Читать книгу - "Памятка убийцы - Алексей Викторович Макеев"

Я стала консультировать киношников-документалистов. А потом был фестиваль короткометражек «Саратовские страдания», куда меня пригласили как эксперта на встречу со зрителями. Команда кинематографистов из Германии, которая привезла фильм «Тоска по Волге» о релоцировавшихся в девяностые немцах Поволжья, тоже представляла своей проект. Мы с режиссером, который снял в кино своих родителей, понравились друг другу. Я водила его по местам прежней немецкой слободы, в краеведческий музей, где культуре его предков посвящена часть зала. Его поразила сохранившаяся католическая исповедальня. В общем, – она обвела глазами светлую кухню с тарелками на стене, в которой сидела, – как видите, наука предопределила мою судьбу, хоть и не стала делом всей жизни.

И это Kinder, Küche, Kirche, как мог заметить Гуров, не внушало Полетучей восторг.

– Вы ведь были не единственной, кто некоторым образом продолжил исследование. Ваш коллега по гранту, Егор Слепокуров, даже окончил аспирантуру, например.

– Ну, у Егора просто упорства всегда было на десять человек. И это еще если густо развести. – Она пробарабанила пальцами победный марш по столу. – Он написал самарцам, которые работали с нами по гранту. Они не раз слышали его на конференциях. Кроме того, Егор сидел документоведом на кафедре, и вся переписка по поводу публикаций их профессоров и доцентов в наших сборниках, приезда в Саратов для оппонирования шла через него. В общем, он продолжал работать над нашей темой в Самаре, а когда наша кафедра не могла набрать нужное количество желающих поступить в аспирантуру, – она взяла со стола фарфоровую фигурку осла, – триумфально въехал в город.

– Вы сопоставляете, – Гуров иронично поднял бровь, хотя на деле оставался очень серьезным, – его с Мессией?

Она медленно обмотала хвостик чайного пакетика вокруг широкой ручки кружки.

– Он был своеобразным евангелистом «Отроков». Это ему пришла в голову мысль продвигать серьезное научное исследование через онлайн-дневник. И идея с днями недели, которые мы должны поделить между собой, тоже его. Егор как-то прислал нам в «Аську»… – она усмехнулась, – была такая бесплатная система мгновенного обмена сообщениями…

– Лидия Кирилловна, я ее помню, – успокоил Гуров. – А уж дискеты до сих пор где-то на антресолях лежат.

– Слава богу! А то иногда кажется, я так стара, что дети скоро спросят, как мне удалось справиться с психологической травмой оттого, что динозавры вымерли.

– Представляю.

– Вы не знаете самого страшного, – мрачно заявила она. – Мои сын и дочь уверены, что это было после того, как распался Советский Союз.

– Давайте вернемся к евангелизму «Отроков во вселенной».

– Ах да! Простите. В общем, Егор поделился отрывком из интервью Бродского об Ахматовой. Что она была человеком другой эпохи, помнила не только даты, казалось бы, не столь важных событий, но и то, какой был день недели тогда. Егор предложил нам создавать нечто важное, своеобразно сохраняя для потомков хронику наших академических деяний, вплоть до дней. Мне вот досталась пятница. Логично для модного, – она показала пальцами кавычки, – контента.

– Какой день Егор взял себе?

– Понедельник, конечно. Когда Бог сотворил свет, отделил его от тьмы и назвал свет днем, а тьму – ночью.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Может быть, в каком-нибудь Оксфорде или Кембридже. Егор всегда был птицей высокого полета. – Полетучая опустила глаза. – Узнай он, как сложилась моя жизнь, посоветовал бы застрелиться.

– А остальные?

– Динка Соколова бы поддержала. Она публиковалась в «ЖЖ» по средам и легче всех пережила наше непоступление в аспирантуру, потому что выскочила замуж за парня с факультета компьютерных наук и информационных технологий через неделю после защиты. Мы все у них на свадьбе гуляли. На подарок скидывались. Она сейчас тоже домохозяйка, судя по фотографиям из Диснейленда в соцсети. С мужем в Штатах живут.

– Она или вы общаетесь с Радомиром Грецевым?

– Субботой? Радик был беззащитным, трепетным. Переживал трагедию каждого подростка, о котором писал, как свою собственную. Таким же был и Ваня Рюмин. Редкий лентяй, кстати, потому и Воскресенье.

– В этот день Бог отдыхал?

– Верно. Хотя Ванька отдыхал всегда.

– Почему вы говорите об этих ребятах только в прошедшем времени?

– Потому что их нет. В пандемию у нас была онлайн-встреча выпускников. Всем хотелось поддержать друг друга. Радик и Ваня не «пришли». Ну, и кто-то с курса сказал, что их нет. Вроде нелепо погибли на рыбалке летом.

Она уперла указательный палец в нижнюю губу, стараясь скрыть напряжение.

– А о смерти Юлии Новиной, которая стала известна как Юлия Юнг, вы не знаете? Ее похитили из съемной квартиры, где она консультировала, и зверски убили. – Гуров поделился экраном, на котором открыл фотографию с места обнаружения тела Чешевой.

– Какой ужас! – Полетучая застыла с ладонями, прижатыми в молитвенном сплетении ко рту. Ей казалось, что Гуров каким-то образом перенес ее в самый ужас российской жизни, от которого, как она считала, ее непробиваемо укрыл немецкий фахверк.

– Это произошло в четверг, – глядя на нее в упор, проговорил полковник.

– Понятно. – Полетучая сникла и почти отрезала: – Вы говорите со мной, потому что подозреваете, что это сделал Максим?

– Он был на такое способен?

– Когда мы дружили? – выпалила Полетучая. – За кого вы нас держите?! Мы в отличие от информантов были студентами, – она отчеканила каждое слово, – Саратовского государственного университета.

Гуров хладнокровно проигнорировал захлестнувшую собеседницу волну гнева:

– А что насчет поста про избиение девушки?

– Чокер?

– Да, ее.

Полетучая опустила глаза и тяжело вздохнула.

– Мы так и не смогли добиться от него, был он там или нет. Макс был сложным человеком. Жил с полоумной бабкой и очень жестким, простым отцом. Его брат был скинхедом. Оба стыдились друг друга. Думаю, брат хотел, чтобы Макс проникся его убеждениями, потому и уговорил друзей быть с нами откровенными. Макс мог просто записать и художественно оформить рассказ из первых и запятнанных кровью рук.

– Ваше исследование принесло какую-то пользу движению?

– Оно приобрело небывалую популярность в регионе. Слава лидеров распространилась по областным центрам. В Саратов начали прибывать сочувствующие из деревень. Именно этого наши информанты изначально хотели.

– Хотите сказать, что для Максима медные трубы не были искушением?

Она мягко улыбнулась:

– Были, конечно. Как и для всех нас. Та же Юлия стала Мисс СГУ. Ее объявили воплощением академического ума и классической красоты. Радика пригласили выступить на пафосном учительском форуме. Ваня получил какую-то премию от мусульманской общины. Хотя Макс в отличие от нас в таком вообще заинтересован не был.

– Он был из обеспеченной семьи?

– Вовсе нет. Но вроде бы жил с какой-то знаменитой детской то ли писательницей, то ли поэтессой. Она издавалась большими тиражами и была готова вложиться в его научную карьеру.