уайт сказал, что это не со мной одной такое.