Читать книгу - "Пропавшая книга Шелторпов - Анна Свирская"

шанс… – Айрис усмехнулась. – Он уже отсидел в парламенте четыре или пять сроков, если не больше. Мог бы и успокоиться!

– Именно поэтому он так рвётся назад. Терять влияние и власть тяжело.

– Надеюсь, леди Изабель с ним никуда не поедет и он проиграет, – заявила Айрис. – Он же не может её заставить.

Дэвид подошёл к окну и постучал пальцами по одному из маленьких стёкол, мутноватому, с волнистыми разводами – Айрис не удивилась бы, если бы узнала, что это стёклышко из числа тех, что уцелели со времён строительства дома.

– Я не знаю, – сказал Дэвид. – Не удивлюсь, если он может. Наверное, не стоит об этом рассказывать, но леди Изабель, она… В общем, она уже пыталась от него уйти, даже не раз. Но Томпсон пригрозил, что отнимет детей и она их больше не увидит. Она лежала в клинике, и он сказал, что сумасшедшей детей не оставят. Но это всё было очень давно, до моего рождения. Наверное, в тридцатых, может, даже в двадцатых годах… Моя мать пару раз об этом упоминала, но без подробностей. Но дети давно выросли, а леди Изабель всё равно от него не ушла.

– Возможно, он ей чем-то ещё угрожает.

– Или она привыкла за столько лет. Или дело, как всегда, в деньгах.

Айрис только печально кивнула. У леди Изабель вполне могло не быть собственного дохода, учитывая, в каком положении была её семья и почему её вообще отдали за Доминика Томпсона; а тот вполне мог оказаться настолько изворотливым мерзавцем, что после развода его жена получила бы жалкие крохи или вообще ничего.

– А брат ей ничего не оставил? – спросила Айрис.

– Оставил, но вряд ли много. Я не видел эти вещи, но старинное колье, принадлежавшее их прабабке, и фарфоровые статуэтки вряд ли могут много стоить.

– А вы? Что он вам оставил? Если не секрет, конечно…

– Два карандашных наброска Брокхёрста. Оказывается, он рисовал мою мать! А я всё гадал, что может мне оставить Родерик Шелторп. Мы, конечно, родственники, но не сказать, что близкие.

Айрис казалось, что она слышала это имя, но не могла вспомнить ни одной картины Брокхёрста, ни даже его имени.

– Это известный художник? – спросила она, решив не притворяться, что разбирается в искусстве.

– Я бы сказал, дорогой, – улыбнулся Дэвид. – Он рисовал на заказ, по большей части портреты светских львиц и актрис. Уоллис Симпсон, Мерл Оберон. Тётя Гвендолин ездила в его мастерскую позировать для портрета, но пару раз он сам приезжал в Клэйхит-Корт. Видимо, моя мать гостила здесь в это же время, и Брокхёрст сделал пару набросков. Мы с тётей Гвендолин посчитали – маме тогда было тринадцать.

– По-моему, очень мило… – сказала Айрис. – Немного грустно, но мило.

– Да вообще удивительно, что Родерик спустя столько лет их нашёл.

– Я так поняла, он любил рыться в старых бумагах. А книга? «Ворон вещей». Отдали её наконец?

– Да. Даже жаль, что сэр Фрэнсис не знает, сколько сил и времени на неё потрачено.

– И всё зря. Она просто появилась в кабинете сама собой. Сэр Фрэнсис хотя бы обрадовался?

– Сложно сказать. Это всё же чтение завещания, в такие моменты не принято радоваться.

– Я имела в виду, был ли он растроган, к примеру, или взволнован?

– Он с самого начала сидел как на иголках, очень нервничал. Не он один, конечно. Леди Изабель тоже. Если сэр Фрэнсис и был рад, я этого не заметил. Но вообще-то я зашёл, чтобы спросить, вы спуститесь вниз? Все уже собираются в гостиной.

Когда Айрис спустилась вниз, то оказалось, что все «посторонние», вроде дамы из колледжа, которой передали переписку Родерика Шелторпа с парой министров довоенного времени, или шустрого старичка из исторического общества Херефордшира, уже уехали. Остались только близкие друзья и члены семьи. Ни леди Изабель, ни её мужа за столом не было. Айрис подозревала, что именно сейчас они и вели тот самый разговор, которого так настойчиво требовал Доминик Томпсон.

Сэр Фрэнсис даже не пытался скрыть нервозность. Он постоянно смотрел на часы и не участвовал в беседе – и без того не очень оживлённой.

Айрис всё же улучила момент и подошла к сэру Фрэнсису:

– Я слышала, лорд Шелторп оставил вам книгу Питера Этериджа. Вам нравится этот автор?

Сэр Фрэнсис пару секунд смотрел на Айрис, словно не мог понять, о чём она спрашивает, а потом отрицательно покачал головой:

– Нет-нет, я не читал. Может, он бы мне и понравился, но я не читал.

– Надеюсь, вы получите удовольствие от чтения. Меня эти рассказы очень впечатлили. Но я хотела вам кое-что сказать про саму книгу. Может показаться, что в ней нет ничего особенного, но это не так.

– Что вы имеете в виду? – Сэр Фрэнсис до этого, словно не до конца замечавший Айрис, наконец сфокусировал на ней свой взгляд.

– Всё дело в автографе. Мне сказали…

– Что такое? Что вы об этом знаете?

– Есть люди, которые охотятся за книгами с автографами, а Питер Этеридж их практически не давал. Поэтому книга очень редкая и очень дорогая. Только не подумайте, что я предлагаю вам её продать, я понимаю, что это память о вашем друге! Я просто хотела предупредить на случай, если вы не знаете. Но вообще удивительно, что у лорда Шелторпа оказалась книга с автографом! Их буквально по пальцам одной руки можно пересчитать.

– Они были знакомы, – сказал сэр Фрэнсис.

– Лорд Шелторп и Этеридж? Да, я…

– Познакомились во Франции, – не дал ей договорить сэр Фрэнсис, точно ему нужно было как можно скорее сообщить Айрис эту информацию. – Этеридж служил в инженерных войсках, а это было очень полезное знакомство. У него были связи в снабжении.

– Вы тоже его знали?

Сэр Фрэнсис задумчиво посмотрел куда-то вбок:

– Я бы не сказал, что знал… Я имел представление, кто это, где служит, у нас были общие знакомые. Не более того. Мне некогда было заводить знакомства, если честно. Страшные дни, даже месяцы… Столько смертей, столько крови, вы не можете себе представить весь этот ужас. Никто не может. К тому же он был капитаном, а я в армейской иерархии – попросту никем.

– Получается, лорд Шелторп оставил вам книгу в память о тех годах?

– Возможно, хотя выразился он довольно туманно. Но да, конечно. Думаю, вы правы…

Айрис показалось, что сэр Фрэнсис снова потерял интерес к разговору, и решила больше не беспокоить его. Он и без того был как натянутая струна из-за приезда Доминика Томпсона и его разговора с леди Изабель, который никак