Читать книгу - "Тайны дубовой аллеи - Юлия Викторовна Федотова"

подменял. Вот и сегодня при нем была почтовая сумка с желтым рожком, валялась рядом в снегу.

Над телом стояла кухонная прислуга в теплой шали, переднике и белом чепце, это она голосила.

А из левого глаза убитого торчала приметная, красная с белым опереньем боевая стрела. В школе таких имелся целый запас, Веттели сам видел, когда отбирал для вчерашней тренировки безопасные синие стрелы. Вот и докажи, что не он взял. Конечно, Токслей находился тут же, в хранилище спортивного инвентаря, но пристально за его действиями не следил – помогал подобрать луки, добывал с верхней полки теннисные мячи. Станет ли он свидетельствовать в пользу своего капитана или поостережется? Второе было бы разумней, ведь он действительно мог не заметить кражи.

Но стрела – это полбеды, тут он легко оправдался бы сам: дверь-то оставалась заперта, значит, наружу он не выходил и воткнуть стрелу непосредственно в глаз жертвы не имел возможности. Хуже всего, что прямо под его окном темнело что-то длинное, изогнутое. Веттели высунулся подальше, чтобы разглядеть… ну, так и есть! Это был приметный школьный лук.

Вот теперь инспектору Поттинджеру все будет ясно: пристрелил, а оружие выбросил, чтобы не нашли в комнате при обыске. Превратил, так сказать, прямую улику в косвенную: снизу есть еще два окна, мало ли из какого выпало. Да, именно так станет рассуждать эльчестерский сыщик. И не докажешь ему, что из лука Веттели даже с меньшего расстояния при всем своем желании не попал бы в такую мелкую цель, как чей-то глаз. И стоило целую неделю мучиться самому и мучить бедную Эмили, обеспечивая себе алиби. Убийца их все равно провел!

С досады он больно стукнул кулаком по подоконнику, захлопнул окно, повалился навзничь на кровать и стал ждать, стараясь отрешиться от неприятного шума за окном. Даже интересно, чем он так насолил неведомому преступнику, что тот специально старается свалить вину именно на него? Возможно, со старыми коллегами у убийцы могут быть прекрасные отношения, вот и не хочет подводить «своих». А новичка ему не жалко. Отсюда вывод: убийцу не стоит искать среди старших учеников. Любой из этих парней с куда большей охотой отправил бы на виселицу зловредного Шалтай-Болтая или грозного физика, мистера Карлайла. Значит, еще человек пятьдесят выходят из-под подозрения. И снова он не в их числе!

В дверь постучали через час.

И еще часа три, а может, и все четыре – именно столько длился допрос – он пытался вдолбить в чугунную голову инспектора Поттинджера хоть что-то полезное.

Сначала долго доказывал собственную невиновность: десять раз подряд описывал, как провел минувшее утро, излагал версию «свой – чужой», рассказывал о том, как пытался обеспечить себе алиби и называл имена свидетелей, объяснял, что не выкидывал лук из окна, что стрелять из него толком не умеет, поэтому, даже если бы очень хотел, в рассыльного не попал бы, и что нужно быть полным идиотом, чтобы выкинуть орудие убийства под собственное окно, умнее было бы распилить на мелкие кусочки и спустить их в клозет, благо время позволяло.

Потом стало ясно, что сыщик для себя все давно решил и даже не пытается взглянуть на вещи с другой позиции. Тогда Веттели захотел сделать полезное не себе, так хоть людям, и принялся объяснять, почему воспитанников следует исключить из числа подозреваемых и распустить по домам, как предлагал профессор Инджерсолл. Но вот какая странность: Поттинджер и тут не пожелал внять голосу разума. Ученики останутся в школе, и точка. Зато мистер Веттели отправится в участок.

Это на каком же, простите, основании? Где хоть одно прямое доказательство его вины? Лук? Его могли выбросить из любого другого окна, мало того, его могли подкинуть со стороны двора. Выстрел в глаз? Этим приемом нередко пользуются опытные охотники, чтобы не портить своей добыче шкуру. Вдруг это какой-нибудь гринторпский охотник-любитель спятил и перепутал детей с дичью? Черная мантия, замеченная Огастесом Гаффином? Добрые боги, да такая есть у каждого из учителей, они обязаны являться в ней на каждый урок! Что еще? Все? В таком случае честь имеем кланяться! А если мистеру Поттинджеру угодно настаивать на его аресте – что ж. Оказывать сопротивление властям он, разумеется, не станет, но в самое ближайшее время напишет письмо отцу своего погибшего однокурсника, состоящему в должности министра внутренних дел, и расскажет о том, какой произвол творит эльчестерская полиция, позволяя себе разбрасываться голословными обвинениями и сажать людей за решетку, не потрудившись доказать их вину.

Все-таки ему удалось вывести эльчестерского сыщика из себя.

– Можете быть свободны, мистер Веттели… ПОКА можете быть свободны. Даже не надейтесь, что вам удастся так легко отделаться! Никакой министр не поможет убийце уйти от виселицы. Рано или поздно, но я выведу вас на чистую воду, так и знайте!

– Вот когда вы это сделаете, тогда и поговорим. И между прочим, вам стоило лучше учить юриспруденцию. Если убийца будет признан одержимым, как вы сами склонны предполагать, его ждет не виселица, а всего лишь обряд экзорцизма. – Эту ценную информацию он сам только накануне почерпнул в юридическом справочнике, случайно попавшем в руки. – Носитель не несет уголовной ответственности за деяния овладевшего им духа.

Выйдя из кабинета, Веттели устало прислонился к стене. Наверное, выглядел он в тот момент совсем неважно, потому что дежуривший у двери констебль – не знакомый, гринторпский (у того нашлась своя работа – пропал без вести старый полковник Гримслоу, искали третий день с собаками), а приехавший с инспектором из Эльчестера, молча взял его под локоть и куда-то повел.

Веттели механически шел, мысли были заняты другим: в голове еще звучал их с Поттинджером спор, запоздало рождались новые аргументы, да такие убедительные – хоть обратно возвращайся.

Когда же он наконец опомнился, то обнаружил себя в кабинете профессора Саргасса сидящим на кушетке с закатанным рукавом, а рядом уже угрожающе маячила тонкая блестящая игла, собираясь впиться в кожу.

– Ой, – сказал Веттели испуганно. – Мне кажется, это лишнее.

– Нет, – ответили ему уверенно, – это совсем не лишнее… вот и все! Ватку прижмите. И ложитесь, вам надо поспать.

– Но я еще на целых три урока могу успеть, – возразил он по велению совести, но не без тайной надежды, что от такого шага его отговорят.

– Ах, да какие уроки! – сердито сказали ему, оправдав надежды. – Вы же на ногах не стоите и похожи на привидение. Тем более препарат со снотворным эффектом, даже до кабинета не дойдете. Спите спокойно, начальству я сам все объясню.

Проснувшись, увидел