Читать книгу - "Искатель,1995 №1 - Десмонд Бэгли"

— И тогда мистер Стэннард воскреснет, — прищурившись, сказал Армитаж. — Полагаю, нам удастся это устроить. Но как официально объяснить гибель Уилера?

— Это проще пареной репы! — воскликнул я. — В ту ночь на палубу упала горящая ракета, вспыхнул пожар. Мне кажется, что администрации порта следует указать на недостаточный контроль за безопасностью на судах.

— Любопытная мысль, — заметил Армитаж, делая пометку в блокноте серебряной авторучкой. — Я предложу, чтобы наше военное судно помогло с поднятием обломков яхты со дна бухты. Должен вам сказать, мистер Стэннард, что ваша деятельность высоко оценена в организации, в которой вы работали до того, как Макинтош вытащил вас из Южной Африки, — сказал он, пряча блокнот и ручку в карман. — И меня просили передать вам, что в скором времени с вами встретится некая особа по имени Люси.

Я понимающе кивнул, живо представив себе, как потешался бы, услышав это, Макинтош.

— А кроме того, премьер-министр также просил меня передать вам его искреннюю благодарность за ваше участие в решении этой щекотливой проблемы. Он весьма сожалеет, что при сложившихся обстоятельствах не может предложить вам ничего больше.

— Я понимаю, — сказал я. — В конце концов, медали не едят.

Я сидел в холле гостиницы «Финикия» и ждал Алисон. Она летала в Англию на похороны Алека. Мне тоже хотелось бы проститься с ним, но моей фотографией пестрели все английские газеты, и было решено, что мне лучше отрастить бороду и до поры не появляться на публике.

Чтение «Таймс» доставило мне немало удовольствия. В опубликованном там некрологе Уилер представал почти святым. Воздав хвалу его кипучей общественной деятельности, деловой хватке и щедрости, один из видных политических деятелей заявил, что его кончина явилась ударом по науке о тюрьмах, в которую покойный внес ощутимый вклад, сравнимый разве что с докладом лорда Маунтбэттена. Я едва не умер со смеху, когда прочитал это. Премьер-министр сказал в своей речи в палате общин, что британская политика понесла с кончиной Уилера большую утрату. Вся палата встала и двухминутным молчанием почтила память усопшего. Мне подумалось, что после таких слов премьер-министру не помешало бы вымыть рот с мылом.

И только финансовый редактор «Таймс» учуял гнилой душок. Комментируя падение курса акций многочисленных компаний Уилера, он выразил недоумение по поводу странной активности правительства в связи со скоропостижной смертью этого финансового магната.

Убитый при попытке к бегству опасный преступник Рирден был изображен как жуткий злодей. Его смерть должна была послужить поучительным уроком для всех, ему подобных. Детектива Брунскилла расхваливали за его стойкость и мужество перед лицом смертельной опасности, которой он подвергался, преследуя Рирдена.

— Я только выполнял свой служебный долг, — скромно заявил репортерам Брунскилл.

Смерть Слейда держалась в строжайшем секрете, выражалась надежда, что и он вскоре будет пойман. У меня, правда, возникли сомнения на сей счет. Я представил себе, как спустя десять или двадцать лет писатели, тяготеющие к детективному жанру, состряпают захватывающее чтиво о таинственном русском шпионе и хорошо погреют на этом руки. Из размышлений меня вывел голос Алисон.

— Вид у тебя просто ужасный! — заявила она, глядя на щетину на моих щеках и гипсовую повязку на правой руке. Она и сама выглядела довольно бледной и усталой, хотя и улыбалась.

— Не сказал бы, что я чувствую себя слишком скверно, — сказал я. — Моя левая рука отлично сгибается в локте. Что будешь пить?

— «Кампари», — сказала она, опускаясь в кресло, и я подозвал из бара официанта. — Я вижу, ты уже все знаешь из прессы, — кивнула на «Таймс» Алисон.

— Нельзя слепо доверять прессе, — улыбнулся я.

— Итак, Оуэн, все кончено, — откидываясь на спинку кресла, с грустью сказала Алисон. — Все кончено.

— Мне очень жаль, что так вышло с Алеком, — сказал я.

— В самом деле? — спросила она. — Он едва не загнал тебя в могилу.

— Просто он не рассчитал быстроту и направление ответных ходов противника, — пожал плечами я. — В целом же его план был совсем не плох. Уилера нужно было поймать на крючок, а для этого все средства были хороши: ведь он метил в самое сердце государства! Премьер-министр уже прочил его в министры, и одному Богу известно, как высоко он мог бы потом взлететь.

— Если все государственные деятели таковы, как мой отец, тогда да поможет Британии Бог! — тихо сказала Алисон. — Нет, что бы ты ни говорил мне, Оуэн, Алек Макинтош был слишком жестоким человеком.

— Не суди его так строго, — сказал я. — Алек мертв. Погиб он, а не я. Не забывай об этом.

Официант подал нам напитки, мы замолчали.

— И что теперь ты намерен делать? — спросила Алисон, когда он отошел.

— Меня обещала навестить Люси. Но сперва нужно вылечить руку, а на это уйдет месяц-полтора.

— Вернешься в Южную Африку?

— Нет, — покачал я головой, — меня, видимо, снова привлекут к оперативной работе. А какие у тебя планы?

— Я пока еще не решила. В Лондоне у меня было слишком много хлопот.

— Алисон, — наклонившись к ней, сказал я, — ты выйдешь за меня замуж?

Ее рука дрогнула, и несколько капель вина упало на стол.

— Нет, Оуэн, нет! — воскликнула она, взглянув на меня так, словно видела в первый раз.

— Я люблю тебя, — сказал я.

— Я тоже люблю тебя, — сказала она.

— Тогда в чем же дело? Ведь мы отлично ладили все это время!

— Я объясню, тебе, Оуэн, в чем дело, — сказала она. — Ты еще один Алек Макинтош. Через двадцать лег, если ты, конечно, доживешь до этого времени, ты будешь сидеть в маленьком мрачном кабинете и дергать за ниточки судеб подчиненных тебе людей, а они будут послушно прыгать по твоей команде. И ты будешь делать это не потому, что тебе это нравится, а потому, что будешь считать это своим долгом. И ты возненавидишь и свою работу, и самого себя, точно, как Алек. Но все равно будешь ее делать.

— Но ведь кто-то должен делать такую работу, — сказал я.

— Но не тот, за кого я выйду замуж, — сказала Алисон. — Я хочу быть домохозяйкой, а не венериной мухоловкой, вести спокойный, провинциальный образ жизни.

— Не вижу, что могло бы помешать этому, — сказал я.

— И страдать от одиночества, ожидая, когда ты вернешься из очередной командировки? Нет, Оуэн, я слишком устала.

— Тогда какого же черта ты вернулась на Мальту? — разозлился я. — Ведь, улетая в Лондон, ты даже не попрощалась со мной!

— Меня доставили в Лондон на военном самолете, — тихо сказала Алисон. — Я вернулась, чтобы забрать свой самолет и попрощаться с тобой.

— Просто попрощаться — и все? — спросил я.

— Нет, —