Читать книгу - "Пока воды Венеции тихие - Фульвио Эрвас"

записка, которую Стуки оставил в почтовом ящике, исчезла. Ни на что не надеясь, инспектор позвонил в домофон. Уже знакомая ему синьора ответила, что ее сосед отправился на прогулку. Однако на этот раз женщина сбросила полицейскому из окна конверт, который учитель попросил ее передать «красивому молодому человеку, похожему на актера». Стуки поймал письмо на лету.

Инспектор вспомнил, как много лет назад Джеретто заходил к ним в убойный отдел и принимался перечислять имена тех, кто расписывался на памятниках и стенах исторических зданий. Стуки и его коллеги всякий раз пытались объяснить учителю, что их отдел этим не занимается. На что тот убежденно отвечал, что все должны этим заниматься, потому что люди размножаются, а исторические памятники нет.

Стуки прочитал письмо учителя Джеретто. Действительно, он был на похоронах уполномоченного магистрата по водным делам, очень известного в городе. И многие лица из списка, который оставил учителю Стуки, тоже там были, в том числе инспектор Скарпа. По поводу женщин, которые снимали квартиры у Арвида Берге, учитель написал только одно слово: карампаны. Ни для кого не секрет, чем в Венеции занимаются карампаны[72].

* * *

Инспектор Стуки вернулся на Джудекку. Он зашел в дом со стороны огорода и остановился перед каменной ванной с водой. Им овладело острое желание схватить лопату и выкопать туристов.

«Эта старуха и не на такое способна», – подумал Стуки.

Синьора Елена наблюдала за инспектором с террасы в окружении своих котов со стоящими трубой хвостами. Стуки представил, как по ночам, когда все крепко спали, эта старушка – божий одуванчик впитывала из венецианского воздуха магическую силу, благодаря которой обретала способность перемещать по всему дому тела туристов, выносить их на своих плечах на террасу, спускаться с ними по лестнице, чтобы похоронить их под ванной в собственноручно вырытой для этой цели глубокой яме.

– Как вы себя сегодня чувствуете, синьора?

– Вы сыграли для меня в лотерею?

– Конечно.

– И мы выиграли?

Стуки на секунду заколебался.

– Пятьдесят евро, синьора.

– Не очень-то много. Почему вы так мало поставили?

– Пока я плыл на вапоретто, у меня украли почти все деньги. Но сейчас я поднимусь к себе и принесу вам ваш выигрыш.

– Я же вас предупреждала, что на вапоретто воруют! Не иначе, дело рук этих вшивых туристов.

– Ну, не факт, – попытался успокоить ее Стуки, пока они взбирались по винтовой лестнице. – В Венеции тоже не все жители святые.

– Это правда! В некоторых районах живут одни проходимцы.

– Не говорите так.

– Мой друг-судья именно так их и называл: проходимцы!

– У вас был друг-судья?

– Да, но он уже умер.

– Мне очень жаль.

– Судья по водным делам.

– Как вы сказали? Не бывает судей по водным делам.

– А он был судья, я это хорошо помню. Все преступления на воде – на вапоретто, вдоль каналов, в порту – были в его компетенции.

– Разве что так.

– А еще мой друг расследовал убийства Полуночного человека.

– Правда?

– Да. Но я его попросила не сажать Полуночного человека в тюрьму, иначе кто будет наказывать плохих туристов?

– И он вас послушался?

– Конечно, мы ведь были большими друзьями. Я приглашала судью со всей семьей на ужин три раза в год. Он приходил с женой, двумя детьми и с внуком, сыном старшей дочери, его единственным наследником. Впоследствии этому мальчику пришлось многое перенести.

– Наркотики?

– Нет, другое. Юноша сам себя поджег. Судья так страдал! Они потратили целое состояние, чтобы дать ему новое лицо, но ничего не помогло. Видели бы вы этого молодого человека, как он ужасно выглядит.

– Антимама! Поджечь самого себя. От несчастной любви, наверное?

– От любви? Ничего подобного! У него были правильные номера, и он их не сыграл. Такая трагедия!

– Ах, это!

Инспектор Стуки и синьора Елена посмотрели друг на друга.

– Скажите, этот ваш друг, он точно был судьей? Не магистрат по водным делам?

– Судья, я вам говорю.

– Понятно.

* * *

Кузен Ростам ожидал инспектора Стуки на лестнице вокзала Санта-Лючия. В новой белой рубашке мужчина казался официантом, который в прошлом работал охранником. Но волосы он все-таки привел в порядок. Увидев подходившего к нему Ростама, Стуки приободрился: кузен шел быстрым, уверенным шагом и имел хорошую осанку. Никак нельзя было сказать, что он зарабатывал себе на жизнь тем, что продавал автомобильные запчасти, что бы это ни означало в таком городе, как Тегеран.

– Салам, – поприветствовал родственника Ростам, – S’il vous plaît, parlez-vous français, oui?[73]

Из того, что в этом понимал Стуки, его кузен действительно хорошо говорил по-французски: бегло и с прекрасным произношением. При этом Ростам слегка жестикулировал поднятыми и раскрытыми ладонями, словно молясь. Так его французский звучал еще более убедительно, с легким оттенком духовности.

Чтобы поддержать разговор, Стуки на чистом итальянском языке стал объяснять кузену, что тот должен будет делать. Ростам уже получил исчерпывающие объяснения от дяди Сайруса, который заставил племянника повторить все несколько раз, чтобы убедиться, что тот все хорошо запомнил.

Кузену нужно было пройти к столу, за которым, во главе с господином Вианелло, шла игра в шмен-де-фер. Далее Ростам должен был время от времени ставить по минимуму и при этом много говорить по-французски, рассказывая любые бредни по поводу месье Осписа Дюфура. Другими словами, как можно больше действовать на нервы крупье и игрокам, подмечая малейшие детали того, как они реагируют на его слова. В том числе и упорное молчание.

– Oui, allez![74] – сказал кузену Стуки, глядя на него с легким беспокойством.

…Из казино Ростам вышел очень довольный. Он выиграл восемьсот евро и блаженно улыбался. Мужчина осмотрелся в надежде увидеть Стуки. Подождал несколько минут, глядя на выходящих из заведения посетителей, а потом зашагал по улице. Инспектор Стуки, наблюдал за кузеном с противоположной стороны улицы. В какой-то момент ему показалось, что один тип, появившийся ниоткуда, стал двигаться по следам Ростама. Стуки осторожно пошел за ним. Может быть, из-за еле слышного шума шагов, но незнакомец неожиданно ускорил шаг, обогнал Ростама и растворился в темноте венецианской ночи.

Антимама!

– Мерси, – сказал Стуки, подойдя к кузену.

Инспектор объяснил ему жестами, что тот должен будет по телефону рассказать о своих наблюдениях дяде Сайрусу. Потом Стуки снял родственнику номер в гостинице, где он мог бы провести остаток ночи, так как следующий поезд в Тревизо отправлялся только утром. А сам исчез среди каналов и темных набережных. В голове у инспектора роилось множество мыслей.

Дорогая редакция!

Из волшебного фонаря какой-то шарлатан показывает нам Новый мир: Венеция промышленная и милитаризованная. Да здравствуют металлические мосты и